Она возвращалась домой промозглым осенним вечером. Темные громады высотных домов по обеим сторонам улицы навалились на нее всей тяжестью железобетонных конструкций. Зловеще щурились строительные краны, своими электрическими глазами, выхватывая из темноты коробки недостроенных этажей – стены будущих квартир. Скоро дома облицуют жизнерадостным красным кирпичом, вставят окна, вселят жильцов, и прежде пустые и темные комнаты будут излучать ровный желтый свет, пряча под маской уюта свое неприглядное лицо. И только сейчас, в момент своего рождения, они показывают свою истинную сущность. Маша пробиралась по темному скверу между рядами кустов. Ей казалось, что высотки сомкнулись над ее головой в единый свод, скрыв от нее единственную полоску неба. Ей становилось трудно дышать под их тяжестью. Они будто великаны обступили её со всех сторон с намерением растоптать, раздавить как какую-нибудь букашку. Маша повыше подняла воротник пальто, втянула кисти рук в рукава и плотно прижала их к себе, вся согнулась будто древняя старуха: она стремилась спрятаться от этого холодного недружелюбного мира, напичканного творениями развитой цивилизации. «Вавилон», - подумалось ей. Мы живем в Вавилоне. И скоро наши многочисленные башни рухнут как карточные домики, погребя под своими обломками всех нас с нашими мыслями, чувствами, мечтами. Грустно. Сколько не строй, доступное жилье останется доступным только тем, кому оно доступно. А квартирный вопрос, как и всякий вечный вопрос, никогда не будет разрешен. Жить хотят все, а количество мест на Земле ограниченно. И величайший дар жизни превратился в муки перенаселенности. Некоторые, правда, мнят себя хозяевами жизни, но, боюсь, все мы только пассажиры поезда под названием «Жизнь» с той лишь разницей, что едем мы в вагонах разного класса. А поезд набирает ход: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее… Вот он уже мчит на всех парах, а куда – то лишь одному Богу известно. На улице было холодно и мокро в тот осенний вечер, и Маша прибавила шаг, чтобы поскорее добраться до дома. Она свернула на выложенную плиткой тропинку, ведущую из зоны тьмы в зону света. Маша выставила лицо навстречу ярким лучам и увидела рыжий фонарь, окруженный тончайшей паутиной из мокрых ветвей деревьев. Капли дождя свисали с нитей паутины, будто утренняя роса с листьев.