Специально для МурысьКО..

Мой солнечный город.
Когда пятого декабря на улице повсюду лужи и температура выше нуля на пять градусов - это неправильно. Но это можно объяснить тем, что экология во всем мире плохая и вообще, Нострадамус уже давно предсказывал глобальное потепление.
Когда в холодильнике нет ничего, кроме пакета молока, наполовину опустошенного, а в ящике кухонного стола валяется зачерствевшая булочка с корицей, то тут тоже все ясно - закончились в семейном бюджете деньги или кому-то просто лень вести домашнее хозяйство.
Когда в школьном дневнике полно записей, сделанных красной ручкой, а в классном журнале тесным рядом стоят двойки, то это всего лишь результат беспечности.
Когда твое отражение в зеркале только грустно улыбается и вытирает слезы со щек, то у него просто плохое настроение.
Когда не спишь уже несколько дней, а сердце странно сжимается, в душе появляются странные страхи, а ты сам живешь от звонка до звонка родного телефона, то это всего лишь безысходность.
А если соединить все вместе, то получаются два слова. Зима и депрессия.
***
Я сидела на лавочке перед кинотеатром слушала плеер и тихонько напевала. Честно говоря, я опаздывала домой уже на час, но мне это было совершенно безразлично. Я ненавидела свою новую квартиру, в которую мы переехали две недели назад. Она была безразмерно большой - три комнаты, чересчур много стен и постоянная тишина. Даже когда я включала музыку, я все равно не могла победить ее, такую звенящую и всепоглощающую. Я не могла с ней бороться, я убегала. Кто из нас не убегал? Кто-то через Интернет, скрываясь за словами и знаками препинания, кто-то через наркотики, глупо, конечно, но я их понимаю. Кто-то нагружал себя делами под завязку, кто-то записывался в театральную студию и прятался за масками других людей. А я... Я просто давала воспоминаниям захлестнуть себя. И так проходили часы. в моей голове вечное лето.
Солнце. Яркое будто фенечки на моем худом запястье. Оно пригревает плечи, осыпается лучами на ноги, повисает на футболке и выцветших джинсах. Я сижу на крыше девятиэтажки, прислонившись спиной к пыльному бортику, ограждающему меня от внешнего мира. Иногда я, забывшись, свешиваюсь через него и тянусь руками к машинам, проезжающим по раскаленному асфальту. Тянусь изо всех сил, тянусь, потому что понимаю - движение там. Если на свете и осталось какое-то движение, то только физическое, материальное, внутренне мы уже давно остановились на полпути. И я так хочу сесть на велосипед и крутить, крутить педали, мчаться вперед, чувствовать скорость, оседающую мелкими песчинками на губах, гуляющую ветром в моих волосах, свистящую у меня в ушах. Но только я остаюсь на месте. Покрепче сжимаю в руках маленького зайчонка. Где-то в глубине моей памяти всплывает - "Не плачь, зайка"... А я не буду слушаться. Зачем? мне никто не указ...
Я бреду по щиколотку в воде. Уже совсем поздно, на маленьких барашках волн плещутся звезды. Я несу в руках кеды. Уже такие старенькие, потрепанные. Я не одна. Ты говоришь тихо и уверенно. Что-то пытаешься мне объяснить, но я не вникаю в смысл сказанного тобой. Я почему-то думаю о том, как душно сейчас в городе, а здесь, на краю Вселенной, в дачном поселке Переволоки, пахнет черемухой, от каждого дерева веет прохладой и так печально улыбается луна, озаряя своим светом огромный каменный валун посреди песчаного пляжа. Я киваю тебе и улыбаюсь. Между нами, как обычно, хрупкая на вид, но на самом деле очень прочная преграда. Но сегодня я почти не замечаю её. Отчего это? От того, что стрекот кузнечиков перекрывает мои мысли, от того, что дома на столе стоит полная корзина меленьких кислых яблок, от того, что сегодня ночью мы опять будем сидеть на балконе моей дачи и смотреть, как по Волге медленно проплывают теплоходы. мигая разноцветными огнями...
Я обнимаю руками шершавую ель, прижимаюсь щекой к коре, вдыхаю сладкий-сладкий запах смолы. Вокруг меня туман. Белый, как молоко, густой, прохладный. Я не вижу ничего на расстоянии трех метров. Где-то над моей головой тихонько тренькает колокольчик - это маленькая птичка поет свою песенку. Я пытаюсь свистеть как она, но не попадаю в её незатейливую мелодию. Обидно. "Глупая девчонка! Почему алгебра тебе не дается?!"... Ненавижу экзамены. А особенно по математике! Зачем я просила тебя помочь мне с подготовкой... На футболке остаются желтоватые капельки смолы, когда я разжимаю руки и отхожу от дерева. Оно кажется мне холодным и неприветливым...
Идет дождь. Мы стоим, взявшись за руки, перед зеркальной витриной огромного магазина в самом центре города. Я, задумчиво покусывая губу, выдаю гениальную мысль: "Представляешь, если бы отражения всех людей так и оставались бы в каждом зеркале, в которое они смотрелись? Какая толпа постоянно толклась бы там... Вот мы сейчас уйдем, а эта счастливая пара так и будет стоять..." Ты улыбаешься и руками пытаешься разгладить свои кудряшки нежно - пшеничного цвета. Над городом разливаются розовые облака. Их в такой цвет окрасило заходящее солнце. Мы шлепаем по лужам, обдавая друг - друга снопом искрящихся брызг. Я теряюсь в шуме, создаваемым окружающим миром. Так много желтых цветов, так много желтых домов, так много желтых автобусов, так много желтых лент. Вокруг так много сумасшествия, так много сумасшедших, однако в психическом расстройстве все подозревают меня. Я под прицелом, меня разыскивают, я особо опасна для общества. Но ты со мной. У нас одна пара крыльев на двоих. Конечно же, желтых...
На балконе безумно жарко. Мы сидим на полу, изредка кто-то из нас протягивает руку к пакету с попкорном, зачерпывает полную горсть, пересыпает с ладони в рот и медленно жует. Мы, запрокинув голову, смотрим на небо. Оно ярко голубое. От этого цвета веет тоской, на душе становится невыносимо спокойно. А самое жуткое чувство на земле - это спокойствие. Когда тебя уже ничего не трогает и на все, происходящее с тобой ты реагируешь всегда одинаково. Безмятежно улыбаясь, пожимаешь плечами и говоришь: "А мне наплевать..." Мне становится страшно. Поворачиваюсь к тебе и, не отдавая отчета в том, что делаю, порывисто обнимаю. Наверное, просто я устала от холодного слова: "Друзья". Все встает на свои места. Едим мороженое одной ложкой из хрустальной вазочки. На небо набегают темно-серые тучи, и от этого сразу становится легче. Я высовываюсь в окно. На детской площадке маленький мальчик в красном дождевике катается на качелях. Высоко-высоко под небесным сводом отдается мой крик. Так кричат люди, когда понимают, что вернуть ничего нельзя...
Желтоватый свет фонаря ложится тебе на лицо. Старательно хмуришься, но не выдерживаешь. Смеемся. 30 августа я умерла, но 1 октября воскресла вновь. Мы отпраздновали этот день съеденными вафлями. Снова вместе...
...А почему же теперь зима и я чувствую, как я разлагаюсь без солнечного цвета... Осень закончилась, а я и не заметила, эта осень стала символом тебя - такая же быстрая, насыщенная, яркая. желтые листья, оранжевая трава и сухие ветки похоронены под слоем снега. Так хочется зачерпнуть рукой в красно-черной перчатке в полосочку целую горсть, запихать в рот и чувствовать зубами отрезвляющий холод... Вылететь в окно, как птица и упасть, разбиться, лишь на несколько секунд ощущая себя частью мира, принадлежать воздуху, а потом влиться в асфальт...
Батарейки в плеере сели. Закончились воспоминания. Я медленно поднялась со скамейки и пошла домой. Закрыла за собой дверь в лето, но вход в Мой Солнечный Город всегда открыт... Нужно только немного постараться.
16 декабря 2006г.
Моему солнечному городу. И Паше...