Он приходит – нечто важное сказать.
Я – напротив – исключительно молчу.
Притворяясь, что не смотрит на мой зад,
он пытается погладить по плечу.

Стёкла вспыхивают: медь и турмалин.
В кубе комнаты взрывается закат.
Нас, обугленных, уносит от земли... –
Возвратимся ли, хоть мёртвыми, назад?..

Та, которая могла бы нас спасти,
в Сибилой фотографирует слонов.
Он звонит ей каждый вечер, – (вот пастиш!) –
говорит о нас... – Ей это всё равно.

В прошлый вторник, накачавшись коньяком,
он расплакался – и до утра бубнил,
что не сможет жить без нас обеих. Коль,
мы смогли бы жить и в Африке – одни,

без тебя. Но воспитание – (увы!) –
отметает негуманные пути.
Вот и ты бормочешь: “В чём-то вы правы...”
Вот и я зачем-то говорю: “Прости.”

Догорает турмалиновый закат.
Скоро сумерки, как жилки на висках,
опояшут нас лиловым. Отыскать
нашу связь – сложней, чем женщину в песках.

Видно, в этом заключается любовь, –
та, что всех нас окончательно убьёт:
Бекка жизнь свою не мыслит без слонов,
ты – без нас, а я – без снов и без неё...