Напоминание, о том, что имеешь дело с фикшн,
а не с «литературой факта», хотя вся значительная литература это факт, событие реальной жизни, и что вовлечённость в происходящее может быть опасно для вашего психического существования, отнести в эпилог, оправдывается только тем, что острота переживания будет редуцирована до состояния читательской эмпатии.

«Где-то на свете есть чуть более подходящий тебе человек, очень похожий на того, с которым ты действительно знаком. От этой мысли можно сойти с ума если её долго вынашивать.» - Известно, что отличное враг хорошего…

Кто-то положил на счёт до востребования миллион долларов мужчине, если он предъявит ребёнка, рождённого самим. Леонардо – протогонист уж точно наработал на полмиллиона; поставить цель слиться в мироощущении со своим новорожденным сыном вплоть до физиологии, чтобы в дальнейшем найти общий с ним, повзрослевшим, возможно бунтарски настроенным, общий язык, - фантастический эксперимент!
Но какая мать согласится отдать своё право первородства?!

Язык писателя – есть исповедь
морального урода,
В нём вся его порочная природа;
Фобии’ в нём и гениальность,
Честолюбивый стрём,
И мысли бег на дальность.
Вяземский и F.

Патетическое отношение к языку выраженное Тургеневым, Эзопом, Вяземским и пр. – не умоляя достоинств «пр.» - сменилось настороженностью, а то и высокомерным пренебрежением – автор демонстрирует первое с приставкой «гипер»…

Борьба логоценричного мира с эйдоцентричным т.е. образным, визуальным происходит в герое не на жизнь, а на смерть; логос - как живая вода, визуальное - как вода мёртвая: соединяет в целое «натюрморт».
Софт героя, восставший против хозяина, дал команду на самоподрыв, - героя не поглотил образ равнодушного моря, он растворился в словах до ценестезии(деперсонализация).

Владелец языка
Владеет миром;
Прислужник кадыка,
Но властелин эфира.
F.