Я снова воодушевлен, снова не могу остановиться и не говорить с тобой, солнечный свет потерял свой цинизм – а ухмылка его самого утратила зловредность.
Я снова с удивленным отрешением вспоминаю свое предыдущее состояние – и не могу даже примерить его на себя, сейчас, когда ты говоришь мне такое, в который раз разгоняешь мои принципы твердым треском кулака о стол, да и где они- я и сам с радостью позволяю им превратиться в труху, я с радостью попираю их ногами и смеюсь над их псевдополезностью. Я смеюсь – хотя в тысячный раз твердо осознаю, что это всего лишь до следующего раза.

У маггловских женщин (насчет наших утверждать не решусь) есть, кажется, такое негласное понятие как «критические дни».
Вот и это – нечто подобное, скопированное калькой на душевный рельеф и возведенное в степень сугубо моральную из степени сугубо физической.
Зато отсутствие циклов и временных рамок – вот это отличие пренеприятнейшее.