[351x500]

К концу XIX в. в Иркутске, помимо 35 православных церквей, действовали мусульманская мечеть, еврейская синагога, лютеранская кирха, молитвенный дом христиан-баптистов и католический костел. Все это - на сравнительно небольшой город с населением в 51,5 тысяч человек1. За этим фактом скрывается то многообразие культурно-исторических традиций, что характеризовало жизнь Иркутска в прошлом. Столь непохожие друг на друга храмы (не только в смысле разнообразия архитектурных стилей, хотя и это само по себе очень интересно, но и в смысле разнообразия целых комплексов представлений о жизни вообще) сосуществовали здесь в едином географическом и временном пространстве. И это придавало особый колорит городу, добавляя к его портрету яркие штрихи. В данной статье мы коснемся лишь одной из составляющих этого многообразия. Речь пойдет об истории, римско-католического костела - как и почему он возник в Иркутске и какова, была его дальнейшая судьба.

Вопреки нашему сегодняшнему чуть ли не отождествлению сибирских католиков и сибирских поляков, (недаром же в обиходе мы чаще всего называем костел "польским", а не "римско-католическим"), большинство первых католиков, появившихся здесь, не были поляками по происхождению. Как писал сибирский генерал-губернатор в своем донесении за 1815 г., главным образом, это были "сосланные на поселение Цыгане и только немногие принадлежали к Польской и другим нациям"2. Общее же число сосланных в Иркутскую губернию католиков на 1815 г. составляло 238 человек. Несмотря на такую малую цифру, здесь уже действовали католические священники, и через 5 лет был учрежден самостоятельный Иркутский римско-католический приход. А еще через 5 лет началось строительство в Иркутске первого католического храма. Но, прежде чем рассказать о нем, вернемся немного назад, к тому моменту, когда в Сибири только появились первые католические священнослужители.

Это произошло в 1806 г., и слава "первооткрывателей" Сибири для римско-католической церкви выпала на долю монашеского ордена доминиканцев3. Миссионеры ордена вскоре добились официального признания своего присутствия, и по Высочайше утвержденному в 1808 г. штату для Иркутской и Томской губерний было назначено содержание за счет казны трех римско-католических священников. Однако через три года доминиканцы сошли со сцены сибирской истории, уступив место более известным собратьям по вере - представителям ордена иезуитов. Последние прибыли сюда по специальному приглашению сибирского генерал-губернатора Пестеля, который мотивировал свое желание видеть в Сибири именно иезуитов не столько религиозными, сколько политическими причинами. Дело в том, что "Общество Иисуса", как официально именуются иезуиты, изначально отличалось необычайной активностью в распространении своего влияния, используя при этом самые разнообразные методы и средства. Основанное в XVI в. как орудие контрреформации, оно превратилось в могущественную организацию с разветвленной сетью миссионеров по всему миру. Кроме того, в их руках сосредоточилось дело религиозного образования католической молодежи. Эти качества и решил использовать в своих целях Пестель. Его преемник генерал-губернатор Лавинский писал об этом в 1825 г. так: "Вызывая в Сибирь Монахов Иезуитского Ордена, он (Пестель - Н.Г.) надеялся, что Иезуиты будут там полезны для воспитания юношества, а также в политических сношениях с Китаем, где сей Орден, имеет своих Миссионеров; почему испросил, чтобы число Римско-Католических Священников было увеличено. Таким образом, в 1811 г. назначено в Сибирь вместо трех шесть Римско-Католических Священников Иезуитского Ордена, коим дозволено иметь постоянное пребывание в городах Иркутске и Томске"4.

Иезуиты действовали в Сибири до 1819 г., пока отношение к ним российских властей не изменилось кардинальным образом: за чрезмерную активность они были удалены из пределов Империи, и на должности католических священников в Иркутск и Томск прибыли члены бернардинского ордена. Бернардины не были так известны, как иезуиты, и от них нельзя было ожидать большой помощи в деле упрочения связей с Китаем или же в сфере просвещения. Однако они оставили заметный след в истории Иркутска, так как именно бернардины добились разрешения на постройку в городе первого специального здания для католического храма.

Его строительство, начатое весной 1825 г., а также покупка усадьбы под костел финансировались за счет средств частных пожертвователей. Усадебное место было выбрано неподалеку от главного православного храма Иркутска - Богоявленского собора. 24 марта 1825 г. была совершена купчая крепость на основной участок, принадлежавший прежде статскому советнику Ивану Николаевичу Веригину, а 2 мая того же года куплен примыкающий к первому небольшой участок иркутского мещанина Григория Яковлевича Суворова5.

Таким образом, с 1825 г. Иркутский римско-католический приход владел довольно крупной усадьбой, располагавшейся между Тихвинской (совр. ул.Сухэ-Батора), Соборной (совр. ул.Польских повстанцев) и Ивановской (совр. ул.Пролетарская) улицами.

Выстроенный к концу 1825 г. костел во имя Вознесений Божией Матери представлял собой одноэтажное деревянное здание, стоявшее на том же самом месте, где позже был возведен каменный костел, который можно видеть и сегодня. План и фасад не сохранившегося деревянного здания католического костела были обнаружены в государственном архиве Иркутской области6.

Иркутский римско-католический приход, учрежденный, в 1820 г., вобрал в себя огромную территорию Иркутской губернии и Якутской области общей площадью 3 464 470 квадратных верст. К 1825 г. здесь насчитывалось до 1400 человек католического вероисповедания. Основным, если не единственным источником их появления на протяжении всего XIX в. оставалась каторга и ссылка. Начиная с 1830-х г. на первый план выходит политическая ссылка, что было связано с событиями в Царстве Польском, находившемся в границах Российской империи. Национально-освободительное восстание, вспыхнувшее там в 1830 г., было подавлено и тысячи его участников отправлены в Сибирь - одни на каторгу, другие - на поселение, третьи - на службу в расквартированных здесь воинских частях. С этого времени поляки и стали самой многочисленной группой среди католического населения Сибири. Через 30 с небольшим лет их число значительно пополнилось участниками польского восстания 1863-1864 г., которых в общей сложности было сослано более 22 тысяч человек7. Многие из них решили остаться в Сибири навсегда, даже имея возможность вернуться на родину после амнистии 1883 г. Среди них были замечательные ученые, внесшие большой вклад в дело изучения Сибири: геологи И.Черский, А.Чекановский, С.Венгловский, археолог Н.Витковский, зоологи Б.Дыбовский, В.Годлевский. Их влияние на развитие сибирской науки и просвещения неоспоримо. Однако это - не единственный след, который оставили за собой ссыльные поляки. Интересный факт приводит в своей работе сибирский исследователь И.В.Щеглов: "колбасное, кондитерское и некоторые другие отрасли производства исключительно полякам обязаны основанием и развитием"8.

Чем был для всех этих людей костел? Думается, не просто местом религиозной службы, но и своеобразным культурным центром, символом своей общности и утерянной родины. "Храм Божий может доставлять верующим радость и успокоение, может служить центром духовного единения и оживления",- писал Михаил Коссовский, объявляя о своем пожертвовании в пользу храма и предлагая иркутским прихожанам также "внести свою лепту на общее здание, долженствующее быть нашим памятником"9. С его стороны это были не просто красивые слова. Случилось так, что деревянный костел сгорел во время печально знаменитого иркутского пожара 22-24 июня 1879 г. Строительство нового здания - того, что мы можем видеть сегодня, вряд ли было бы осуществлено, если бы не помощь таких людей, как Михаил Коссовский. Он пожертвовал в общей сложности на строительство храма 24 тысячи рублей10.

Забегая вперед, скажем, что вся постройка обошлась в 63 163 руб. 16 коп. и подавляющая часть этих денег - 55 958 руб. 84 коп. - была получена от частных лиц. Эти точные до копейки цифры были названы в рапорте Комитета по постройке при Иркутской католической церкви в марте 1885 г.11. А на тот момент времени, когда только встал вопрос о новом здании храма, ксендз Христофор Швермицкий, возглавлявший комитет, мог располагать лишь суммой в семь с небольшим тысяч рублей, что, конечно, было недостаточно для строительства костела. В этой ситуации он решил обратиться к Митрополиту римско-католических церквей России, чтобы тот разрешил открыть подписку на добровольные пожертвования по всем римско-католическим приходам Империи. Сбор добровольных приношений было объявлен в сентябре 1879 г. И вскоре в Могилевскую Духовную Консисторию, а оттуда в Иркутск стали поступать первые пожертвования. По архивным документам того времени видно, что география этих пожертвований была обширна - Сибирь, Центральная России, Украина, Прибалтика. Однако вырученная сумма оказалась не очень впечатляющей. К июню 1880 г. Было собрано таким образом около четырех с половиной тысяч рублей, не считая местных пожертвований12.

В течение 1880-1881 гг. сбор средств продолжался, и летом 1881 г. Строительство нового костела началось. Как говорилось позже в том же рапорте, денег на строительство еще было не достаточно, но его начали "в расчете на значительные поступления" в дальнейшем.

Проект костела был разработан гражданским инженером Юзефом (по другим документам Иваном Фомичем) Тамулевичем. Строительное отделение Главного Управления Восточной Сибири (ГУВС) и Иркутский генерал-губернатор Анучин утвердили его 26 августа 1881 г. К этому времени уже был готов фундамент, и каменщики приступили к кладке стен. К концу 1881 г. Были выведены стены нижнего подвального этажа, Гед предполагались помещения для духовенства и церковной прислуги. Однако на этом строительство костела приостановилось. Произошло это по очень понятной для нас сегодня причине: "вследствие чрезмерного вздорожания цен на материалы и на заработную плату, а также вследствие оскудения пожертвований".

Весь 1882 год и половину 1883 г. На строительной площадке нового костела стояла тишина. Попытки получить денежную помощь от Духовной Консистории результатов не принесли. На ходатайство об этом Митрополита римско-католических церквей России Управляющий МВД сенатор Духов ответил отказом, который он мотивировал тем, что в виду неблагоприятного состояния денежных дел в Духовной Консистории необходима строжайшая экономия в расходовании средств и потому оказать помощь иркутским католиками не представляется возможным. Он посоветовал также строить костел меньших размеров - в соответствии с имеющимися в распоряжении наличными средствами13.

Тем не менее, иркутский Комитет по постройке нового костела не отказался от первоначального проекта и, дождавшись новых пожертвований, в 1883 г. Продолжил строительство. Исполнять технический надзор за ним был приглашен управляющий Строительным отделением ГУВС архитектор барон Г. Розен.

К концу 1884 г. Строительство, в основном, было завершено. Оставались отдельные работы по внутренней и внешней отделке, которые продолжались в последующие годы. Однако в целом здание костела было готово, и с 8 декабря 1884 г. В нем началось богослужение14. Поэтому 1884 г. И вошел в инвентарные описи костела как дата завершения его строительства.

Не имея возможности видеть костел изнутри таким, каким он был в прежние времена, мы можем только представить это по нескольким фотографиям да по описям, хранящимся в архивах. Заходящий в храм прежде всего обращал внимание на главный алтарь "прекрасной ажурной работы из дерева", выполненный по рисункам Войцеха Коперского в 1888 г. Он состоял из престола, над которым возвышались "до сводов три ажурные арки, опирающиеся на четыре такие же колонны. В средней арке, в ажурной раме Образ Матери Божией, а над ним крест. Все это выкрашено масляной под дуб краской"15. Главный алтарь, посвященный Успению Божией Матери, дал официальное наименование и всему храму: Иркутский римско-католический костел во имя Успения Пресвятой Девы Марии. Так что мы вправе называть его Успенским, хотя, конечно, звучит это не совсем привычно. По обеим сторонам от главного располагались боковые алтари, построенные в 1892 г.; правый - с изображением Св. Иосифа, левый - с распятием Иисуса Христа. Резного дерева кафедра для проповедей (амвон) была установлена в 1895 г. Для молящихся в зале стояли скамейки - "10 желтых, лакированных, с опором для плечей и 4 скамейки простые". Органа, звуки которого обычно сопровождают католическое богослужение, в Иркутском костеле не было. Вместо него на хорах стояла фисгармония, выписанная в 1896 г. из Варшавы, работы американской фирмы "Сторн и Кларк"16.

Иркутский костел был построен благодаря стараниям многих людей, рассказ о которых мог бы стать темой отдельной статьи. Сейчас же хотелось бы чуть подробнее рассказать о человеке, который руководил всей подготовкой и строительством, исполняя в то же время свои непосредственные обязанности настоятеля иркутской римско-католической церкви и капеллана при войсках, о Христофоре Швемицком, (иногда встречается другое написание его имени - Кшиштоф Шверницкий.

Он был выходцем из дворян Августовской губернии Мариямпольского уезда селения Варнупяны в Царстве Польском. Получив первоначальное образование в Мариямпольском училище, он поступил в Мариямпольский монастырь и обучался там до 1837 г. Простое перечисление названий курсов, которые он изучил за это время, говорит само за себя: полный курс наук, филологических, исторических, естественных, математических; философия, богословие - нравственное и догматическое, герменевтика, познание и означение церковных обрядов, законы церкви, гомилетика. По окончании обучения он был посвящен в сан пресвитера и определен Вицемагистром и Прериором клериков того же Мариямпольского монастыря. Как следует далее из его формулярного списка17, "по распоряжению высшего духовного начальства послан в Варшавский университет Глухонемых для изучения там метода образования сих несчастных и находился при этом заведении до 1841 г. Возвратясь в Мариямпольский монастырь, обучал там глухонемых и преподавал клерикам своего монастыря философию и богословие с 1841 по 1844 г." Следующие два года он был настоятелем монастыря, но затем в его судьбе произошел резкий поворот: "6 декабря 1846 г. взят из монастыря в г. Варшаву и помещен в Александровскую цитадель г. Варшавы с отданием под следствие и военный суд по подозрению, что получил из Пруссии запрещенные книги. По конфирмации наместника Царства Польского, Князя Варшавского Гр.Пашкевича Эриванского выслан из г. Варшавы 23 марта 1852 г. на жительство в г.Иркутск без лишения прав состояния и по прибытии в Иркутск постоянно находился при местной римско-католической церкви". Через три года ему было разрешено вернуться на родину, однако Шверницкий решил остаться в Иркутске. Почти тридцать лет - с 1856 по 1885 г. он был настоятелем иркутского костела и капелланом при войсках. Об отношении к нему прихожан свидетельствует тот факт, что установка главного алтаря была приурочена к юбилею 50-летнего священнического сана Шверницкого, хотя сам он уже не исполнял обязанности иркутского курата.

Находясь во главе громадного по территории прихода, Шверницкий подолгу находился в поездках по , так как только около четверти всех католиков его прихода проживало в Иркутске. О своих прихожанах он писал так: "они "состоят исключительно из поселенцев и каторжных... нет ни одной деревни, ни слободы, чтобы только исключительно одни только лица римско-католического исповедания были поселены, какой бы не были народности - Поляки, Литовцы, Жмуйдины и Немцы, их начальство поселяет по деревням между Русским народонаселением... Мало прибывает католических семейств ...все почти холостые лица мужеского пола по большей части"18. Ситуация меняется в начале XX столетия.

Поощрение свободного переселения на земли восточных окраин, а также проведение железной дороги привели к тому, что в Иркутской губернии появилось большое количество переселенцев из западных районов Российской Империи. Среди них были и приверженцы католической церкви. По расчетам иркутского курага ксендза Бульвича с 1894 по 1911 г. их число в Иркутском приходе увеличилось более чем вчетверо19. Они ехали сюда семьями, иногда даже целыми деревнями и старались селиться все вместе, держась друг за друга, воспроизводя свой старый мир на новом месте. Поэтому так важно для них было сохранить веру своих предков, и вскоре в наиболее крупных поселениях стали строиться католические часовни-каплицы. К 1915 г. они стояли в Зиме, Слюдянке, Нижнеудинске, Вершине, Иннокентьевской. Они входили в Иркутский римско-католический приход, который существовал до 1938 г.

С окончательным установлением советской власти в Иркутске для костела и римско-католической общины наступили далеко не лучшие времена. Основываясь на законе об отделении церкви от государства, местные власти в 1921 г. национализировали имущество католического прихода, включая культовые здания и всю находящуюся в них утварь. Иркутские католики во главе с ксендзом попытались отстоять свои права. Они чувствовали, что в силах это сделать, так как по сравнению с другими религиозными объединениями католики находились в особой ситуации. Большинство из них были поляками по происхождению, выходцами из бывшего Царства Польского, которое, получив после Октябрьской революции независимость, входило теперь в состав самостоятельного польского государства. Бывшие подданные Российской империи, теперь они оказались в двойственном положении - живя в Сибири, закрепившись здесь, они в то же время могли претендовать на особое к себе отношение, как к представителям другого государства. А после неудачных для России военных действий с Польшей и заключения в сентябре 1921 г. Русско-Польского соглашения поляки-католики имели на руках конкретное положение этого соглашения и ст.7, п.З Русско-Польского мирного договора, которые гласили: "Религиозные общества, к которым принадлежат лица польской национальности, в России имеют право в пределах внутреннего законодательства пользоваться и приобретать движимые и недвижимые имущества, необходимые для выполнения религиозных обрядов, а также содержания духовенства и церковных учреждений".

Однако, эта оговорка - "в пределах внутреннего законодательства", не позволила им добиться успеха. Вопрос долго рассматривался в самых разных инстанциях, от горкоммунотдела до Президиума ВЦИК. В конце концов на требование общины вернуть им в собственность здания костела и прикостельного дома было отвечено отказом, и католическая община окончательно перешла на положение арендатора своего бывшего имущества. При этом ей вменялось в обязанность его полное содержание, ремонт и страхование17.

Одновременно с муниципализацией собственности прихода городские власти пытались закрыть костел вообще, расторгнув договор с общиной. Для этого они искали всевозможные поводы, которые в основном сводились к плохому содержанию здания костела. Серьезная угроза закрытия нависла над общиной в 1930 г. Комиссии, проводившие проверки, нашли много недостатков и предъявили общине обвинения в нарушении договора об аренде. Вероятно, какие-то пункты обвинения и имели под собой почву. Содержание костела требовало больших затрат, а иркутская католическая община, была уже не столь многочисленна и не имела таких состоятельных членов, как раньше. Поэтому, естественно, она столкнулась с серьезными финансовыми трудностями. Некоторые пункты акта осмотра были настолько мелочны, что их нельзя назвать иначе, как придирками и натяжками для создания видимости полнейшего беспорядка в делах общины. Например, п.4: "Имущество, принадлежащее костелу, частично хранилось в квартире ксендза, в комнате, где находилось его грязное белье"; п.7: "Нижняя часть жилого помещения костела, где находятся квартиры ксендза и сторожа, наполовину не отапливаются, в этих комнатах сложен разный хлам и имущество ксендза. При чем в каждой из этих комнат находятся бутылки из под коньяка"; п. 10: "В костеле работает гр. Мицкевич Генрих Иванович, 76-ти лет, в качестве сторожа костела с 1925 г. Не член профсоюза, расчетной книжки не имеет, не застрахованы, рабочие часы ни с чем не регламентируются, что является нарушением трудового законодательства..." 18.

Как бы там ни было, но Президиум Горсовета 19 октября 1930 г. постановил: "Ликвидировать Иркутскую Римско-Католическую Общину на основании доклада начальника Городского Административного Отдела ввиду ряда нарушений со стороны общины", о чем ей и было объявлено 23 ноября 1930 г. В ответ на это иркутские католики стали активно отстаивать свое право на существование, протестуя против решения администрации. Они подали жалобу в Оргбюро ВЦИК Восточно-Сибирского края с полными объяснениями к каждому пункту обвинения. Это дало свои результаты. Расторжение договора было отложено.

Однако закрытие иркутского костела было отодвинуто на очень короткий срок. В феврале 1938 г. очередная комиссия госсовета, обследовав костел, признала его содержание неудовлетворительным и опять потребовала расторжения договора об аренде. К этому времени община осталась без руководства: ксендз и половина членов исполнительного органа были арестованы как враги народа по 58-й статье. Ослабленная и не имеющая достаточных средств, община была не в состоянии заняться капитальным ремонтом здания, а также постоять за себя, как в 1930 г. 7 апреля 1938 г. Президиум Иркутского Облисполкома принял постановление, где говорилось, что "учитывая бесхозяйственное отношение римско-католической религиозной общины верующих к арендуемому у Горсовета зданию специального назначения (костел) и на основании постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. Президиум Облисполкома постановляет: утвердить постановление Иркутского Горсовета о расторжении договора с указанной общиной верующих"19.

Таким образом, община была распущена, богослужение окончательно прекратилось. А в здании костела разместилась Восточно-Сибирская студия кинохроники.

Наталья Галеткина, историк ЦСН
Земля Иркутская. - 1995. - № 4. - с. 47-52


1 Адрес-календарь г.Иркутска на 1901 г. - Иркутск.1901; Иркутская губерния. - Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. - Спб.,1904. - т.75
2 Российский государственный исторический архив (РГИА), ф.1282, оп.2, д.2014, л.2об.
3 РГИА, ф.826, оп.1, д.1799, л.67.
4 РГИА, ф.1282, оп.2, д.2014, л.1об.-2.
5 Иркутский государственный объединенный музей (ИГОМ), фонды, ВС-2226-5.
6 ГАИО, ф.297, оп.1, д.130.
7 История Сибири: в 5 т. - Новосибирск, 1968. - т.З. - С.114.
8 Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших дан-ных из истории Сибири 1032-1882 гт. - Иркутск, 1883. - С.610.
9 ГАИО, ф.297, оп.1, д.98, л.7.
10 ГАИО, ф.297, оп.1, д.161, л.2.
11 ГАИО, ф.297, оп.1, д.107, л.1,1об.
12 РГИА, ф.826, оп.З, д.64, л.231, 260.
13 ГАИО, ф.297, оп.1, д.98, л.27.
14 ИГОМ, фонды, ВС-2226-9.
15 ГАИО, ф.297, оп.1, д.90, л.6.
16 ГАИО, ф.297, оп.1, д.131, л.17-19.
17 РГИА, ф.826, оп.1, д.1799, л.165-170, 180.
18 ГАИО, ф.Р-504, оп.5, д.275, л.2,13.
19 ГАИО, ф.Р-504, оп.5, д.365, л.2.

Источник: http://uspenie.irkutsk.ru/?rubr=10&doc=8
Фото с сайта: http://kassiopeya2004.narod.ru/photoalbum2.html
Место на карте