а я буду смеяться.

когда налетит ураганный клочковатый ветер, чтобы  бить мокрыми тряпками ледяного дождя по щекам. я буду смеяться.

когда ручьи, реки, озёра, моря выйдут из берегов, во всю силу вздохнут полноводности с лопающейся шипучей пеной наверший колких волн, хлынут на скрипучую сушу. я буду смеяться.

когда воздух наполнется этой рвущейся ревущей водной взвесью. о, как я буду рада. никогда, никогда не умела от души по-человечески смеяться. в каждом звуке оказывались нотки истерий и горечи.

а теперь. а теперь их будет ещё больше. я порву-таки свои грёбанные голосовые связки.

милые маленькие детки, вам страшно, вы жмётесь друг к дружке и льёте по мне свои маленькие луковые слёзки. как бы я хотела погладить вас по трясущимся макушкам и в это же время другой рукой свернуть ваши хиленькие шейки.

всё, что уже могло, всё наступило. кали юга, апокалипсис, армагедон, рагнарёк, пиздец - всё уже наступило.

о! вы все что-то там говорите? я изменилась? озверела? ну а раньше, ну а раньше-то что? просто всконец надоело притворяться. всё. хватит с меня. чтоб я ещё раз начала притворяться? ну уж нет. теперь я буду смеяться.

когда это всё войдёт в свой апогей - какая же красота это будет - я сломаю себе палец и закопаю его в пыльную землю, другой палец потонет в наступающей воде. всё остальное унесет ветер. обреюсь налысо и буду взахлёб смеяться, долго, долго, очень долго.

а потом настанет следующее утро