Песню про «Варяг» сейчас вряд ли помнят. Если и помнят, то не поют. А было время – популярна была до изнеможения: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг» - и так далее.

Лев Копелев в своих воспоминаниях «Хранить вечно» приводит совершенно невероятный факт в связи с этой песней: германцы, оказывается, готовы были помочь русским морякам.

Кстати: редко кто помнит: а с кем, собственно, воевал «Варяг»? Кому он не сдался.

О Копелеве: он в апреле 1945 года был арестован по зловещему доносу как раз перед штурмом Берлина. И вот повезли их – арестованных, среди которых кого только не было – в Советский союз.

Ну, а дальше – собственно история:­



«От близости недосягаемой свободы, от движения к востоку, к востоку, к востоку и, значит, все же ближе к дому — настоящее опьянение. Мы стали петь. Вахтер, пожилой солдат, благосклонно прислушивался.
— Як хотите спевать, так только на ходу, а как поезд станет, чтоб сразу тихо было.
Мы пели «Ермака», «Байкал», «То не ветер...», «Огонек», «Прощай, любимый город». Когда запели «Варяга», неожиданно оживился немецкий адмирал, даже стал подпевать без слов. Потом он подсел ко мне.
— Простите, пожалуйста, но я приятно удивлен. Значит, и в вашей... в Красной Армии еще поют эту прекрасную старую песню. Это очень хорошо, традиции необходимы и песня хороша. А ведь я знал ее героев... да-да, я тогда только начинал службу, был первый год лейтенантом на крейсере. Мы стояли на том же рейде в Чемульпо. Тогда Россия и Германия поддерживали традиционную дружбу. Ведь наш император Вильгельм и ваш царь Николай были родственниками, кузенами, на «ты»... И между морскими офицерами, немецкими и русскими, была настоящая дружба, не только официальные любезности. И мы и ваши недолюбливали англичан. Тогда Англия поддерживала Японию — главного врага России; американцев еще никто всерьез не принимал. Над их военными моряками у нас подшучивали — плевательницы на голове, знаете, у их матросов такие своеобразные шапки... А «Варяг» был отличный корабль, хотя уже и для тогдашних условий недостаточно бронированный и недостаточно вооруженный... Когда английский адмирал, он был старшим на рейде, потребовал, чтобы «Варяг» и Кореец» уходили или приняли режим интернирования, его поддержали американцы и, кажется, голландцы, французы колебались, только мы, немцы, были против. Мы хотели отвергнуть ультиматум японского адмирала и помочь русским кораблям, если японцы атакуют их в нейтральном порту. Но мы остались в меньшинстве... Я был среди тех немецких офицеров, которые последними пришли прощаться на борт «Варяга». Нас восхищали образцовый порядок и спокойная отвага русских моряков. Ведь им через несколько часов предстояло столкнуться с врагом, во много раз более сильным, беспощадным... Японские корабли были хорошо видны, они дрейфовали вплотную у самой границы внутренних вод... А на следующий день мы наблюдали бой. Собственно, не бой, а бойню. Стая волков напала на благородного оленя. дюжина вооруженных до верхушек мачт быстроходных кораблей против «Варяга», который не мог покинуть тихоходного «Корейца» — устаревшую канонерку. И храбро отбивался. Японцы стреляли из более дальнобойных орудий. Они, почти не рискуя, стреляли, как по мишеням. Это было ужасно. Многие из нас тогда плакали. Потом я видел ваших раненых матросов. Мы навещали их в береговых лазаретах. Отличные парни. Наши немецкие врачи очень к ним привязались... Да… А потом две таких страшных войны... В тридцать девятом году, когда был пакт с Россией, мы все очень обрадовались. Нет, этой войны не должно было быть... Пожалуйста, нельзя ли попросить, я хотел бы услышать еще раз песню про «Варяга».