Так, кровь наполнится чернилом,
когда сожмешь в руке перо,
и словно мутным-мутным илом,
в глазах святых станет темно.

И непробудное молчанье
руки и пальцев, столько лет,
вновь станет криком, как отчаянье,
рисуя на груди билет...