Настроение сейчас - :)

День первый. Карлсоны.

Конец марта – почти невесомоё время года. Ты его не ощущаешь. Нет погоды: нет солнца и нет туч, нет дождя и нет снега. Если это золотая середина, то тоскливая это вещь – ваша вожделенная золотая середина. Мокрое непонятное вещество падает с более непонятного, неопределённого неба. Есть в этом что-то космическое, но не то космическое, что бывает в летнем звёздном небе или заснеженном рождественском парке, а страшное и пугающее космическое, как детский ужас перед шуршанием за дверью, как меланхолия во время сезона дождей. Нечто тихое и томящее давило сердце всех горожан этим тёплым утром. Ключи сами закрыли дверь, туфли донесли до выхода из дома и перчатки открыли тяжёлую входную дверь. Душно и влажно сегодня. Улица заканчивалась входом в парк Кастюшка. Парк спускался вниз к университету, а дальше до центра – рукой подать. Чаще всего я шла с ним туда. И сейчас пойду. Тихо, не оглядываясь, не подтверждая своего одиночества, я иду быстрее обычного, словно мне надо куда-то. Долго перебирая ногами, не смотря на наскучившие дома, я добредаю до площади Рынок. Ратуша выглядела мрачнее обычного, а смешно раскрашенные , как в сказке, домики по периметру всех площади показались мне чёрно-белыми. Надо закурить, иначе желание «дышать свежим воздухом» быстро пропадёт. Своим пристанищем я выбираю один из четырёх фонтанов – фонтан со статуей Дианы с восточной стороны Ратуши, с этого угла площади можно было пройти на Арсенальную и Русскую улицу. Именно с той стороны, где можно было увидеть обе улицы, я начала завораживающий ритуал раскуривания сигареты. Стало вдруг не так грустно и всё моё сознание наполнилось чувством тихого, блаженного вдохновения в этом чёрно-белом фильме дня. Я режиссёр, и пусть всё пресно и скучно, пусть слякоть и грязь – я могу сделать этот фильм преисполненным смысла и художественной выразительности. Дым окутал сознание, руки, ноги обмякли, и немного оправив пальто, я присаживаюсь на бордюр фонтана. Как опытный оператор я рисую в голове картинку, которая должна быть вместо сумрачного утреннего города. Рядом подсаживается молодой человек – мой ровесник, может немного младше. Одетый почти в такое же коричневое английское пальто, только мужского кроя, он начинает бессмысленно оглядываться вокруг, как-то по-детски болтая ногами. Он потуже затягивает клетчатый бордовый шарф и устало проводит ладонями по лицу, словно умываясь этим влажным паром утреннего Львова. Короткие каштановые волосы были взъерошены и не причёсанны. Серые глаза нашли наконец конкретный объект для изучения. Это были его ноги. Так он сидел, пока я курила. Болтал ногами и смотрел на них с такой вдумчивостью, словно это были не его ноги, а какой-то маятник. Через несколько минут он бешено хватает себя за волосы начинает их взъёрошивать ещё больше, потом опять медленно проводит руками по лицу и тяжело вздыхает.
- Хотите закурить? – я спросила это тихо, неуверенно, и вопросительно посмотрела на парня.
- Закурить… сейчас мы выкурим по сигарете, потом расслабимся, захотим поболтать…, вы понимаете, о чём я. Потом купим пива и всё такое. Давайте сюда вашу сигарету.
- Пожалуйста.
- Спасибо. – он долго дрожащими руками пытается создать огонь.
- Ветер сегодня сильный. Может вам помочь?
- Незачем, я уже… Спасибо.
- Вам холодно?
- А вам?
Мне стало тепло где-то на кончиках пальцев, и я стянула перчатки. Он опять стал смотреть по сторонам.
- Странно, столько живу здесь, и только вчера узнал, что можно пройти почти на любую крышу, любого дома.
- Правда? Мы много раз пыталась это сделать, но везде закрыто.
- Надо просто сильно захотеть. Хотите, сходим на какую-нибудь крышу. Вы никуда не спешите? Вы ждёте?
- Никого я не жду. Просто сижу. А на какую крышу можно попасть, чтобы недалеко…
- Ну не знаю. Тут не интересно – вид такой же, как с Ратуши. Ведь на Ратуше вы точно были?
- Да. – я засмеялась, на Ратуше, как мне кажется, все были.
- Давайте ещё по одной и попробуем подняться где-нибудь на Армянской улице. Там домики такие интересные, маленькие. Века XVI – го не больше.
Мне стало жутко любопытно. Сгорая от нетерпения, я протянула ему ещё одну сигарету, а сама курить не стала. Поправив волосы я соскочила с фонтана и отряхнула пальто. Он опять сражался с ветром, сидя на холодном камне бордюра. Из за угла завернул трамвай, страшно скрепя и звоня, люди разбежались в разные стороны, а я подошла поближе к незнакомцу.
- Вы не боитесь высоты? – спросил он меня, с блаженным видом затягиваясь, и зрачки его сузились до невозможности.
- Нет. У меня мама боится.
- Ну, пойдёмте. – он аккуратно слез с бордюра, поправил сумку через плечо и, изучая свои ноги, быстро пошёл вперёд. Люди вокруг спешили на работу, или уже начинали свой рабочий день. Открывались магазины и везде были пробки, гудели маршрутки, троллейбусы, трамваи. Мы встали на светофоре. Зачем-то мы пошли в обход, через Оперный театр. В какой-то из бесконечных машин играла лунная соната. Это было так странно в этой суете. Всё спешили, спешили… незнакомец прибавил шаг, перебежал через дорогу, даже не оглядываясь на меня, тут мне вовсе показалось, будто он забыл, что ведёт меня на крышу. Через десять минут мы стояли на пустой сонной Армянской, с её маленькими домиками, армянской церковью и низкими окнами.
- Можно прям в этот зайти, я думаю разницы никакой.
- Хорошо. А вдруг нас поймают?
- А что мы такого делаем? Вы главное не волнуйтесь.
Было во всём этом что-то детское, смешное и сказочное. Я даже повеселела.
- Идите за мной тихо и спокойно. Ладно?
- Согласна, только, мне кажется, там точно закрыто.
- Надо только сильно захотеть. – парень ловко побежал по винтовой лестнице, почти не касаясь ступенек. Тихо и беззвучно. Я стала медленно подниматься за ним. На последнем этаже, еле переведя дух, мы увидели дверь в квартиру и маленькую лесенку, ведущую в темноту.
- Устали?
- Есть немного.
- Сейчас поднимемся – отдохнём.
Маленькая кованая лесенка, вся в паутине и каком-то масле, оказалась почти непреступной. Я то и дело соскальзывала. Он тоже очень долго поднимался, его шаги отдавались тихим металлический гулом. В темноте ничего не было видно. Видимо мы поднялись до конца, и, видимо, там действительно была просто запертая на ключ дверь. Он зажёг фонарик на мобильном телефоне, и мы увидели деревянную, гладкую, неокрашенную дверку, с маленьким замочком, и больше всего меня поразило отсутствие ручки.
- Что теперь?
- Вы, девушка, не энтузиаст, я смотрю.
- Просто дверь заперта.
- Это я и без вас вижу. Погодите секундочку. - заслонив собою всю дверь он долго шуршал, раздался скрежет и дверь заскрипела по грязному полу. Нас осветил молочный утренний свет, и опять раздался гул машин, стук каблуков, запах бензина.
-Прошу, мадам.
Я аккуратно выползла на свет божий и увидела тысячи маленьких цветных крыш, с окошечками, трубами, антеннами и чердачками. Звуки города раздавались снизу. Как из ямы, но никакой этой суеты и грязи не было видно. Лёгкий туман, серое солнце, птицы на проводах, крыши соборов и домов. Черепица была мокрой и неустойчивой. На скате крыши всё было огорожено маленьким заборчиком, предназначенным скорее для сугробов, нежели для человека. Я как стояла, так и села возле открытой двери. Молодой человек, тихонько захлопнул её и сел рядом.
- Вот видите. Нет ничего невозможного. Можно ещё сигарету?
- Да, конечно. А как вы её открыли?
- Не скажу. Смотрите лучше, как здесь здорово, правда?
- Да…
- Вы одна живёте?
- Нет, просто он уехал на пару дней.
- Правда? Ну, это ничего, скоро приедет. Я – один.
- Понятно.
Он стал рыться в сумке, потом в карманах пальто, потом в джинсах.
- Вот. – он протянул мне ключик.
- От этой двери?
- Да, от неё. От всех.
- Не может быть? От всех чердаков?
- Теоретически. Если не поменяли замок. Этот ключик я вчера на блошином рынке откопал, у одной старушки. Я хотел его просто на цепочку повесить – стильненький такой, медный – красивый. А она сказала, что это ключик трубочиста. Начала прошлого века. Замки во всех домах на эти двери одинаковые ставили, а ключ был только у ремонтников и трубочистов. В центре всё такое же старое, как и раньше – я думаю на большинство крыш можно попасть, а вот в других домах – не знаю.
- Здорово! Впервые слышу о таком.
- Не верите?
- Верю. – я взяла ключик и внимательно изучила его, будто пыталась найти надпись «ключ от всех крыш».
- Представьте себе – какой-то один ключик,… а ведь трубочистов много было – значит и ключей по городу много ходит… а может по чердакам и подвалам валяются, не знаю.
- Невероятно.
- Невероятно. Вы правы.
Тут поднялся почти штормовой ветер. Он встал в полный рост и посмотрел вдаль.
- так здорово, если встать – всё видно!
- Да? – крикнула я сквозь завывание ветра.
- Попробуйте – сами увидите!
Я встала и увидела в мельчайших подробностях все близлежащие крыши: низкие и высокие, увидела людей, увидела парки, кафе… ветер принёс на крышу сильный запах молотого кофе. И через секунду пошёл дождь. Даже ливень.
- Чёрт. Побежали обратно. – он зацепил пальцами край двери и потянул на себя. Она открылась и мы погрузились в темноту. В доме сразу запахло сыростью. Назад спускаться было страшнее – можно было упасть. Когда мы спустились на первый этаж, парень посмотрел на часы.
- Блин, у меня пара в универе, я побежал.
- Удачи!
- можно сигарету с собой?
- Конечно.
- Спасибо.
Хлопнула дверь, и стало тихо. Я вынула из сумки фиолетовую беретку, застегнула пальто, достала телефон и нашла номер такси.
В машине пахло сырой синтетикой. Долго я смотрела на улицы, горожан. Всё такое же, как полчаса назад, но у меня появилось чувство обладания страшной тайной. Я разжала ладонь, которая сжимала шарф. Сердце бешено забилось. В руке был ключ. Я забыла его отдать! Я молчала и смотрела на капли, которые текли по стеклу запотевшего окна. Я почувствовала не только обладание тайной, но и обладание городом. Я могу то, чего не может почти никто. Небо этого города – моё. Нет ни его телефона, ни его имени. Ключ – мой. Я заплатила таксисту, вышла из машины и побежала к дому. Войдя в квартиру, почувствовав родной запах кофе, сигарет, духов на меня нахлынула волна романтического страдания и меланхолии. Положив ключик на туалетный столик в спальне, я решила выпить. Проведя остаток дня и весь вечер у телевизора, я всё время думала о случившимся. Заснула я прямо на ковре перед телевизором с бутылкой виски в обнимку, во время просмотра очередной французской комедии. Этот сборник надо отнести обратно в прокат…

[640x480]
[600x450]
[480x640]
[640x480]
[640x480]