Я пишу этот пост, сидя на пересадочной станции, где-то в Норфолке – позади 5 штатов, километры дорог, литры кофе. В голове рефреном играют то сургановское «Мне пыль дорог важней пальто», то «Дорог сплелись в тугой клубок влюбленных змей» Мельницы – и только сейчас, полтора суток спустя, как я уехала с корабля, меня постепенно начинает отпускать то напряжение, в котором я бодро и даже не без удовольствия, выживала последние три месяца. То есть пока еще все сны (а сны в американских автобусах коротки и прерывисты) о работе, и глядя на часы я первым делом думаю о том, что делают мои ребята сейчас на борту, думаю, что сегодня второй день круиза, день в море, формал найт, а значит полная жопа в дайнинге – но при этом я физически ощущаю, что меня понемногу начинает отпускать.

   Позавчера (?) мы пели на бек-деке земфировское «Я стала старше на жизнь» - и никогда раньше это фраза не была настолько актуальной.   Корабль стал короткой, но сверхнасыщенной жизнью, превратившей меня в совершенно другую личность.

Машка говорит, это как будто бы тебе все кости сломали, было очень больно, а потом они срослись, но по-другому и с этим надо как-то жить.

  Любому человеку, не работавшему на корабле, покажется, что я излишне драматизирую – но, будучи по жизни отнюдь не нежной маргариткой, первые 2 недели я рыдала каждый день.

Как объяснить, что такое работа на корабле? Сразу оговорюсь, что говорить я могу только о ресторанной службе и, в принципе, только о Роял Кариббеан (хотя отличия от других монстров круизного бизнеса, судя по всему, едва ли будут радикальны). Это тяжелая физически и морально, грубая работа по 10 до 14 плюс часов в день – в смысле плюс нельзя, потому что если ты работаешь больше 14 часов, у тебя будут проблемы – да-да, проблемы будут у тебя, хоть и график твой составляет работодатель. Как с этим жить? Делать чек-аут вовремя и продолжать батрачить без учета твоего рабочего времени.

Это работа, которая будет постоянно сталкивать тебя с людьми с комплексом маленького человека – практически любой in charge за что-то (да хоть за отполированные стаканчики) априори будет мнить себя выше тебя и будет тебя воспитывать.

Это работа, в которой вроде бы царит командный дух и готовность тебе помочь – в тоже время в разгар сервиса у тебя сопрут последний нужный тебе стакан без малейших моральных терзаний.

   Это работа, где ежедневно 68 официантов и 68 ассистентов бьются за то, чтобы гости были happy и в конце круиза поставили тебе 10 за обслуживание – потому что, если поставят ниже, то у тебя будет низкий рейтинг, а за этот рейтинг тебе перегрызут глотку и будут кошмарить по полной программе вплоть до увольнения. К слову, мой самый низкий рейтинг был 89 при норме 93, обычно не опускался ниже 98, через два месяца мне сделали своеобразный промоушен, а рейтинг, вышедший перед отъездом, был 100 – это просто, чтобы вы понимали, что уехала я не из-за профнепригодности.

Это работа, где поначалу тебе будет казаться смешными и глупыми переживаниями по поводу отсутствия ложек или чашек, а потом ты станешь воспринимать это как пугающе серьезную проблему.

  Это постоянная жизнь под стеклом – любому будет дело до тебя и твоей личной жизни. Поверьте, если личной жизни у тебя в принципе на борту нет, то тебе ее придумают и распишут так, что сценаристы слюнявых мелодрам обзавидуются. А уж если ты проговорила с парнем больше 20 минут или, грешные магистры, вместе вышла в аутсайд, то все, вы по-любому уже спите вместе.. Как меня парило это поначалу – я и представить не могла, что смогу пройти по кораблю в шортах (даже на безобидное платьюшко реакция местных мужиков была неадекватной), смогу начать с кем-то какие-то отношения, когда-нибудь потанцую на бэк-деке – так через пару месяцев перестало парить вообще – были и пляски в коротких шортах, и публичные поцелуи и даже специальное провоцирование слухов (ну мало у людей поводов для обсуждения, почему бы и не добавить).

 Это абсолютное отсутствие приватности. И когда я говорю абсолютное – я имею в виду, что людям реально будет интересно все – а куда, зачем, с кем ты пошла, откуда ты вернулась, а почему ты сказала, что будешь на бэк-деке, а я тебя там не видел, а почему ты была в аутсайде одна. Абсолютно незнакомые тебе люди будут рассказывать тебе, где, в чем и с кем тебя видели.

   А для девушек это еще и пристальное и постоянное мужское внимание – и если вы думаете,, что это льстит вы глубоко заблуждаетесь. Первые две недели были довольны спокойны – я приехала вместе с пойзано, с которым мы все время держались вместе, поэтому нас уже успели чуть ли не поженить– а вот с 3 недели, когда как-то прозналось, что мы не встречаемся, вот тут уж понеслось по полной программе, причем диалоги с 99% претендентов состояли из трех вопросов: «Ты замужем? Бойфренд есть? Что ты пьешь?».

  Корабль сделал меня жестче, циничнее, хитрее и смелее. Корабль научил меня правильно использовать профессиональную женскую беспомощность – это когда в отсутствие зрителей ты можешь одной рукой запихивать тяжеленный раг со стаканами на мойку, второй наполнять масленки для второго ситтинга, а ногой придерживать тяжелые тролли с 8 кувшинами для воды, но стоит появиться кому-то, кто может помочь, ты сразу превращаешься в хрупкую девочку, неспособную самостоятельно ничего поднять, с испуганными глазами и взглядом «где же мой рыцарь»). Корабль вдребезги уничтожил понятие зоны комфорта – мне пока даже сложно представить, что для меня сейчас находится в зоне дискомфорта. Корабль дал мне понять, что я могу быть нахальной, грубой и конфликтной – но эти качества я категорически не хочу забирать с собой в нормальную жизнь. Корабль прокачал навык «Меня не заботит, что подумают люди» до уровня «Гуру».

   Пост писался в 2 этапа – и,начиная с этого момента, я  пишу уже спустя 8 дней с отъезда с борта, сидя в самолете Нью-Йорк-Москва (к слову, от аэрофобии не осталось и следа). Уже многое переосмысилось, корабельные отношения мои  развалились, туда же стремятся и дружеские, уж больно все взаимосвязано в этом тугом змеином клубке корабляцкой жизни, что-то подзабылось, что-то вызывает ностальгию…Но, по-прежнему, я не жалею ни секунды ни о чем, что случилось мной на корабле – и если бы, по какой-то причине, я бы сейчас вновь оказалась в апреле я бы также поехала бы без сомнений и терзаний. Вся эта эпопея дала мне реальные поводы чуточку гордиться собой – как бы пафосно это не звучало, но я не только там выжила, но и собрала буквально по кусочкам такую потрясающую атмосферу и тусовку, из которой я уезжала в слезах и соплях (три ночи прощаний – три ночи рыданий). И сейчас мне было бы реально грустно и тоскливо от того, что мое большое приключение закончилось, если бы впереди меня не ждало новое, ибо every new beginning come from others’ beginnings end.

Но это уже совсем другая история.