Как готовиться к проповеди?

 Мне постоянно задают вопросы: как проповедовать, как готовиться к проповеди? Я скажу так: всей жизнью своей готовься. К проповеди не готовятся, засев за письменный стол и окружив себя толкованиями святых отцов. Слова отцов исходили из их сердца, они кричали из глубины своего опыта. Если мы будем просто повторять то, что они говорили, может случиться, что никого не достигнет их крик. У Иоанна Лествичника есть место, где он говорит, что слово Божие подобно стреле, которая способна ударить в цель и пробить щит. «Но, – говорит он, – стрела остается бездейственна, если нет лука, тетивы, крепкой руки и верного глаза». Вот это – мы. Слово Божие – как прямая, чистая стрела, способная пробить любую толщу греха, любую окаменелость, но она не полетит, если кто-нибудь не пустит эту стрелу, если не будет верного глаза, который ее направит, мощной руки, которая натянет лук. И в этом – наша громадная ответственность.

 О чем говорить? Очень просто: проповедь не надо говорить никому, кроме как самому себе. Стань перед судом евангельского отрывка, поставь себе вопрос о том, как ты стоишь перед ним, что Божие Cлово, живое, личное, говорит тебе и что ты можешь ответить Живому Богу, Который требует ответа, и действия, и покаяния, и новой жизни. Если слово, которое ты говоришь в проповеди, тебя ударяет в душу, если глубоко вонзается, словно стрела, в твое собственное сердце, оно ударит в чужую душу и вонзится в чужое сердце. Но если проповедник будет говорить стоящим перед ним людям то, что, как ему думается, им полезно знать, то большей частью это будет бесполезно, потому что ума это, может быть, коснется (если проповедник окажется способным умно об этом сказать), но жизнь это ничью не перевернет.

 Самая сильная проповедь, которую слышал я в своей жизни, была проповедь, может быть, не слишком образованного, скромного, самого обыкновенного священника, которого я знал. Он стал в Великую Пятницу перед Плащаницей с намерением проповедовать: долго стоял, молчал и плакал, потом повернулся к нам и сказал: «Сегодня Христос умер за нас...» – стал на колени и зарыдал. И после этого было долгое, долгое молчание — и истинный плач из глубины души у многих прихожан. О Распятии можно сказать многое! Но этого нельзя сказать, если твою душу не пронзило оружие (Лк. 2,35). Вот как надо проповедовать.

 Не от Священного Писания, не от мудрости говорил Иоанн Креститель; он говорил из глубины зажегшегося сердца, из глубин покаявшейся совести, из глубин человека, который так возлюбил Бога, так возлюбил других людей, что он всю свою жизнь погубил, по-человечески говоря, чтобы быть готовым сказать одно живое слово от имени Бога. И потому Священное Писание называет его гласом вопиющего в пустыне (Мф. 3, 3). Это голос Божий, который звучит через человека.

 Дай нам Бог научиться хоть чему-то из тех дивных слов Священного Писания, из образа Христа, из учения отцов, из примера святых, и тогда наше пастырство, которое должно быть в первую очередь со-распятием со Христом и воскресением с Ним в Жизнь Вечную, принесет плод и в чужой жизни, вернее, в жизни брата, сестры, потому что чужих нет в нашей жизни.

 Митрополит Антоний Сурожский

«Труды». Стр. 414-415