21.06.2013

Временщики. или Вопль из туалета. (Читать не рекомендуется)

Эпиграф:

- Разруха, Филипп Филиппович! 

- Нет, - совершенно уверенно возразил Филипп Филиппович, - нет. Вы первый, дорогой Иван Арнольдович, воздержитесь от употребления самого этого слова. Это - мираж, дым, фикция. - Филипп Филиппович широко растопырил короткие пальцы, отчего две тени, похожие на черепах, заерзали по скатерти. - Что такое эта ваша "разруха"? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе не сушествует! Что вы подразумеваете под этим словом? - яростно спросил Филипп Филиппович у несчастной деревянной утки, висящей кверху ногами рядом с буфетом, и сам же ответил за нее: - Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, посещая уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать 3ина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. 

Доводилось ли вам в постсоветское время заходить в туалет обычной поликлиники? Не знаю как в советское, и не знаю как сейчас. А в те времена они служили отличной иллюстрацией к эпиграфу. Да ещё это противный табачный перегар. Курильщики вообще страшные эгоисты. Мало того что они сами себя травят, что несомненно вредит обществу, так ещё они травят окружающих. И им наплевать на то, что не нравится людям вонь этого перегара. А господин Боярский заявляет, что женщинам нравится, когда от мужчины пахнет потом, конём и табаком. Ну, потом я понимаю – физиологично. Конём тоже физиологично, но как-то странно. Но табачный перегар, простите. Да, ладно про курильщиков. Не о них речь.

Вчера было моё дежурство по корпусу. В нашем общежитии было раньше заведено, что каждый убирается. Чем больше людей, тем реже дежурит. В дежурство входит уборка холла второго этажа, уборка прихожей и помыть душевую и туалетную комнаты. В туалетной комнате у нас три раковины и две кабинки. Захожу и чувствую, опять пахнет табачным дымом. Ну, думаю, вонючки накурились и сразу в туалет, да так что до сих пор не проветрилось. Одна кабинка закрыта. Сидит кто-то. Ладно, думаю, начну. Помыл раковины, сидит. Помыл один унитаз, сидит. Помыл кафель на стенах, сидит – выветривает. У нас вместе с освещением включаются вентиляторы. Долго сидел, но я дождался. Говорю: - Брат, у нас курят в специально отведённых  местах. В туалете курить запрещено. Он мне: - А? Ну ладно. И пошёл. Знал ведь, гад. Вот тогда я всё и понял – временщики.

Предполагается, что у нас убирают каждый день. У меня сложилось впечатление, что как я в прошлый раз, два года назад убирал, так больше никому не довелось. Даже лень смахнуть пыль с двери. Не спрашивайте, с какой. Ни с одной. Хотя их семь. Двери залапанные. Потёртые. Где-то уже филёнка отходит. Появились трещины. Местами краска облезла.

Вот так и наше подсобное хозяйство. Когда-то новое, свежее, радовавшее взгляд. Сейчас залапано вот этими временщиками, потрескалось, облазит. Предполагается, что мы заботимся о нашей обители. Мы, когда начинали, строили НАШ дом и относились ко всему как к НАШЕМУ. А тут понаехали…

Заботятся они. Ага, как же. Вот как этот новенький. Привыкли жить в дерьме (Пардон), привыкли жить в вони вот таких туалетов. Приезжают к нам и здесь срут, разводят вонь. Устраивают ханыжник. А потом уезжают (обычно вылетают) и ругаются, что к ним плохо относились.

Вот так и со страной.