Я столько молился, чтобы хоть во сне побыть с тобой. Сжимал кулаки и стискивал в отчаянии веки, а не было ни сна, ни тебя.
А на рассвете, заворочавшись только от птичьего стука в окно, я вдруг понял, что меня только что вновь от тебя оторвали. А ведь мы шли, прильнув вплотную друг к другу, навстречу точно тому же солнцу, что распускало лепестки за окном уже наяву, и я не мог открыть глаза из-за пронзительных лучей в лицо. И я не мог открыть глаза от пронзительной нежности – и рука на твоей талии находится в единственно правильном в мире месте. И ты – ты обвила меня так крепко, ты еще ни разу так не делала.
А потом была зеленистая тень и какие-то нагретые деревянные иссохшиеся перила…и ты смеялась, щекоча улыбкой мои волосы и щекоча своими волосами мои ресницы…

И я понял, что забыл расцеловать все твое лицо – как мечтал.