Название: Симбиоз
Автор: Ksandra Accuses
Размещение: с моего разрешения. пишите в у-мыло или на ksandra-accuses@mail.ru
Фандом: Death Note
Тип: yaoi
Пейринг: Лайт/Л
Рейтинг: R
Жанр: ангст, драма, death-fic
Права: все принадлежит создателям
Саммари: по заявке Ло Сиврен. Лайт ищет власти, Л - тепла. Они существуют в странном симбиозе. Что каждый из них может получить?..
От автора: романтики, кажется, не вышло. Ангст тоже прихрамывает на все три ноги. Если честно, вижу эту пару сейчас только так. автор слегка переврал заявку и просит не бить его тапками.




Лайт сидел в своей комнате в штаб-квартире Л и скучающе глядел на монитор компьютера. Там были списки жертв, его жертв, но сейчас он не думал об этом. Его мысли были очень далеки от расследования. Его мысли были там, через несколько этажей, в комнате с огромным количеством экранов и компьютером. Там, где сейчас - как всегда, с какими-нибудь конфетами или невыносимо сладким чаем - сидел черноглазый, вечно растрепанный и невыспавшийся сыщик Рюзаки.
Лайт думал о том, что как ни крути, а они с Рюзаки слишком во многом похожи. Они оба были слишком выдающимися для окружающих. Оба не умели проигрывать. Оба сражались до последнего. Оба они были своего рода машинами. Л всегда и все просчитывал наперед, словно компьютер. Лайт не отставал и помимо этого превратил себя в машину-убийцу.
Они могли бы стать друзьями. Но Лайт считал дружбу довольно скучными отношениями. В его отношениях с Рюзаки было что-то куда большее, чем дружба или так воспеваемая веками любовь.
И дружбу, и любовь можно сыграть. Невозможно сыграть лишь борьбу. Страстную, смертельную, опасную битву двух умов, двух людей, привыкших быть лучшими. Привыкших вести двойную жизнь и никого не пускать в свой внутренний мир.
Бог нового мира не мог вспомнить точно, когда начались эти странные отношения, когда они переступили черту, за которой оставили видимость дружбы. Сейчас он вспоминал о другом - о том, какие горячие ласки могут дарить вечно холодные пальцы Рюзаки, о том, как мутнеют от страсти непроницаемо-черные глаза. Это была не любовь и даже не похоть. Это был странный симбиоз, в котором каждый получал то, чего ему не хватало, чего хотелось больше всего остального.
Рюзаки вырос в приюте. Вполне логично, что он так жадно и отчаянно искал ласки и тепла, которое мог дать ему Лайт. Сыщик был уверен на 80%, что однажды он может обжечься этим теплом, просто взять и сгореть. Однако упрямо продолжал тянуться к источнику тепла, запрещая себе думать, что каждый раз он может превратиться в кучку пепла и уже не возродиться. Лайт искал в этой связи другого. Пусть призрачное, пусть недолгое, но безраздельное обладание своим главным соперником поднимало его на седьмое небо.
Лайт встряхнул головой и взглянул на часы. Три часа ночи. Навряд ли Рюзаки лег спать. Лайт вообще никогда не видел его спящим.
Парень поднялся и вышел из комнаты. Ему не хватало власти. Рюзаки не хватало тепла. Пусть не надолго, но они могли обменяться...

Л обнаружился в той самой комнате с мониторами. Он как обычно сидел в кресле в своей любимой позе - «Так мозговая деятельность улучшается в несколько раз» - и держал в руках кружку с чаем. «Сахара как минимум ложек пять...» - отстраненно подумал Лайт, подходя со спины и кладя руки на опущенные плечи. Л усмехнулся, но не обернулся.
- Тоже не спится, Лайт-кун?
- Как видишь.
- У меня такое чувство, что я упускаю что-то важное... - задумчиво обронил сыщик, сделав глоток из кружки.
Лайт мягко высвободил кружку из рук парня и отставил на стол. С едва заметной усмешкой развернул кресло Рюзаки и взглянул ему в лицо.
- У меня тоже такое чувство.
Едва заметную улыбку со сладких губ стер поцелуй. Не нежный и не осторожный, грубый, страстный. Целуя в кровь, заявляя права, желая только обладать. Рюзаки обхватил Лайта за шею, отвечая на поцелуй совсем иначе - покорно и мягко, словно пытаясь подарить тепло, которого так не хватало ему самому.
Целоваться, когда один из партнеров стоит, а другой сидит в кресле, было неудобно. Лайт ненадолго прервал поцелуй - ровно на столько, сколько потребовалось, чтобы дернуть Л на себя и опрокинуть на диван. За считанные секунды белая футболка полетела на пол, а Лайт приник губами к нежной шее. Л прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям, и потянулся к пуговицам рубашки, даже не до конца застегнутой. Лайт с усмешкой помог сопернику избавить его от рубашки и расстегнул на парне джинсы. Несколько быстрых движений, неуловимое скольжение кончиков пальцев по бледной коже, горячие губы, покрывающие поцелуями шею и грудь, и ощущение сильной руки, обхватившей плоть - Л стонет и в глубине души считает, что 95% людей на его месте не смогло бы сдержать стона.
С пока еще сдерживаемым торжеством Лайт видит, как черные глаза подергиваются поволокой, и молча наблюдает за тем, как Л с трудом останавливает его ласки и поднимается на колени. Мягко целуя любовника в губы, Л расстегивает на нем брюки. Еще пара мгновений - и остатки одежды летят на пол. Лайт с легкой усмешкой откидывается назад, пока Рюзаки покрывает его тело поцелуями, спускаясь ниже, к животу, еще ниже... Мягкие губы обхватывают возбужденный член. Рюзаки в такие моменты всегда прикрывает глаза, отдаваясь наслаждению. Лайт в такие моменты всегда наблюдает за Рюзаки и получает еще большее наслаждение от созерцания главного врага прямо перед собой, тут, на коленях, не знающего в этот миг большей радости, чем доставлять ему удовольствие. Парень издает едва слышный стон на выдохе и отстраняет Рюзаки от себя. Опрокидывает на спину и впивается в губы требовательным поцелуем, быстро и довольно грубо лаская рукой напряженную плоть. Сыщик с готовностью обхватывает его ногами и стонет в губы почти неслышное:
- Лайт-кун... Пожалуйста...
Лайт усмехается и снова целует Рюзаки, одним мягким и плавным движением входя в него.
Л всегда отдавался искренне. Не сдерживая стонов, подаваясь навстречу, жадно ловя всем телом жаркие прикосновения губ и пальцев... Л всегда почти кричал в момент оргазма. Лайт в момент оргазма хрипло и торжествующе смеялся.
Он обладал этим телом. Его враг был в его власти, безраздельно, безотчетно отдавался ему по доброй воле. Было бы грехом отказаться от такого подарка.
Потом Л опустошенно лежит на диване и смотрит на то, как Лайт приводит себя в порядок, одевается.
- Почему ты никогда не остаешься, Лайт-кун?
- Не стоит, чтобы о нас знали, - бросает Лайт через плечо и выходит из комнаты.
Л лежит на диване, все еще ощущая тепло прикосновений. Он с усмешкой проводит пальцем по припухшим губам. На 30% Л уверен, что почти каждую ночь самозабвенно отдается врагу. Еще на 20% Л уверен, что скоро все закончится. Но Л уверен еще кое в чем, причем на 99%: он не жалеет ни о минуте, проведенной с Лайтом, он не жалеет ни о капле полученного тепла.


...Спустя несколько дней Л стоит на крыше, под дождем, и слушает колокола. На 90% он уверен, что проиграл. На 2% он надеется, что Лайт умеет любить. На 98% он знает, что во всяком случае - не его.
Колокола звонят особенно громко и как-то печально. Они оплакивают чью-то смерть. Сегодня кто-то из них умрет.
- Рюзаки? Что ты делаешь под дождем? - раздается голос за спиной. Л оборачивается.
- Колокола сегодня особенно громкие...
Лайт усмехается.
- Не неси чушь. Идем. Хватит мокнуть.
Л кивает и следует за Лайтом. Потом они сидят на ступенях, и Рюзаки поддается непонятному порыву. Тянется за полотенцем.
- Разреши мне...?
- Что ты делаешь?
- Вытираю тебе ноги... - поясняет Рюзаки, замирая. Но его надежда не оправдывается, Лайту слишком приятно видеть его на коленях, чтобы продолжить отталкивать.
- У тебя волосы мокрые... - одним голосом Лайт умеет всколыхнуть в Рюзаки самые сокровенные воспоминания. Сыщик облизывает губы.
- Прости...
Лайт молча убирает влажную прядь волос с его лба, а Л продолжает свое занятие.
- Скоро нам придется распрощаться, Лайт-кун... - не скрывая грусти, смотрит сыщик в лицо Ягами. Тот поводит плечами.
- Ты говоришь сегодня странные вещи, Рюзаки.
Л собирается подняться, но Лайт перехватывает его.
- Лайт-кун...
Ягами не слушает. Вместо этого он, притянув сыщика к себе, целует его. Он не может объяснить этого порыва - вероятно, просто хочется насладиться покорностью уже проигравшего соперника? Л отвечает, покорно, неторопливо, запоминая на всю оставшуюся жизнь. Они оба знают, что он проиграл. Они оба знают, что ему осталось недолго. Рюзаки отстраняется и с горькой нежностью выдыхает:
- Кира...

...Сорок секунд мучительной агонии. Говорят, перед глазами должна бы пронестись вся жизнь, но проносится только последние недели. Требовательные поцелуи и жаркие ласки, покорность и властность, тепло и холод, страстная борьба, смертельная схватка, в финале которой он умрет - вот что видит Рюзаки за сорок секунд до смерти.
- Кира... - последнее слово, сорвавшееся с этих губ. Он уже не узнает, какая суматоха поднялась после его гибели.
Он лишь почувствует много позже, как жизнь точно также затихает в самом Лайте.-
Рюзаки... - хриплый голос и мучительно-непонимающее выражение лица.
Ты тоже проиграл, Лайт-кун. Ты проиграл не мне, ты проиграл самому себе.
На 99%, в этой игре не могло быть победителя.