Рекомендую почитать комментарии к публикации)

Русские начинают верить собственной пропаганде

 ("Forbes", США)

Большую часть того времени, в течение которого Путин пребывал у власти, российские чиновники говорили на публике правильные слова. Медведев, Лавров и даже сам Путин официально заявляли, что они «работают над диверсификацией экономики», «верят в европейские ценности» и «уверены в возможности найти взаимовыгодные решения».

Разумеется, все, кто следил за происходящим, понимали, как в действительности обстоят дела. Было вполне очевидно, что Россия не согласна со своими американскими и европейскими вопросами ни в одном серьезном вопросе, однако формальности и приличия требовали определенных риторических формулировок.

При этом русские никогда не покупались на собственную риторику. Да, они произносили все, что следовало, но их действия ясно показывали, что они не собираются проводить в жизнь всю ту тягомотину, которая звучала на пресс-конференциях. Вместо этого они обычно вели куда более ясную, реалистичную и прямолинейную политику. Говоря, что «Европейский Союз остается нашим ценным партнером в области энергетической безопасности», они, на деле, форсировали строительство трубопровода «Северный поток».

Однако в последнее время русские, похоже, начали обманывать сами себя. Дело даже не в том, что официальные заявления звучат все страннее, хотя это, действительно, так, а в том, что люди, которые их делают, по-видимому, стали в них верить. Возьмем, например, недавнюю речь первого вице-премьера Игоря Шувалова, влиятельного члена путинского окружения, занимавшегося организацией таких громких мероприятий, как саммит АТЭС-2012 и Универсиада в Казани. Выступая на конференции в Берлине, Шувалов сделал следующее заявление: 

«Чем больше будет призывов к санкциям и чем жестче они будут, тем сильнее будет мобилизовываться российское общество, тем оно будет более сплоченным… Если международные санкции будут разворачиваться в конкретную программу действий, мы будем вынуждены отвечать, но мы не поддаемся на провокационные разговоры, ведем себя спокойно, защищаем компании, которые расположены на территории РФ… Появление в стране двух миллионов человек и двух новых территорий, требующих серьезных инвестиций, в том числе в инфраструктуру, невозможно сделать только путем перераспределения расходов внутри существующих госпрограмм». 

С одной стороны все это выглядит довольно умеренно. В отличие от прочих высокопоставленных российских чиновников, Шувалов не обещал завоевать Луну и не предсказывал, что западные санкции против России будут почему-то стоить прибалтийским странам всего их ВВП. Он также ни разу не упомянул «фашистов», «бандеровцев» и американских наемников. Таким образом, на фоне коллег Шувалов выглядел просто воплощением здравого смысла.

С другой стороны, слова Шувалова настораживают именно из-за того, что реальная политика российских властей им в точности соответствует. Русские не изменили позицию по Украине и продолжают действовать так, как будто бы западные санкции были бессильны – что не соответствует действительности. Похоже, Кремль совершенно не волнуют потенциальные экономические и политические последствия ужесточающегося режима санкций, и политика Москвы полностью отражает эту беспечность. Русские, действительно, намерены потратить крупную сумму на поддержку Крыма и в самом деле не собираются скупиться в вопросе транспортной инфраструктуры полуострова. Они перестали говорить одно, а делать другое. Теперь они делают то, что говорят.

Проблема в том, что сформулированная Шуваловым политика неразумна. Россия уже сейчас находится в крайне непростой экономической ситуации. Еще до аннексии Крыма страна стояла на грани рецессии. Она просто не может себе позволить тратить дополнительные миллиарды долларов на хронически неконкурентоспособный и нищий регион. У нее просто не сойдется баланс. Федеральный бюджет и так был не в лучшем состоянии, а дополнительное давление на него может привести к значительному дефициту (а значит, и к дефицитному финансированию без каких-либо долгосрочных целей). При этом у самой России есть намного более насущные инфраструктурные проблемы, чем у Крыма. В ее случае речь идет не о мосте стоимостью в пару-тройку миллиардов долларов, а в срочной необходимости улучшить и сделать безопаснее дороги практически во всех регионах за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. 

Ранние годы путинизма не обходились без фанфаронства, однако оно обычно не подкреплялось конкретными действиями (достаточно сказать, что при всем бряцании оружием военные расходы в процентах от ВВП практически не росли с 2000 по 2012 год). Теперь эти действия появились. Безусловно, они контрпродуктивны и дорого обходятся, а значит, рано или поздно прекратятся, однако за это время они могут успеть причинить стране огромный вред.