[400x323]
на улице дождь. в колонках саундтрек к готике 3. под окном
люди в оранжевых спецовках строят металлическое ограждение
некрополя. звонит телефон.
-хало китти! как поживаете?
-это кто еще? здесь нет никакой китти, вы не туда попали!
-как же как же я уверен что она здесь
-нету я вам говорю здесь только катти сарк да и то частично
-а как насчет мороженного со вкусом котлет?
-знаете что... идите лучше в бамбарбию. кергуды.
лесные братья идут по тайге собирая крупинки истины о неандертальцах,
перебравшихся поближе к городам, носящие
костюмы тройки и галстуки, покуривающие трубочки с орндлулгом
тыча пальцами с перстнями в носильщиков рашпилей.
огромная ладья отплывает от города. женский пронзительный крик
проносится над морской гладью. попивая морс на носу белого океанического лайнера Митрофан Зайцев оглядывал бескрайнюю водную пустыню размышляя
о пользе и недобропорядочности ржавеющих огромных многоступенчатых
механизмов фабрики его престарелого дяди. фабрика вот вот должна
была перейти к нему по наследству от тихо умирающего дяди. и только
частые междуусобные разборки причудливых фабричных механизмов
не давали ликующей душе Митрофана того блаженного покоя перспективного
могущественного властителя фабрики и нескольких тысяч денежных мешков.
Митрофан сплевывал на стаю дельфинов круживших возле носа лайнера и вдруг
в надвигающейся вечерней тоске бескрайнего темного моря увидел
маленький красный огонек как будто огромный
купальщик не вылезая из ванны закурил сигарету.
Зайцев достал монокуляр и перекосив лицо стал хищным выпученным
взглядом рассматривать огонек. внезапно недопитый стакан
морса выпал у него из слабеющих пальцев за борт и попал прямо по темечку
вожака стаи дельфинов. недобросовестность. вот что отделяет
неандертальцев от вполне закончивших эволюцию млекопитающих
подумал затуманивающимся сознанием вожак дельфинов и будучи
подхвачен своей стаей и отведен на безопасное расстояние расслабил
свои плавники и сфинктер.
зрелище, представшие перед Митрофаном было поистине удивительным и угрожающим.
в надвигающийся мгле непорочной ночи рассекала водное безмолвие
огромная ладья из чистого белого дерева обшитая сплошными золотыми листами.
десятки тысяч гребцов гребли длинными веслами и их блестящие агатовые спины
отражали гигантские языки пламени вырывающиеся из большой золотой чаши
находившейся прямо по середине ладьи. на носу ладьи стояла женская фигура с развевающимися волосами. лицо ее было искажено криком. глаза под черными изломанными бровями метали молнии которые влетали в огонь жертвенного рецепта шоколада.
Зайцев от ужаса охватившего его сознание выпустил из слабеющих пальцев монокуляр и дрожа в надвигающимся холоде ночи дернул воротник и бриллиантовые пуговицы его английской рубашки брызнули искрами.
где то настроение печальных пыльных кирпичей думалось ему. Где мой красный мерседес 1985 года. где пончики и тягучий гречишный мед...
он услышал женщину. это был не крик как ему казалось а плач. плач по жертвам которые необходимо было принести огню чтобы огромная ладья двигалась и двигалась по безмолвному темному морю. сто тринадцать наций тысячелетия и три особо развитые цивилизации исчезли в огне ладьи. женщина не прекращала свой плач ни на мгновение
Митрофан увидел как его белоснежный лайнер по размерам в шесть раз больше титаника движется навстречу огромной ладье и по сравнению с ней лайнер выглядит жалким бумажным корабликом из тетрадного листка.
и разум его постигла удивительно яркая и ясная мысль видение очистительного огня
и скрежет синиц под ухом и расцветающая в ночном саду сакура и рог голосящий о новых звездах и он понял что имя этой ладье эволюция...
[400x641]
[400x322]