Фандом: Supernatural
Название: Между
Автор: Vanda
Бета: Игрушка
Рейтинг: NC в одном месте, остальное пристойно.
Warning: смерть персонажей (но не взаправду!)
Персонажи: Дин, Сэм, НЖП
Жанр: ангст
Спойлеры: нет никаких неизвестных спойлеров. Это где-то очень-очень после 2.22.
Саммари: не люблю писать саммари.
Дисклеймер: все в руках божьих, а в этом году бог мой – Крипке.
A/N: Бывают дни, когда «хочется разрушить что-нибудь красивое». Тогда и получается подобное. Сорри.
Special thanks: Игрушке за то, что согласилась это бетить. И всем вам тоже по спешалсенксу – за то, что это читаете.

Я не помню, как меня зовут. И не помню, кто я. Знаю только одно – последние шестнадцать часов я проспала на заднем сидении большой машины. Как я в ней оказалась, помню смутно. Все попытки заставить память работать приводят к тому, что я вспоминаю только последние шестнадцать часов.
Машина останавливается на темной парковке, и я приподнимаюсь на сидении, чтобы выглянуть в окно. Вижу только неоновую вывеску. «Blue Creek Motel». Где это? У меня нет ни малейшего представления.
- Очнулась? – парень на пассажирском сидении с улыбкой поворачивается ко мне. – Сейчас отдохнешь.
- Привет, - только шепчу я. – Кто вы?
- Может, постараешься вспомнить, - говорит он тихо. – Мы нашли тебя.
Я смотрю на него, потом в зеркало заднего вида, в котором отражаются глаза водителя. И понимаю, что вспомнить не могу. Отрицательно мотаю головой. И парень за рулем ловит мой взгляд в зеркале.
- Я – Дин, - говорит он, - а это – Сэм.
- А я кто? – мне ужасно стыдно, но совсем не страшно.
- В документах, что мы у тебя нашли, ты зовешься Клэр, - отвечает он и открывает свою дверь.
- А где вы меня нашли?
- В лесу, - объясняет тот, который Сэм. – Побудешь немного с нами, пока мы не доберемся до какой-нибудь приличной больницы.
- Хорошо, - отвечаю я.
***
В мотеле есть только одна свободная комната. Это странно, в таком-то захолустье, но потом выясняется, что несколько комнат просто закрыты, так как их состояние оставляет желать лучшего. Их никому не сдают. В нашей комнате всего одна кровать и сырые стены. И потолок с потеками.
- Твою мать, - ругается тот, который Дин, и швыряет на пол тяжелую сумку. В ней что-то угрожающе звякнуло. Сэм рядом кладет мой рюкзак. – Это просто отвратительно. Одна кровать, это же ужас.
Я тихо сажусь на стул и молчу. Все тело ломит. И я не помню почему. Может, у меня жар, и потому меня так нещадно трясет.
Сэм, торжественно сияя, выходит из ванной:
- Зато вода есть. Клэр, ты – первая.
Дин снимает куртку, и что-то бормочет по поводу галантности Сэма.
Я беру рюкзак и ползу в ванную.
Зеркало в пятнах, и из него на меня смотрит напуганное лицо. Я вся в синяках и ссадинах. Когда вода течет по коже, то здесь, то там щиплет. Что со мной было? И где они меня нашли?
После душа становится немного легче.
***
- Я обработаю раны, ты не против?- спрашивает Сэм, когда я возвращаюсь.
- Не против.
Дин пристально смотрит на то, как Сэм достает аптечку и закрывает за собой дверь ванной.
У Сэма добрые руки, но антисептик жжется убийственно.
- Швов не надо, - говорит он. И на том ему спасибо.
- Где вы меня нашли?
- В Орегоне, - коротко отвечает он. – Ты была без сознания. Мы забрали тебя с собой. Мы пытались выяснить, откуда ты. Проверили адрес, указанный в твоих правах, но, видимо, сейчас ты живешь в другом месте. Не помнишь где?
- Я вообще ничего не помню.
***
Я сплю между ними. Благодаря их теплу мне не холодно. Заснуть никак не получается. Сэм лежит справа от меня на спине. Дин на животе - слева. Мне неуютно, но совсем не страшно. Они дышат в одном ритме. Спокойно и глубоко. Под это мирное посапывание и под начинающийся за окном дождь мне удается немного вздремнуть.
***
Я осталась с ними. Они путешествуют по таким дорогам, что приличных больниц поблизости не бывает. И мне с ними нравится. Они веселые и иногда кажутся беззаботными. Только это неправда. Сэм все время читает странные книги, Дин по вечерам чистит оружие. Когда я увидела это впервые, то испугалась, но сейчас, через две недели – это обычное дело. Мне нравится наблюдать за тем, как он это делает. Я предлагала помощь, но он только рассмеялся. Сказал, что свое любимое занятие не отдаст никому. Я все еще ничего не помню. Да мне и не хочется. Мне нравится быть с ними. И, кажется, они мне доверяют. На мне продовольственные и медицинские запасы. И я довольна этой ролью.
Мы спим в одной кровати. Куда бы ни приехали. И это нравится мне больше всего. Они согревают меня с двух сторон и так успокаивающе дышат в одном ритме. Мне кажется, что я больше никогда не смогу заснуть без этого тихого звука их дыхания.
Иногда они уходят по ночам, не говоря ни слова, и в такие ночи я не сплю, потому что не могу закрыть глаза. Я смотрю телевизор, если он есть в номере, или в окно – если нет. Возвращаясь под утро, они подвергают меня одному и тому же ритуалу – стакан воды из фляжки Дина - и спят до вечера. Тогда и я, забравшись между ними, могу поспать. Однажды они впервые обнимают меня во сне.
***
Их разговоры - для меня табу. Я закрываюсь в ванной и покорно жду, когда кто-нибудь из них постучит в дверь. Они не устанавливали это правило. Я сама его установила. Просто выходила из комнаты, когда они начинали говорить. Для моих ушей предназначались только колкости Дина и разговоры с Сэмом о жизни. Я бы так много хотела ему рассказать, вот только ничего не помню.
Дин улыбается, и в комнате становится светлее. Он стал чаще улыбаться. А Сэм – наоборот. Читает допоздна, иногда вовсе не ложится. Иногда приглашает меня посидеть напротив, в кресле, если оно есть в номере, или просто устроиться вместе с ним на полу. Он говорит, что так ему немного легче, хотя он никогда не говорит о прочитанном.
Из обрывков их фраз я понимаю, что Дину что-то угрожает. Я не задаю вопросов. Это еще одно мое правило. И я их люблю – это тоже стало правилом. Любить двоих это совсем не страшно.
***
В Пенсильвании первый снег выпал в начале октября. Он кружил крупными хлопьями. И мне было видно каждую гигантскую снежинку даже с кровати. Снежинки-переростки липли к стеклу большого окна. Липли и таяли на нем. В мотеле холодно, но у меня есть братья, с которыми не страшно и всегда тепло. Они никогда не касались меня до этого. Иногда обнимали. Но этой ночью все казалось не реальным. Рука Сэма скользнула по бедру и нырнула под резинку трусиков. Без предупреждения. Я не была против. Я их люблю. Но когда слева то же самое сделал Дин, мне на секунду показалось, что мне это снится. Что это снова мои дурацкие фантазии. Пальцы Дина коснулись руки Сэма, и я замерла.
- Извини, Сэмми, - шепнул он, отдернув руку, и я едва успела поймать его запястье. Он сильнее, но позволил мне себя удержать.
- Все в порядке, - выдохнул Сэм. И я прильнула к его губам.
Их руки между ногами… Да от одной только мысли о том, что это возможно, я сходила с ума.
Сэм целует меня глубоко и жадно. Он кусается, и больно. Потом ласково зацеловывает укусы, едва касаясь, и поворачивает мою голову к Дину. К Дину. Он не заставляет себя ждать и начинает целовать меня. Его горячие губы сухи, и он только дразнится. От того, что делают их руки, мне хочется кричать. Но я не стану, потому что это только начало. Дин неожиданно нежен. Шероховатые кончики пальцев скользят по моему животу вверх, я посасываю его язык и выгибаюсь, когда Сэм начинает целовать мое ухо. Мне трудно. Я хочу каждого. И не знаю, как можно осуществить мое желание, когда их сразу двое. Я не могу сосредоточиться на одном из них. Мне хочется целовать Дина, но я не могу не ответить Сэму. Я запускаю руки им под футболки. И мне хочется рыдать, потому что я хочу каждого по отдельности. Потому что они вдвоем – это гораздо больше, чем я могу вынести. Их, кажется, это не особо беспокоит. Я поворачиваю голову, чтобы снова и снова растворяться в этих таких разных поцелуях.
Сэм срывает с нас одеяло, и они разводят мои ноги. Я даже глаз открыть не могу. И просто слепо угадываю, кто сейчас склонился с поцелуем надо мной. Старая футболка Дина, в которой я сплю, снята, трусики на щиколотках, и я пытаюсь совсем от них избавиться. У каждого из них есть половина меня. У Сэма – правая, у Дина – левая. Руки скользят по ногам, а языки по груди. Едва сдерживаюсь, чтобы не закричать. Но я не открываю глаз. Мне хочется утонуть и захлебнуться этими ощущениями. Кто-то из них приподнимает меня. Я могу только приподнять веки, потому что удовольствие сделало их невероятно тяжелыми. Сэм сидит на пятках, но это не я его раздевала. Сильные руки Дина придерживают сзади мою спину, а я целую Сэма, пока он медленно входит в меня, раскрывая все сильнее. Я обхватываю его бедра, и мы как в замедленной съемке начинаем двигаться. Дин нежно гладит и целует мой затылок, спину, толкает к Сэму, придерживая мои ягодицы, и отодвигает от него. Дин задает нам ритм. Он покусывает мое ухо и прижимает мою голову, пока мы с Сэмом целуемся.
Цепляясь за плечи Сэма, я снова смотрю на кружащиеся за окном снежинки. Я сама чувствую себя снежинкой. Я таю. И тихо постанываю.
- Громче, детка, - шепчет Дин, и от этих слов хочется взвыть. Господи, как медленно! И как не хочется, чтобы это прекращалось. Сэм впивается зубами мне в плечо, расслабляет и сжимает челюсти, и до меня не сразу доходит, что делает он это в те самые моменты, когда я сжимаю его внутри себя. Горячее влажное дыхание Дина на моем затылке заставляет меня соскользнуть с Сэма. Я не могу больше ждать. Я люблю их обоих, но все же… Дин откидывается на спину и разворачивает меня к себе лицом. Я ненавижу быть сверху, но меня никто не спрашивает. Теперь Сэмми руководит процессом. А я даже не хочу, чтобы он ко мне прикасался. Я целую Дина и хочу двигаться сама. Я не хочу, чтобы он мне мешал. Дин не отводит глаз, не закрывает их, и я понимаю, что если буду продолжать в них смотреть, кончу, так и не сделав ни единого движения. Но мне надо двигаться. И я нахожу собственный темп. Сэм все еще сзади, но он больше не вмешивается. Его язык скользит по впадинке на позвоночнике, а Дин начинает неуверенно постанывать. Я снова закрываю глаза и пытаюсь сконцентрироваться только на одном – на движении…
***
Утренний свет был туманным и серым. Таким свет бывает только зимой. Я проснулась между братьями. Не так как обычно, а именно между ними, в их общем объятии. Под щекой поднималась и опускалась грудь Дина, а на моем плече покоилось легкое дыхание Сэма. Мне не хотелось шевелиться, чтобы не разрушить этого.
***
Никто не выглядел смущенным, никто не говорил ни слова о том, что случилось ночью. Сэм все время норовил взять меня за руку, а я мечтала о том, чтобы то же самое сделал Дин. Но он только улыбался, изредка поднимая голову от своего любимого занятия. Разобранные пистолеты лежали на столе, его руки - в оружейной смазке.
***
Сэм читал. Он сидел за книгой хмурый. Мы остались вдвоем, пока Дин отправился за едой.
- Клэр, скажи мне, ты что-нибудь вспомнила?
- Нет, Сэм, и не хочу. А что?
- У меня есть к тебе одна просьба. Ты просто послушай. Тебя это может напугать, но никто не может нам помочь. Это твое право – отказаться, но мне кажется, ты его любишь.
- Сэм, я…
***
То, о чем он мне рассказал, меня не напугало. Меня это пригвоздило. Я чувствовала себя бабочкой в коробке. Высохшей, мертвой бабочкой в руках коллекционера. Но я попросила его нарисовать мне карту и записала в точности, что надо сделать. Мне было нечего терять, потому что у меня и так ничего нет. Я не знала, кто я, не помнила, откуда я, но теперь знала, что я могу что-то сделать. Для него.
***
Автостопом путешествовать не очень уютно. Тем более, когда зима наступает в середине осени. И между каждым попутным автомобилем проходит нескончаемая, ледяная и колючая вечность. Но мне не трудно. Эта история была похожа на бред, на горячечный бред буйного шизофреника, но я знала, что это правда. Потому что привыкла верить им.
А когда веришь – тебе совсем не страшно.
***
Железная коробочка из-под каких-то леденцов. Сами леденцы на снегу. Здесь снега мало. В Пенсильвании его было больше, и он красивее. У меня есть все что нужно. Осталось только разрыть каменистую почву посередине перекрестка. Я порвала свои права, чтобы добыть фото. Ну, вот и все, теперь у меня действительно нет ничего – ни памяти, ни имени. Теперь меня просто не существует.
Я не успеваю даже засыпать коробку землей, когда я слышу голос за спиной.
- Ты идиотка, наверное?
Я поворачиваюсь и смотрю на темноволосую женщину, в короткой шубке. На ней сапоги на шпильке, и в таком виде она вряд ли может действительно добраться досюда.
- Я? Нет,- отвечаю.
- Я даже спрашивать не буду, зачем ты здесь, - продолжает она.
- Не спрашивай, просто сделай, как мне нужно. Тем более что ты знаешь.
- Хочешь Дина Винчестера? Интересно. Ты посвящена в детали?
Я отрицательно мотаю головой. Я и не интересовалась. Зачем они мне эти детали. Сэм говорил подумать об условиях. Об условиях. Конечно.
- Ну и что ты предлагаешь? – усмехнулась женщина, разглядывая меня с головы до ног.
- Только то, что у меня есть. Я.
- Это неравнозначный обмен, знаешь ли, малышка. Все равно, что променять фуа-гра на хот-дог, понимаешь, о чем я? А, вряд ли ты понимаешь. В общем, мои условия такие: ты получаешь своего Дина – через три дня я забираю тебя.
- Согласна.
***
Одновременно с моими словами, воздух взрезал сигнал клаксона. Импала на всех парах мчалась прямо на нас. Визг тормозов был невыносимо резким. Но «нет» Дина оказалось все же громче. Оба брата выскочили из машины.
- Стой, - крикнул Дин. - Отойди от нее, Клэр! Отойди.
Сэм замер у своей двери. Он одними губами прошептал: «Прости». Я смотрела на них и не могла понять, что же такого случилось. И через мгновение я почувствовала на своих губах губы той женщины. Она пахла дорогим парфюмом, целовала зло и требовательно. Отпихнуть ее никак не получалось.
- Готово, - улыбнулась она, отпрянув сама. – Договорено и подписано.
И тут же исчезла.
Я думала, что барабанные перепонки у меня лопнули в ту же секунду. От животного, наполненного болью крика. Он не мог быть человеческим, но издавал его Дин. Я стояла в центре перекрестка и боялась пошевелиться. Сэм лежал у машины, одной рукой все еще цепляясь за дверцу. Дин был уже рядом с ним, бесконечно повторяя, как мантру, «нетсэмминетсэмминетнетсэмминет». Дин плакал. А я не могла подойти к нему. Я не знала, что наделала. Только понимала, что сделала что-то не так. Для него.
***
Дин вытер лицо рукавом, зло глянул на меня и, подняв Сэма подмышки, усадил его в машину. Он обошел Импалу вокруг капота, и она с почти человеческим стоном качнулась под весом его горя, когда он тяжело опустился за руль. Я плохо видела в темноте, но звук выстрела заставил меня подпрыгнуть. Меня трясло. И я не знала, что делать. Ватные ноги донесли меня до машины. А глаза зажмурились. Я скользнула на заднее сидение, стараясь не видеть крови, но в темноте – это всего лишь темные пятна – на них смотреть совсем не страшно. А еще две пары блестящих остекленевших глаз и больше ничего. Я протиснулась между ними на переднее сидение. Глаза застилали слезы. И дыхание было будто взаймы. Я ладонью опустила веки Сэма. Ладонью закрыла глаза Дина. И уставилась в темноту.
Меня никто не простит. Я хотела помочь. Но теперь я навсегда между ними.
fin