Автор: Cookie
Бета: Неееееет^^
Название: The Reason
Дисклеймер: кисимосины масики^^
Фэндом: Наруто
Ограничение: PG
Пейринг: мутный^^
Описание: СЮРПРИЗ!
Остальное: Посвящаю всем своим близким, а особенно Анечке и Усе^^

------------------
В ещё немного тёплой руке был зажат нерасстаявший комок белого снега, обжигающий своей ледяной пустотой. После того как Саске в очередной раз ушёл не попрощавшись мы злились на себя, потому что под этим влиянием прекратили всяческие попытки восстановить Коноху или хотя бы похоронить Тсунаде по-человечески. Не было не сил не желания, да и все деньги куда-то бесследно пропали, оставалось лишь брать топоры и рубить деревья на почётный гроб для Хокаге. Тем не менее, деревня ещё держалась за ниточки надежды, что может быть всё ещё поправиться, но вскоре и этого не стало. Впервые за несколько лет, в Конохе началась полноценная осень. Солнце не приходило, каждый день на глаз попадались лишь тёмно-серые тучи и те не редкие капли дождя, которые успокаивали и помогали справляться с отчаяньем и одиночеством. К хорошему привыкают, и мы привыкли, поэтому вскоре даже дождь не помогал.
Я впервые ощутил, что же такое сентябрь во всей его красе. Это яркие цвета, от лимонного до багрово-красного, это сбор урожая близ деревни, и это бесконечные промозглые дожди, от которых так часто можно заболеть. Только, Сакура часто рассказывала, что в сентябре часто приходит яркое осеннее солнце, такое тёплое и одновременно холодное, но у нас этого не было. Будто погода была против нас и в то же время сочувствовала нам. Из-за этого, мы не могли определиться, скорбить или всё же как-то бороться, хотя ответ и так был ясен. Я чувствовал, как все мои мечты и цели медленно рушились, без шума и печали, просто и легко. Я совсем разучился мечтать, Сакура заявила мне, что я взрослею. Но мне так не кажется, хотя может быть она права.
В октябре было всё по-другому. Я даже не помню, как он наступил. Всё стало незаметным и очень важным одновременно. Нет, я не имею в виду, что я не замечал важных вещей или наоборот, замечал неважные, просто всё так перепуталось, что я всё видел понимал, но ничего не мог сделать и снаружи я этого совершенно не ощущал, но внутри, где-то там вдалеке, я чувствовал всё отчаянье моей ситуации. И чем больнее мне было, тем больше я становился апатичным. Как-то раз, я заглянул в зеркало и мне показалось, что это Саске, просто очень сильно ставший похожим на меня, но потом до меня всё-таки дошло, что это я. Всё так быстро менялось.
Я знал, что в начале ноября будут выборы нового Хокаге и это только больше расстраивало меня. Я не хотел их, хотя понимал, что ждал этого всю жизнь. Просто, где-то в середине октября, я понял, что мне не очень будет больше мечтать и у меня больше нет целей, я не мог спасти Саске, а о кресле Хокаге можно забывать и совершенно апатично, стану я им или нет.
Но всё изменилось с того момента, как Сакура-чан начала слишком часто пропадать на заданиях. Её не было подолгу, для меня каждый день казался целой жизнью, я был одиноким, мне не было с кем поговорить, а Харуно не было. И я полностью, как мне тогда казалось, погрузился в себя. Я анализировал своё состояние, жалел себя и всё-таки пытался разобраться в своих чувствах, но всё это было вне сравнения с тем, что я осознал, когда сидел в каком-то трактире, попивая чай: я не люблю Сакуру. Нет, даже лучше: я никогда её не любил. И никогда не хотел быть с ней как её возлюбленный. Тем временем, Сакура всё больше и больше исчезала из моей жизни, пропадая на заданиях, хотя, как я слышал, ей давали всё меньше и меньше миссий, ссылаясь на их недостаток. Я дума, что она будет больше времени проводить со мной, но и этого не случилось. В свободное время она зависала у Ино, у Куренай-сенсей, на худой конец, она застревала в барах, выпивая около двух бутылок саке в гордом одиночестве. Мне стало лучше, что я осознал свои чувства до того, как всё это началось. Она просто избегала меня, а недавно я вообще увидел, что она выбросила нашу общую командную фотографию. Октябрь стал трагично-счастливым месяцем. Хотя нет, скорее месяцем полного расслабления.
Вскоре и мне перестали давать какие-либо миссии. Какаши-сан часто навещал меня, обедал со мной, не говоря ничего, просто наслаждаясь полной тишиной и ощущая, что ты хотя бы физически не один. Правда, иногда мы разговаривали, он рассказал, что у возможных Хокаге всегда забирают миссии. Тогда я не был удивлён, Сакура-чан всё-таки ученица Тсунаде, Пятой Хокаге, это было естественным явлением, но то, что и меня готовят на пост правителя, меня немного удивило. Хатаке тоже сидел без работы, я часто замечал его слоняющимся по закоулками Конохи или разговаривая со стариками, обсуждая нынешнюю ситуацию. Я думал, он действительно хотел стать Хокаге, он устал от миссий, а быть Хокаге – значит запереться в своём маленьком мирке, откуда ты мог полностью контролировать ситуацию. Я же, уже не хотел им стать. Я просто не хотел, чтобы что-то зависело от меня, я слишком поздно это понял. Шизуне тоже сидела дома. Да и Шикамару оградили от заданий. В общем то, я предельно знал всех, кто выдвигался.
Когда наступил сентябрь, мы все немного запаниковали, это было похоже на второе оживление Конохи, в этот раз можно было голосовать всем. Но более учитывались голоса АНБУ и старых мудрецов, которые повидали немало веков и правителей, они то уж лучше знали, кого выбирать. Но, несмотря на это, молодого населения было больше. 14 ноября, старейшины устроили целую народную демонстрацию, правда, всё было каким-то серым, я даже не помню этот день чётко, чтобы я смог описать его. Я помню лишь зычный голос старухи: «Итак... Больше всего голосов набрал... Наруто Узумаки!»
И с того дня я больше не знал, что происходит с Коноховцами, с моими друзьями и вообще я полностью ушёл в страну, круглосуточно думая о ней и о том, как я мог бы поднять Коноху. Даже ночью, я не выходил из кабинета, лишь помню, как однажды моргнул и осознал, что я всю ночь спал с открытыми глазами и похоже, что думал. Дни слились и больше не ощущались, для меня не существовало погоды, на меня ничто не влияло и так около двух месяцев, включая ноябрь, я сидел у себя и наслаждался незнанием и спокойствием. Даже у старейшин не было придирок – я делал всё, что было в моих силах, я делал всё что хотели они. И меня это больше чем устраивало.
Но однажды, всё внезапно изменилось. Это наступило в начале января. Внезапно, какое-то странное предчувствие стало посещать меня. Я засыпал и спал всё больше и больше с каждым днём. Я засыпал в кресле, приходя домой (а теперь, я ночевал дома), я как будто ломался изнутри, и ложился спать прямо на полу, если не мог дойти до спальни. Мир представал всё темнее, у меня появилась сильная сутулость из-за ощущения, что тонны кирпичей лежали на моих плечах. Я ежеминутно зевал и не мог сосредоточиться. Шизуне не смогла выявить ни одной болезни, кроме депрессии и жуткого переутомления, но я знал, что дело не в этом. Нет, не в том смысле, что я это отрицал из-за того, что стал трудоголиком. Здесь было что-то другое, я чувствовал это на подсознательном уровне. И это всё больше ломало меня.
В марте я уже спал около пятнадцати часов в день. Когда бывал завал работы, мне приходилось наливать себе кофе или лучше – пить депрессанты. Но и это не помогало, зачастую я засыпал с открытыми глазами, видя всё тот же кабинет Хокаге и все те же бумаги, но я почему то не мог взять ручку, всё было в синей дымке, я мог выглянуть в окно, но не мог определить какое время суток – мне всегда казалась ночь. Мог встать и выйти, мог даже дойти до деревни Звука пешком! Но никого не было, а затем выяснялось, что я спал несколько дней, как раз то время, сколько я шёл. Я не мог различать сон и явь, только если я находился в толпе, только тогда я мог, потому что в моих снах было ни души. Шизуне предполагала наихудшее, но мне никогда не говорила – боялась ответственности. Говорила Какаши, Сакуре даже Ино, которая никакого отношения к этому не имела. Хотя, именно благодаря этому я всё знал. Но ничего не понимал, потому что практически всё время был во сне.
И однажды я не смог проснуться. Обычно, стоило мне сильно испугаться или пробудить демона, как я просыпался. Но однажды, я заснул, я полноценно лёг спать в свою чистую, практически нетронутую постель и даже, не поверите – не видел снов, не видел пустой Конохи... Но, я ошибался. Похоже, что всё это было лишь предпосылками самого худшего. Я только сейчас понял, что на самом деле я не мог вот так надолго заснуть из-за того что я был занят и не мог полноценно всё сделать, выключить газ, свет, искупаться, а затем спокойно дойти до постели и вот так уснуть... Я отчётливо помню мо последний настоящий день. Тогда я и вправду, получил расчёт за миссии, раздал зарплату измученным шиноби, принял отчёты, закончил распределения по налаживанию Конохи, похоронил Тсунаде... Да, это был день похорон. Настоящих похорон. На самом деле, мы похоронили её ещё в прошлом месяце, проводив в последний путь, набили надпись, простились... Все смирились, кроме меня. Это был единственный день, когда я не мог смириться с происходящим. Все похоронили её в декабре. А я в свой последний день. В моей душе было чувство спокойствия и законченности. Я сделал всё, я закончил всё. Всё на сегодня, всё на завтра и даже может быть на следующий год. Я чувствовал, что это был конец. Это был единственный день, когда я не спал. Я не спал, я был бодрым весь день, сквозь тяжёлые тучи проглядывались бледные лучи солнца. Но чувства, что это был день моего конца не было. Это был конец чего-то другого, но отнюдь не меня. Я попрощался с Тсунаде. Я отпустил её. Я простил. Я простил её. А затем я наконец-то полностью погрузился в себя. Хотя, я всё-равно не почувствовал отпущения. Я не мог успокоиться. Ведь я искренне верил, что я проснусь сутра.
Я «проснулся» опять же той неопределённой ночью, хотя в этот раз, я мог бы точно сказать, что это ночь, на небе светила бледная луна, вся земля была застлана голубым туманом. Было 3 часа ночи, и если бы у меня на часах была секундная стрелка, то я бы тогда понял, что время остановилось. В это время обычно ещё работают бордели, и мужчины типа Джирайи устало плелись домой, даже, несмотря на депрессию... Но было тихо. И это меня насторожило. Я вышел из дома, держа в руках кунай, даже не одевая протектор. Было слишком тихо. Спустившись немного ниже, в центр Конохи, я попал в зону сильного тумана и поэтому ничего не видел. Я шёл сквозь туман, не ощущая не запахов, не слыша ни звука, оставалось ощущение, что я был мёртв. Но, я же шёл, я дышал, ноя ничего не ощущал. Мне уже было показалось, что это очередной сон... Я услышал тихое пение...
И это дьявольское пение продолжалось очень долго... А я так и остался стоять на месте, переосмысливая все странные события произошедшие со мной в последнее время... И я понял лишь одно, стоя в этом грёбаном сне... Я всю свою жизнь любил Саске. Мечтал о Саске.
И делал я тоже ради Саске. Всё, всё, даде, когда хотел стать Хокаге!
А сейчас, когда он предал меня... Я...
Мне не зачем больше жить. У меня остался лишь холодный, обжигающий снег в руке и тихое пение. Вечное тихое пение, которое остовалось единственной причиной.