Джинн биотехнологий



Внимание! Читать осторожно! Особо заминированные перлы выделены жирным и прокомментированы, но и в других местах можно вляпаться!

На вопрос: «Как вы относитесь к продуктам, содержащим генно-модифицированные организмы?» – большинство ответят: «Отрицательно». Между тем трансгены давно стали частью нашей жизни. Прошло десять лет с момента появления первых трансгенных культур, и наше поколение, по данным зарубежной статистики, уже успело съесть целый миллиард тонн генно-модифицированной еды. Каждый из нас не раз пробовал продукты с добавлением сои – колбасы, сыры, низкокалорийное печенье, шоколадные батончики. А ведь сегодня вся соя – продукт генной инженерии. Рекламные слоганы обещают: «Наш завод не применяет ГМО! Ешьте нашу колбасу!» Так ли оно на самом деле, проверить невозможно – в России нет законодательно сертифицированных лабораторий для анализа генно-модифицированных организмов (трансгенов), и именно потому колбасы и сыры, содержащие трансгенную сою, никак не маркируются.

Здесь в тексте картинка с подписью: «Экспертиза консервированной кукурузы на содержание ГМО (Институт питания РАМН) Фото: Юрий Машков/ИТАР-ТАСС». Неужели даже там лаборатория не сертифицирована? Тогда почему «зеленые» требуют результатов их экспертиз? И так настойчиво!

Еще толком не появившись на нашем продуктовом рынке, абстрактный ГМО, словно мистический фантом, успел породить страхи, споры и мифы.

Пресловутый ген

2006 год для биотехнологов – юбилейный. Ровно десять лет назад были проданы первые партии семян хлопка и сои, устойчивых к корневому вредителю. Компании, вложившие миллионы долларов в создание новых культур, уже вернули себе деньги. А все началось с того, что в 1973 году ученые из Калифорнии Стэнли Коэн и Герберт Бойер нашли способ, как переносить генетическую информацию без традиционного скрещивания. Поскольку первый потенциальный потребитель байтек-семян – американский фермер – больше всего жаловался на корневых вредителей кукурузы и хлопка, то с них-то генетики и начали. Кукуруза-байтек должна была обладать сопротивляемостью корневому точильщику. Ученые предположили, что нейтрализовать червяка может белок из клеток корешка кукурузы, не способный перевариваться. Подходящий белок был найден в агробактерии bt, выделен из нее и перенесен в келоидный раствор, разлитый по многочисленным лункам, в которых дремали яйца вредителя. Вылупившиеся из яиц червяки глотали келоид, а ученые меняли условия эксперимента, добиваясь, чтобы ген агробактерии работал в 98 процентах случаев. Потом ген bt был введен в генотип кукурузы.

Это, граждане, такой бред, что сразу понятно – о «байтеке» автор не имеет никакого представления. И что бы ей было не написать что-нибудь гламурное – про косметику, например, или про выведение келоидных рубцов народными средствами? Я уж не говорю о том, что начали с петуньи, первым разрешенным к продаже трансгенным растением был помидор и так далее. А вы уже догадались, что такое «келоидный раствор»? Я допер, хоть и с трудом. Она имела ввести – «коллоидный»!

Затем пошла самая затратная часть эксперимента – с опытными линиями растений, которые опыляются естественным путем, как в природе. В ряде опытных растений ген bt просто спал, и для продолжения нового сорта годилось одно растение из тысячи. В итоге от байтек-растений путем традиционной селекции начали получать семена, отбирая идеальные. Около шести лет ученые наблюдали, как новый ген ведет себя в полевых условиях, не приспособились ли к нему корневые точильщики. Чтобы обезопасить фермера от возможного появления резистентных к байтек-культурам вредителей, подобно тому, как вирус гриппа приспосабливается к вакцине, придумали следующий ход: на полях байтек-культур 20% территории отдается под обычные растения, так называемые убежища для жуков, где биологический вид будет существовать, как в природе. Теперь любого фермера обязывают соблюдать эту технологию – отводить пятую часть пашни под «натурпродукт». На всю работу ушли десятилетия и 52 миллиона долларов.

Много ли видов растений успели генетически изменить ученые? «Агрокультур, генотип которых изменен человеком, не так уж и много, – говорит глава московского представительства Зернового совета США Александр Холопов. – В создание каждой вкладываются миллионы долларов, а на рынок это растение приходит только спустя 8-10 лет с момента постановки задачи. Поэтому выгодно вести научные разработки только там, где речь идет о больших рынках сбыта. Многие трансгенные культуры идут на корма для животных, а вовсе не в пищу человеку».

Генетики действительно изначально ориентировались на непродовольственный рынок – хлопчатник, рапс и канолу. Это потом появилось второе поколение культур – кукуруза и соя, которые уже шли в комбикорма. Трансгенная соя оказалась на наших столах почти случайно: товарно-сырьевые биржи интересуются только сортностью и временем сбора урожая, а вовсе не его генными модификациями. Так, однажды в товарно-биржевом котле начали смешиваться обычные и трансгенные культуры. Этот процесс незаметно вышел из-под контроля. А сегодня корпорации уже сознательно решили внедриться и в продуктовые магазины, создавая третье поколение культур – картофель, устойчивый к колорадскому жуку, дыни и помидоры, резистентные к вирусам. В цепочке появилось новое звено – потребитель продовольственных продуктов.

Пожалуйте к столу

Третье поколение байтек-продуктов примечательно резким расширением целевой аудитории: тут уже не только коровы-куры, но и люди, причем нуждающиеся в продуктах с особыми характеристиками. Теперь задача усложнилась: надо не просто вырастить растение, не боящееся вредителей и сорняков, а растение с определенными пищевыми свойствами. Видимо, очень скоро генетики предложит нам морковь и картофель, рис и помидоры с повышенным содержанием каротина, йода, витаминов С, В и D. Хорошо это или плохо?

«Таблетки, витамины, биодобавки к пище – удел состоятельных людей, которых не так уж много в мире, – считает профессор Вейн Пэрротт из университета Джорджии. – Сегодня миллионы людей испытывают проблемы с сердечно-сосудистыми заболеваниями из-за дефицита жирной кислоты омега-3 (w-3). Мы нашли ген, содержащий w-3, в агробактерии, и сегодня уже появились первые экспериментальные партии соевого масла, которые эту кислоту содержат. А после того как мы научимся увеличивать в сельскохозяйственных продуктах количество полезных веществ – каротина, аскорбинки, лизина, кислоты w-3, витаминов D, В, Е, можно будет приниматься и за создание антиаллергенных продуктов питания. У многих детей развиваются тяжелые заболевания – от диатеза до астмы – из-за того, что их организм очень чувствителен к определенного рода белкам, потребляемым с пищей. Это называется пищевой аллергией. И мы, генетики, намерены объявить войну этой общемировой проблеме».

Заявление сильное, ведь аллергиков в мире миллионы и они выберут безопасные для себя продукты, стоит их предложить. Хотя есть сомнения другого рода: а не потому ли так много в последнее время стало аллергиков, что люди волей-неволей питаются генно-модифицированными продуктами? Ученые утверждают, что первый тест при получении байтек-культур – это именно тест на аллергенность.

Американцы считают, что только при помощи байтек-продуктов можно решить проблемы качества питания и голода в мире. Когда рис станет расти без воды, как верблюжья колючка, от картошки и кукурузы станут шарахаться в сторону вредители, а куры на специальном зерне вырастут здоровыми и веселыми – «урожай» еды можно будет снять такой, что хватит на всех. Из двух вопросов, которые возникают в этой связи – кому это выгодно и не потеряет ли в результате человечество свое здоровье, – внятный ответ есть только на один.

Бизнес-ген

Американский потребитель, как и российский, не слишком разбирается в генетике. «Многие люди даже не знают, что такое ген, – рассказывает социолог и вице-президент международного информационного совета пищевой индустрии Энди Бенсон. – Мы опросили 1000 человек по телефону. Всего 0,5% слышали о трансгенах и байтеке, а остальные могли прокомментировать только вопросы, связанные с белками, жирами и углеводами. Гораздо сильнее трансгенов людей беспокоило наличие в продуктах консервантов, гормонов».

Неискушенную публику вообще легко успокоить, тем более что уважаемые эксперты говорят о безопасности ГМО. «Весь мир давно питается мясом коров, свиней и кур, выращенных на трансгенных комбикормах, – уверенно заявляет Вейн Пэрротт. – Уже в кишках коровы трансгенов нет. Любой белок разлагается в желудке на аминокислоты, как детский конструктор – на кубики. Отловить трансгены в комбикормах позволяет лишь спектральный анализ. Но в мясе и молоке животных трансгены найти невозможно».

Аналогичного мнения придерживается и российский ученый, академик Константин Скрябин: «Не надо бояться, что человеческий организм соберет из байтек-генов что-то самостоятельное внутри себя, это невозможно по законам генетики. Мы с вами столетиями едим рыбу, но от этого у нас не вырастает ни чешуя, ни хвост!»

Есть и противоположные мнения, но реальность такова, что сегодня ученые еще не знают, как потребление ГМО скажется на следующих поколениях: байтек-продуктам всего-то десять лет. А раз вред не доказан, то пока считается – продукт безопасен.

Этот момент ловко используют рекламщики. В той же Америке соевые продукты приобрели репутацию экологически чистого и спортивного питания. Американская молодежь, увлекающаяся бодибилдингом, фитнесом, занятая в профессиональном спорте, знакома с соевыми протеиновыми коктейлями для повышения мышечной массы. В России же, наоборот, на всю катушку эксплуатируется страх перед непонятно как влияющими на здоровье ГМО. То и дело идет реклама мясокомбинатов, которые «не используют сою». Так биотехнологии становятся разменной монетой в экономических войнах. Но сможет ли чистый, неизмененный продукт реально противостоять генно-модифицированному? Ответ, похоже, отрицательный. На родине ГМО, в США, особенно ясно понимаешь: вряд ли стали бы американцы тратить бешеные деньги на технологию, не предполагающую адекватной отдачи.

Фермер Тим Сейферт, владеющий тремя тысячами гектаров пашни, объяснил нам четко и ясно, почему сеял, сеет и будет сеять трансгенную кукурузу: «Я сразу понял, что трансгенные культуры экономически выгодны. Не надо тратить деньги на ядохимикаты и обрабатывать поле с самолета химией, расходуя много бензина и сил. Мы отказались от наемных рабочих – хватает рабочих рук нашей семьи. А сегодня с нетерпением ждем появления трансгенной засухоустойчивой кукурузы. Установки для орошения полей работают от электричества, а это большие деньги. Но главное – мы не будем зависеть от климата и минимизируем риски. Это очень важно. Вот весной я еще не бросил семена в землю, а весь свой урожай уже продал, потому что мне выгодно заключить фьючерсный контракт. Это позволяет заработать 20-30% прибыли».

Можно предположить, что аналогично рассуждают фермеры и в других странах. Тем более что спрос на байтек-культуры огромен и устойчив – животноводство без них становится нерентабельным. Если учесть, что в страны третьего мира технологии получения и выращивания трансгенных семян передаются бесплатно, то наступление генно-модифицированных культур по всему миру кажется неотвратимым. Сами фермеры прогнозируют, что скоро не останется и обычной, «белой» кукурузы, как не стало обычной сои.

Особый путь

А выращиваются ли в России трансгенные культуры? Оказывается, нет. Академик РАСХН Виктор Шевелуха, все последние годы занимающийся проблемами байтек-продуктов, объясняет: «В России нет законодательства, официально разрешающего эти культуры возделывать, и нет системы контроля качества продуктов. Поэтому как бы и проблемы нет. Но это надводная, внешняя часть айсберга. Подводная состоит в том, что на наших прилавках, где и так 80% продуктов везется из-за рубежа, байтек все равно будет. Не вижу ничего страшного в том, что в колбасу добавляется соя или что мясо жарят на кукурузном масле. Хуже, что эту сою и кукурузу мы неконтролируемо ввозим, а не производим сами».

Лично мне академик Шевелуха сказал совсем другое:
«…Особенно опасным для развития биотехнологии и биоинженерии в России в условиях значительного их отставания является возникновение мощной волны протестного движения в Западной Европе и в России, направленного против научных исследований, применения трансгенных технологий и использования генетически модифицированных организмов в производстве и получения из них пищевых и кормовых продуктов. Наибольшие усилия в этом направлении прикладывают журналисты и движение "Гринпис". Факты, которые они используют для отвержения работ по биоинженерии, ничего общего с наукой не имеют, а берутся из досужих выводов и сообщений невежественных в науке людей…» (Полный текст его доклада можно прочитать здесь). Или он за два с половиной года из активных сторонников ГМО перешел в Гриписы, или его слова безбожно отредактированы. Скорее – второе.

Ученые считают, что рано или поздно станет очевидно: управлять повышенными российскими рисками в сельском хозяйстве можно при помощи генетики. И если мы не будем развивать биотехнологии в России, придется закупать те, что создаются на Западе, и все время платить за патенты. А если все-таки не разрешать возделывать «чудо-семена», как в Европе? Тогда процесс, считает российский независимый эксперт Валентин Коган, может выйти из-под контроля. Весьма вероятно, что наш фермер, не такой законопослушный, как европейский, начнет нелегально использовать американские байтек-культуры, и тогда разразится международный скандал по поводу несоблюдения патентных прав. И вообще станут ли российские фермеры согласно предписаниям ученых создавать «убежища» для вредителей, отдавая на растерзание долгоносику пятую часть урожая? Ведь так можно будет положить начало поколению мутантов-вредителей сельского хозяйства.

И, конечно, потребитель ни сном ни духом не узнает о наличии ГМО в покупаемом продукте. Он, впрочем, и сейчас не очень осведомлен. Это по американскому законодательству, если вы выпекаете хлеб из обычной муки, но используете кукурузное масло из байтек-культуры, должны вашу булку соответствующим образом промаркировать.

Бессовестное вранье. В Штатах содержащие ГМО продукты не маркируют вообще, а растительное масло маркировать не имеет смысла: в нем, даже очень модифицированном, нет ни белков, ни ДНК.

В России же никак не примут закон о генно-модифицированных культурах, не наладят систему сертификации и не оборудуют необходимое число лабораторий с аппаратами спектрального анализа, позволяющими за 15 секунд сделать заключение о наличии ГМО в продукте.

«Генетика – оптимальный инструмент для управления рисками сельского хозяйства. А в русском климате они очень высоки. И у нас есть разработки не хуже, чем в Америке. По картофелю, помидорам... Но генетика – опасная, обоюдоострая наука. Можно создать антиаллергенный продукт, а можно, наоборот, синтезировать культуру, насыщенную аллергенами или токсинами. Борьба с колорадским жуком и биологическое оружие – рядом, – считает профессор Скрябин. – Лучше биотехнологии держать в своих руках, чем плясать под чью-то дудку. Неизвестно, какого джинна мы выпустим из бутылки, обращаясь к зарубежным достижениям».

Не мог Скрябин такого сказать. В этом пересказе слова Константина Георгиевича явно переврали. Вот о том, что отсутствие в России генетически модифицированных растений – это национальная катастрофа, говорил – например, здесь, здесь и здесь. А еще можете прочитать историю о том, как он у «Монсанто» выцыганил ген того самого «байтек-токсина» из микроорганизма «bt». Там и других интересных историй много.

Анна Гаганова, ИТОГИ, 05/06-2006
(с небольшими комментариями Перлофила в особо выдающихся местах).