Настроение сейчас - есть!

А вот и я - с очередным безумием.
Вот и подошел к концу очередной кризис. Я опять вышла немного обновленной. А новое, как известно, - это хорошо забытое старое.
Ну, что сказать об этом бреде. Персонажи кочуют по-страшному. Неро, Лен, Фларри, Кишикитоке, Дарья, Тилль, даже Нина-сенсей. Имя сохранила только Неро))) Посмотрим, что вы скажете! Всем терпения и удачи.

Подробные инструкции по безумию



Я съела шестьдесят семь вишен и поняла, что последние одиннадцать были все-таки лишними. У моей подруги во дворе выросло настоящее сокровище – их старая крючковатая вишня теперь была усыпана багровыми почти до черноты блестящими крапинками. Я уже успела по-своему привязаться к этому дереву: зимой я смотрела на его причудливый черный силуэт на фоне белого снега, весной меня радовали цветы, чистые, как майское утро, буквально пару часов назад мы закончили доказывать себе, что не боимся высоты, добывая ягоды… А теперь можно и поесть. Мы сидели на скамеечке, смакуя вишни и светлый летний вечер, и вели неспешную и глубокомысленную беседу, лишенную всякого смысла, но великолепно дополняющую эту дивную атмосферу.
- Вкусно… было, - сказала я, вышвырнув последнюю косточку через забор.
- Ага, - улыбнулась подруга. – А скажи, что ты любишь больше – есть вишни или любоваться цветением весной?
Я задумалась. Вопрос был философский.
- Хмм… Наверно, любоваться цветами. Они такие белые и чистые… как сама весна. Символ веры в будущее. А каждое лето – это всегда маленькое разочарование по сравнению с тем, о чем мечтаешь, глядя на цветущую вишню… Я ведь не сильно люблю эти ягоды – кисловаты они все-таки. Может, я просто чего-то не понимаю… Но с другой стороны, мне нравится их цвет – такой темный, благородный – прямо роскошь и кровь! Удивительно красиво… А еще – я бы хотела волосы такого цвета!
Я явно перестаралась с откровенностью – моя подруга замерла в нерешительности, не зная, что сказать. Успокоившись, она с трудом выдавила:
- Ну… да. Чего и следовало ожидать от девочки по фамилии Безумная… Кстати, - добавила она, аккуратно складывая косточки на салфетке, - я тут недавно услышала забавный слух, будто существует настоящая мафия, которая контролирует все сверхъестественные явления. Все эти «бермудские треугольники», разрывы между измерениями – это их работа. Представляешь?
- Да ладно? Ты в это веришь? – отмахнулась я. – Я, конечно, допускаю все эти явления, но чтобы их можно было контролировать! Да и зачем людям все это? И вообще – к чему ты клонишь?
- Да так. Вспомнилось. Просто я наткнулась на смешную вещь. Знаешь, чью фамилию я увидела в Интернете, когда набрела на все эти слухи?
- Чью же?
- Твою! И фотографию твоего отца!

Я долго смеялась.
Разумеется, я не поверила. Кто бы поверил? Но вся эта история началась для меня именно в этот момент. Теперь уже сложно поверить, что это и была моя начальная точка – мы сидели на скамеечке, смотрели на деревья, ели вишни и разговаривали о всяких глупостях. Все было так безмятежно… Кто же знал, что одна из этих глупостей окажется правдой? Кто мог подумать, что моя жизнь так круто изменится? Не знаю, в лучшую или худшую сторону, но могу сказать одно: с тех пор я ни разу не видела то дерево и не ела этих ягод с едва заметным привкусом крови.

0.00
Гордость. Умирание. Захват дурдома. Мои безрадостные раздумья. Светлое будущее.

Каждую ночь я повторяю, как заклинание: «Не теряй достоинства. Не опускайся. Не дай себя сломить. Не стань инструментом в чужих руках. Не дай себя запугать. Верь, что утром этого кошмара не будет». И каждый раз просыпаюсь в недоумении.
Ну правда – кто бы мог подумать? Кто мог хоть на минуту предположить, что все это закончится для меня дурдомом? Казалось бы, семья затеяла всю эту катавасию именно для того, чтобы спасти меня от «принудительного лечения» от моих тогда еще редких, непродолжительных и почти безобидных нервных срывов. Ну, буду честной – как раз «лечения» я успешно избежала… Да только хорошо ли это?
Все-таки сейчас я не в обычной психиатрической больнице: это и не больница даже, а скорее полигон для исследований нашего феномена. Здесь держат не простых душевнобольных, а тех, кто способен уничтожить целый мир минут за двадцать – Заклинателей. И попадают сюда не все – только самые опасные, безумные… и бесполезные. И я, разумеется, подхожу по всем трем параметрам. Точнее, подходила чуть больше года назад. Сейчас я сохранила только второй и третий… а силы, необходимые для соответствия критерию «опасный», я безвозвратно утратила. А ведь раньше меня считали сущим дьяволом, легендой среди себе подобных и бичом для всех «нежелательных элементов». Но, оглядываясь назад, я все чаще понимаю, что это, наверно, к лучшему…
Отец часто говорил мне: «Что бы ни случилось, где бы ты не оказалось, что бы ты ни чувствовала, самое главное – это сохранять достоинство. Тогда тебе ничего не будет страшно». Я всегда придерживалась этого правила. И только этим я жила. Вот только как можно сохранить достоинство здесь?
Сам папа, наверно, в такой ситуации просто взял бы – и с непроницаемым гордым лицом пустил себе пулю в висок. Я же с этим не справлюсь, даже если мне удастся раздобыть пистолет… Да и не хочется мне оставаться в памяти местного населения самоубийцей. Я хочу найти другую стратегию, чтобы остаться собой. Правда, если честно, поиски мои так и не увенчались успехом.
Вспоминая других людей, которые были для меня примером, я снова и снова убеждаюсь, что по тем или иным причинам не могу сделать то, что сделали бы на моем месте они: ни убить себя, как папа (потому что нет ни воли, ни необходимых вещей), ни убить всех, кто мешает, как моя наставница (нет ни сил, ни желания, ни необходимых вещей), ни игнорировать все, что происходит, как Кано (нет подходящего курева). А вести себя так, как всегда, я больше не могу – при всем желании. Как ни посмотри – получается, что я не знаю, что делать. В итоге, каждый раз после таких размышлений, у меня просто опускаются руки. Поэтому я приняла решение – я твердо решила никогда не подчиняться никому кроме Кано. Вот только получается это плохо. Меня подавили. Я не могу вернуть силы. Я бесполезна. Я плохо себя чувствую. Я сдалась.
А теперь – лежу я на кровати в комнате с белыми мягкими стенами, обколотая по самое некуда какой-то омерзительной наркотой, не влияющей на разум, зато полностью отнимающей силы, и читаю книжку. Пушкина. Просто мне ничего другого не разрешают – якобы психическое состояние нестабильное. Какая, к черту, нестабильность?
Да, я маньяк. Да я безумна. Да, я убивала, и делала это изощренно и со вкусом. А кто осуждает мои действия – пусть поговорит с теми, кого я спасла. Но то – другая я, которая осталась в далеком прошлом. А сейчас я даже двигаюсь с трудом – ну кому я смогу причинить вред? Я уже и не чувствую ничего, кроме усталости. Даже читаю через силу.
Впрочем, глупо отрицать – от книги есть польза: во-первых, чтение помогает поддерживать мои медленно плавящиеся от безделья мозги в относительном порядке и не дать им превратиться в жиденькую кашицу (вроде той, что мы едим на завтрак). А во-вторых – книга заслоняет от глаз мою соседку Кишикитоке (в миру Киши). Я точно знаю, что прямо сейчас она смотрит на меня – и черт знает, с какими мыслями…
- Нэроэ.
Она произносит мое имя таким голосом, что я даже сквозь толстенный переплет чувствую ее тоску, которая и так уже заполнила всю нашу палату.
- Отвали, - ответила я.
Звук приближающихся шагов, движение воздуха… и ее страшная истощенная рука с нестрижеными ногтями на паучьих пальцах уже вытягивает книгу из моих рук. Я стараюсь вложить как можно больше силы в сопротивление, держу напряжение пару секунд – и резко отпускаю. Маневр удался: Киши опять не рассчитала усилие и получила корешком по носу.
- Ну почему ты всегда такая, - буркнула она и картинно отвернулась.
- Ах, прости. Мне пасть перед тобой ниц и разбить себе лоб о пол? Я могу, без проблем. Только коврик подстели, пожалуйста, холодно тут.
Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга. На секунду напряжение в глазах Киши нарастает, но быстро развеивается и в них снова остается один туман.
- Вечно ты глумишься. Взгляни на себя – ты же выглядишь просто жалко! Мне грустно смотреть, как самая свирепая из маньяков-убийц лежит бледная и нечесаная на кровати, читая Пушкина и не в силах даже лишний раз шевельнуться.
- Так отвернись, не стоит мучить себя, - ответила я.
Киши страдальчески передернулась.
- Пойми же, я хочу помочь! Если ты сейчас соберешься, то сможешь легко убежать…
- В твоей компании? Нет, спасибо. Может, меня накачали какой-то дрянью, может, я и превратилась в безвольный мешок мяса, но настолько низко я еще не пала. К тому же, здесь я нужнее, чем на свободе. А ты, если хочешь, всегда можешь найти подходящего человека и валить на все четыре стороны.
- Может, наркотики и сделали тебя ленивой, но желчи у тебя не убавилось, - обиделась Киши.
Я промолчала. Киши швырнула книгу на пол и ушла в свой угол. Оттуда она будет мрачно сверлить меня взглядом, пока я не сдамся. Только вот не собираюсь я проигрывать. Я с трудом встала, подобрала книгу и снова воспользовалась ей как ширмой. Это затишье минут на двадцать, не больше - а потом все начнется заново: пристанет, начнет уговаривать выпить ее крови. Все равно нас здесь только двое: маньяк-убийца и ходячий вирус, поражающий всю технику без разбора. Уж не знаю, хотели ли наши специалисты нашей повторной синхронизации – но я точно не доставлю им такого удовольствия.
Я неожиданно понимаю, что смотрю в книгу, но думаю о совсем посторонних вещах. Пушкин у меня решительно не идет. Я откладываю книгу и закрываю глаза. Вот в чем единственная прелесть этих препаратов – сон приходит мгновенно.

- Нэроэ!!! – этот ор едва не лишил меня слуха.
В такие моменты я осознаю свое благословенное положение – ведь раньше я бы без лишних раздумий отрубила башку тому, кто так меня напугал – будь то враг, друг или случайный прохожий. Но теперь я бы при всем желании не смогла – получилось только упасть с кровати и удариться головой. Боль на секунду привела меня в чувства.
- Что опять? – спросила я, подавив зевоту.
- Тебя опять зовут в лабораторию. Санитары уже стоят и ждут тебя. Вставай.
Идти мне решительно не хочется. Я сижу на полу и долго чешу затылок. Киши не моргая смотрит на меня своими странными, на удивление невыразительными, но при этом такими глубокими глазами.
Она – моя полная противоположность. Во всех смыслах. Она – заклинатель первого уровня, а я – второго, и это уже объясняет многое: они в момент активации Дара как будто перестают существовать, направляя все силы в нас, а мы, наоборот, как будто оживаем… грубо говоря, мы просто бесимся, растрачивая их энергию. Вот почему я целыми днями валяюсь, накачанная наркотой и без сил, а Киши страдает от избытка энергии, которую она все равно не сможет потратить сама, и поэтому всегда пребывает в состоянии напряженной депрессии и часто мучается бессонницей. В сущности, мы могли бы помочь друг другу… но эти умники в лабораториях грамотно все рассчитали: я никогда не соглашусь сделать что-то подобное с ней еще раз, как бы эта мазохистка не нарывалась. И я не позволю ей приблизиться ко мне и тем более – пораниться.
- Давай, соберись, - говорит Киши и помогает мне подняться.
Я, пошатываясь после сна, подхожу к двери.
- Готова? – говорит нарочито суровый, но все равно немного нервный голос.
- Всегда, - зевнула я и выставила руки перед собой.
Послышался едва различимый щелчок – и браслеты из неизвестного металла (мы с Киши долго думали – но так и не поняли, что это), которые надевают здесь на всех «опасных» и «особо опасных», намертво сомкнулись, образовав наручники. Только после этого дверь открылась, санитары осторожно прикрепили цепь к моим оковам и буквально выволокли меня из палаты.
Все остальные «больные» (читай – заключенные), которые попадались на пути, провожали меня испуганными взглядами, пока я медленно, шаркая тапочками, периодически подталкиваемая санитарами, шла по коридору. Они как будто все еще ждут от меня чего-то… Конечно, вид человека в наручниках здесь впечатляет, да и охрану приставляют не к каждому… но боже, я ведь не похожа даже на тень себя прежней! Прямо кошки на душе скребут. Ну где мои семнадцать лет, а? Ведь я немного скучаю по жизни, полной невозможных впечатлений, безумных ощущений и этого потрясающего пурпурного цвета.
С горем пополам я доползла до лаборатории. За мной закрыли обшарпанную, номинально белую, а на самом деле серо-буро-малиновую, дверь, и я оказалась в светлом – таком светлом, что резало глаза – кабинете. Свет заполняет мутные старые стекла, превращая их в слепящие экраны, отражается от каждой пылинки в воздухе, проникает в каждый угол. Я старалась не морщиться – но не смогла. Меня больше не радует все, что приходит извне. Почти уже привычным движением прикрыв лицо рукой, я присмотрелась: как обычно, за стареньким, заваленным кипами бумаг и прочей дряни, столом сидит слишком улыбчивый и круглый врач, который наблюдает за моим состоянием – Апух Вельзевулович. По его едва заметному жесту санитары быстро снимают с моих рук оковы и исчезают за дверью.
- Ну-с, как у нас дела? – говорит врач.
- Как обычно. Только ноги быстро устают, руки чешутся, и в ухе звон.
- Опять за старое? Прости, Нэроэ, но мы не можем сократить дозу наркотика. К тому же, твой разум от него не страдает…
- Умоляю, Апух Вельзевулович. Если бы я не была нужна вам в здравом уме и твердой памяти, вы бы с удовольствием вкололи мне обычный транквилизатор. Но знаете, скоро и от моего рассудка ничего не останется. От несоответствия физического и духовного состояния у кого угодно крыша поедет, а уж что со мной случится…
- Ладно-ладно! – неубедительно улыбнулся Апух Вельзевулович и торопливо замахал своими маленькими кругленькими ручками. – Я постараюсь поговорить с консилиумом, чтобы уменьшить дозы препарата, но ничего обещать не могу. Понимаешь?..
- Понимаю. Мне только что «очень тонко» отказали.
- Ну-ну. Зачем же так грубо? Давай-ка быстренько сделаем все тесты – и пойдешь обратно спать.
Мне проверили все рефлексы, посветили фонариком в каждый глаз, взяли из вены кровь, подсоединили к голове электроды, заставили нарисовать какую-нибудь ерунду на страшненьком сером листочке… тесты показали, что Созидательный Дар по-прежнему активен, и уменьшать дозу наркотика рано.
- Может, хоть раз героинчику дадите?.. Или грибочков каких-нибудь веселых, а? – попросила я напоследок. – Ваши препараты такие скучные.
- Прости, Нэроэ. Тебе нельзя. Именно «скука» не дает тебе снова стать прежней, а этого мы не можем себе позволить, - сказал Апух Вельзевулович.
- Ну и черт с вами. Я умру от скуки, и вы никогда не получите от меня положительных результатов. Я говорила, говорю и скажу еще сотню раз – заклинатели второго уровня - это простые люди. То, что я делала – это не в крови и не в голове. Это осознание – то, что происходит в душе. И каждый сам решает, может он сделать ЭТО или нет. Никакие исследования вам не помогут.
Неизвестно откуда вновь появились молчаливые санитары, и меня снова тащили за цепь. Я специально шла еще медленнее, чем обычно – хотелось их позлить. Мне нравится чувствовать, как они напрягаются, как не могут понять, что делать со мной. И еще мне нравится шарканье моих истертых тапок, которое сводит их с ума…
Неожиданно к моим любимым звукам прибавился какой-то незнакомый – серена.
- Внимание! По техническим причинам весь персонал и сотрудников просим покинуть помещения, и, сохраняя спокойствие, проследовать к выходам, - потребовал механический женский голос.
Ну надо же – давненько здесь не было общей тревоги. Секунду все стояли и смотрели друг на друга. А потом – побежали. Паниковали решительно все. Какие же они забавные, когда бегают… пару раз меня толкнули, попытались дернуть цепь… но я не шевелилась: я не хотела никуда убегать и вообще идти – во-первых, ноги устали, а во-вторых, мне было любопытно. И тогда меня бросили. Разумеется, объявление предполагало эвакуацию заключенных, но кому какое дело до какого-то мешка мяса, который и спасаться-то не хочет. Но если не пожар – а его я не ощущаю – то чего бояться? Все бегали, а я стояла и смотрела на них.
- Кто-то напал на здание! – кричали люди в белом.
Интересно, подумала я. Поглядим. В конце концов, хлеб нам дают, а на зрелища как-то скупятся. Я оперлась спиной на ближайшую стену и начала наблюдать. Вот бегут санитары, вот семенят врачи, вот носится вооруженная охрана… Меня никто не замечает: я вся в сереньком, под цвет стены и моего душевного состояния. Я смотрела на панику и с чувством, слабо напоминающим замирание сердца, ждала чуда…
Кажется, небеса услышали мою молитву.
Вдруг окно напротив меня разбилось – и вот тут уж все замерли, как и я. На подоконнике сидел невысокий человек в выцветшем пестром балахоне с капюшоном, вооруженный чем-то вроде дзё, которым он только что выбил стекло. Я не очень поняла, как он избавился от решетки, но факт был налицо: от нее остались только ржавые скобы.
А странный захватчик деловитым жестом смел с подоконника все осколки, спустился на пол, достал из неведомых глубин своих одежд смятый листочек и, заглянув в него, громко сказал неожиданно молодым голосом, в котором чувствовались даже какие-то озорные нотки:
- Значит, так. Я ищу… Безумную Нэроэ. Она же «Странник Черной Печати», она же «Шесть клинков». Скажите, где она, - и я уйду, - он невинно закинул дзё на плечо и выжидательно оглядел всех.
Забавный поворот: оказывается, это по мою душу. Это становится все интереснее – поглядим, чем все закончится.
Все смотрели на это остекленевшими глазами и не могли понять, в чем дело. Один из шкафов в камуфляжной форме направил на захватчика пистолет – видимо, неопытный совсем. Неужели простой человек прорвется сквозь всю систему охраны? Ох, парень, лучше бы ты его не провоцировал: абы кто за мной не придет…
Выдержав эффектную паузу, я решила среагировать:
- Это я. Безумная Нэроэ. Позвольте поинтересоваться, что вам от меня нужно?
Охранник передернулся и отступил назад. Должна сказать, это мне польстило – моя репутация все еще работает за меня.
Захватчик вздрогнул и уставился на меня – я поняла это по капюшону – сместившемуся в мою сторону. Санитары и охранники переглянулись – и начали медленно отходить.
- Что, правда?! – воскликнул пришелец.
- Можете не верить, но да, - я предъявила сначала наручники, на которых некрасиво оттиснуто мое имя, а потом указала на печать на моей щеке – вот уж это никто не подделает.
Секунду захватчик не шевелился. Я ждала, что будет дальше, не опуская рук – вдруг еще не прочитал или с первого раза глазам не поверил? Немудрено ведь.
- Так это правда ты, да? – пробормотал он, резко осунувшись.
- Да. Не спорю, годы мало кому прибавляют красоты, но это действительно я.
- Ну как же тааак!! – тут захватчик в отчаянии отбросил с лица капюшон и снова уставился на свой листочек, время от времени переводя взгляд на меня – видимо, темнота мешала ему что-то разглядеть. Я не упустила случая рассмотреть его – это было действительно интересно: во-первых, у паренька было действительно выразительное и по-своему красивое лицо, и мне было весьма забавно наблюдать его растущее отчаяние – как задрожал подбородок, как расширялись его ярко-зеленые, с узкими, как у кошки, зрачками, глаза… А во-вторых, он явно был не из нашего мира – я поняла это по необычно ярким, почти в красноту, растрепанным волосам, из которых кое-где торчали бусины и перья, а ближе к затылку – что-то, отдаленно напоминающее рога (ну да, точно не отсюда). Да и глаза тоже выдавали неместного. А на щеке – это уже последний штрих – печать заклинателя: две белые полосы, контрастирующие со смуглой кожей. В очередной раз посмотрев на меня, паренек мрачно подтвердил:
- Да, теперь я вижу: это ты. Кошмар какой…
М-да… таких комплиментов мне никогда не делали… не так давно я просто вышибла обидчику пару зубов… но сейчас точно промахнусь – неловко бы получилось. Эх, папа! Ну куда делась моя гордость?
- Спасибо на добром слове, - буркнула я, не придумав подходящего ответа.
- Но это же нечестно… Мне нужен именно тот Истинный…
- Ничем не могу помочь. «Шесть клинков» умерла. А моя кровь перемешалась с наркотиками, и пользы от этого тела никакой, - я начала демонстративно медленное движение к своей палате (хотя быстрее улитки у меня все равно не получилось бы).
Паренек перестал с тоской разглядывать свой листочек и снова уставился на меня – взгляд его был странно серьезен…
- Стой. Ведь дело не в теле! У тебя же еще есть сила?
Памятуя результаты последних тестов, я промолчала. Захватчик с минуту буравил меня взглядом, но потом резко тряхнул головой и спрятал свой листочек.
- У меня нет выбора! Все равно никто, кроме тебя, с этим не справится. Пошли!
- Да ни за что. Ты меня обидел. К тому же, здесь меня кормят три раза в день, вряд ли ты предложишь мне что-то столь же соблазнительное, - я многозначительно оглядела его лохмотья.
- Но мне очень нужно!..
- Очень нужно? Так туалет прямо и направо. Все, я устала. Удачного дня.
- Нет! Ты не можешь вот так уйти, не выслушав меня!
- Спасибо, наслушалась уже. Мы уже дошли до той фразы, после которой я обычно вызывала собеседника на дуэль, поэтому не знаю, как продолжать разговор.
Не успела я сделать и шагу, как меня ухватили за руку. Я почувствовала холод металла в ладони.
- Послушай же! Это ключ от мира, где мы живем. Ты обязана прийти и помочь! Я должен победить действительно сильного Творца…
- Какие «мы»? Какого «Творца»? О чем ты, о безумец?
Не успела я договорить, как паренек отшатнулся. В конце коридора появились два человека не в камуфляжной, а в белой форме. Пара Заклинателей из нашего любимого НИИ. Что ж, логичное завершение захвата нашего дурдома.
- Ну, похоже, пора прощаться, - усмехнулась я. – Эти ребятки не будут шутить. Надеюсь, ты хотя бы второй уровень?
- Говоря вашим языком, я «первый уровень». И я не собираюсь драться в одиночку. Я ухожу. И буду ждать тебя. Потому что ты сделаешь правильный выбор, я верю. До скорого!
С этими словами пришелец растворился в мгновенно возникших посреди коридора Вратах… которые так же быстро исчезли.
Я смотрела в точку пространства, секунду назад переливающуюся всеми возможными и невозможными цветами радуги. Я и забыла, как это бывает красиво… От накатившей ностальгии защемило сердце. У меня в руке все еще лежал ключ. Заклинатели уже бежали ко мне. Недолго думая, я быстро сунула ключ за щеку и притворилась, что прогуливаюсь.

Удивительно, но меня предпочли не замечать. Подбежали, осмотрели место, где только что были врата, сняли показания счетчиков… и, почесав котелки, ушли. Неужели все-это – дань моим прошлым «заслугам» и суеверному страху? Как-то верится с трудом – многовато чести. Даже для «самого свирепого маньяка», даже если он Заклинатель от бога, даже если его успех никто не может повторить до сих пор. Как только все улеглось – минут через пятнадцать – меня снова взяли в охапку и выгрузили в родной палате. Киши уставилась на меня круглейшими глазами. Когда она так смотрит, мне становится не по себе – я боюсь этого туманного и одновременно сосредоточенного взгляда.
- Что там случилось, снаружи?.. Все вокруг кричали, будто на здание напали!
Я ответила невнятным мычанием – и только тогда вспомнила, что у меня все еще осталась маленькая память об этом безумии, которое так быстро и бесславно закончилось. Я медленно вынула ключ изо рта, вытерла о край футболки и в первый раз рассмотрела – обычная прямоугольная «рамка», как у всех… только вот где он успел так оплавиться по краям и искривиться? И кто додумался написать на нем с одной стороны «вход», а с другой – «выход»?.. Я в полном оцепенении смотрела на ключ и молча недоумевала.
- Нэроэ? Э-эй! – откуда-то издалека позвала Киши. Я подняла глаза - она стояла и внимательно разглядывала мой трофей, и ее и без того истощенное лицо странно вытянулось. Поймав ее взгляд, я как можно более непринужденно сказала:
- Да вот… Мне тут ключик дали… правда, не знаю, куда приведет эта дверь. Как думаешь – идти?
- Что?.. так это кто-то пришел к тебе?..
- Похоже на то.
- Что, за тобой послали армию, а ты вернулась в палату, как ни в чем не бывало?..
Тут меня осенило. Действительно… не мог же тот паренек прийти один! Он сам сказал, что не собирается драться. Кто же тогда посеял всю эту панику?.. Интересно… кто же тогда пришел за мной?
- Интересно, - сказала я вслух. – А ведь я понятия не имею, что произошло. Ну так что – мне идти?
- Что бы я ни сказала – ты же все равно сделаешь наоборот, - буркнула Киши.
- Ну вот. Меня раскусили. Опять дьявольский план накрылся медным тазом. Поверь, я просто хочу знать твое мнение. Ты, кстати, все еще можешь заложить меня. Я же так близка к попытке побега.
Киши скрипнула зубами. Костяшки на пальцах, комкающих старую рубашку на груди, побелели.
- Хочешь знать мое мнение? Ладно, я скажу. Для тебя будет лучше убежать. Твое безумие все еще живо, я это чувствую. С ним ты способна выжить где угодно, но не здесь – потому что здесь его рано или поздно у тебя отнимут. Поэтому беги… Но я хочу убежать с тобой, а на это ты не согласишься никогда…
Пропустив последнюю фразу мимо ушей, я сказала:
- Хорошо, я подумаю об этом. Только не говори потом, что я просто делаю все наоборот.
Киши посмотрела на меня таким взглядом, что захотелось повеситься. Ну чего она от меня все время хочет? Ведь то, что я сделала, было единственным способом ее спасти. Неужели жизнь не стоит того, что она потеряла? Неужели она предпочла бы погибнуть, захлебываясь собственной кровью?
- Не понимаю тебя, - сказала я. – Ладно, хватит впечатлений. Хочу спать. И не вздумай стырить этот ключ, пока я не приняла решение.
Я сунула ключ в карман вытертых штанов и завернулась в одеяло, оставив только лицо: давление у меня от наркотиков стало низкое, мерзну.
- Ты же все равно останешься. Ты слишком отвыкла от жизни, - проворчала Киши и уткнулась в книгу. Счастливая – ей разрешают фантастику.

Решение я вымучивала весь день. И весь вечер. Наяву и даже во сне. Причем все аргументы наяву были за побег, а во сне – против. Осматриваясь вокруг, я видела обшарпанные стены, невкусную еду, прогулки в наручниках, наркотики, эксперименты и Киши – верх садизма надо мной. А засыпая, я видела глухую чащу, пугающе скрючившиеся деревья, листва, окропленная кровью и тусклое белесое небо, под которым я осталась совсем одна. Я действительно не знала, какое из зол – меньшее.
Я попыталась вспомнить, что сделали бы люди, на которых я равняюсь: Кано остался бы – зачем ему лишние проблемы. Папа бы убежал: оставаться здесь – унизительно. Учительница подкинула бы монетку. Получается, голоса разделились пятьдесят на пятьдесят, а монетки у меня не было. Была, конечно, Киши… но сейчас у меня не хватит сил ее подкинуть.
Так, в полном смятении, я прожила еще одну ночь и первую половину дня. А потом меня снова позвали – проводить тесты.
В этот раз прогулка по коридору доставила поистине экстремальные ощущения. Увидев меня, кто-то из пациентов закричал и бросился вышибать стекло в окне лбом. На мгновение все – в том числе и я – замерли в полном недоумении: на больном даже не было браслетов, он явно был из «тихих» первых уровней, которым разрешают спокойно гулять. Стекло, конечно, было здесь бронированное – не поскупились – но бедняга имел все шансы разбить себе лицо или даже что похуже. Дежурная медсестра, которая попыталась успокоить его, была безжалостно сбита с ног. Я боялась шевельнуться – от этого могло стать только хуже. Санитары явятся только через пару минут… А те, что приставлены ко мне, чтобы доставить в лабораторию, стояли с остекленевшими глазами, как истуканы.
- Ну остановите же его! – как можно тверже попросила я и потянула на себя цепь, чтобы хоть как-то привлечь внимание.
Санитары переглянулись – и побежали спасать сумасшедшего, бросив меня. Я тихонько поплелась дальше и спряталась за углом, чтобы не быть раздражающим фактором. Через минуту паника улеглась. Ну неужели я действительно такая страшная?.. Даже здесь я для всех монстр… Как же я устала от этих испуганных взглядов! Меня не боится только Киши – но ее взгляд еще хуже. Господи, неужели я действительно хочу сбежать?
Тут я неожиданно для самой себя осознала всю абсурдность своего положения: я, номинально опаснейший маньяк, стою посреди коридора психбольницы без какого либо сопровождения или наблюдения, запутавшись ногами в цепи, осиротело волочащейся по полу. В кармане у меня по-прежнему лежит ключ… мне совершенно ничто не мешает.
Я еще раз взвесила ситуацию. Что я имею здесь? – скудный паек, ненормальную соседку, литры наркоты и перспектива довольно нелицеприятной смерти максимум через год. Безрадостная картинка. Недостойно это, некрасиво. А что меня ждет там? – черт знает. И это тоже не очень-то хорошо: неизвестность стала пугать меня. С другой стороны, судя по поведению рыжего с дзё, там, должно быть, безумная атмосферка! А самое главное – меня по-прежнему терзает один-единственный вопрос: как у него это получилось? Что нужно сделать, чтобы поднять этот защищенный сверх меры дурдом на уши? Может, ради удовлетворения этого любопытства все-таки стоит рискнуть? Хотя бы разочек? В конце концов, мне, похоже, все равно нечего терять!
Вспомнив мою наставницу, я достала ключ и повертела в пальцах – да, в полевых условиях он вполне сойдет за монетку! Допустим, если выпадет «выход» - сбегу. Я быстро осмотрелась и подкинула ключ. Поймать его я не сумела – координация уже не та – и он с тихим звоном упал на пол. Кряхтя, я опустилась на корточки, ибо зрение мое уже давно нельзя назвать орлиным. Ключ лежал словом «вход» кверху.
Так. Подумаем. Подкидывая его, я сказала про себя: если выпадет «выход». Но как-то я забыла уточнить – вверх или вниз? Будем считать, что я имела в виду «вниз» - все-таки слово «выпадать» образовано от «падать».
Проследив ход собственных мыслей, я усмехнулась про себя: ну и зачем, спрашивается, подкидывала, если уже и так приняла решение? Или мозги уже настолько сварились, что вычленить односложный ответ на простой вопрос уже невозможно без жребия? Да, мне определенно пора бежать, если я хочу спасти себя.
Я подобрала ключ и, с трудом воспроизведя некогда привычное движение, стукнула пальцем по каждой внутренней грани – посреди пустого и почти тихого коридора возникли врата. Они соблазнительно сверкали, как будто затягивая в себя – яркое пятно безумия в этом царстве умирающих. Все. Такое жалкое существование не для меня. Я устала. Я хочу жить – жить гордо. До свидания!
Плюнув на все, я шагнула туда и ощутила почти уже забытое за год, проведенный в дурдоме, чувство приятного небытия.

Когда я снова начала существовать – я стояла, прижимая ключ к груди, совсем как тогда, год назад… Только теперь передо мной раскинулась рыжеватая каменная пустыня под ясным и прозрачным красноватым, с налетом золотого цвета ближе к горизонту, небом. Причудливые слоистые скалы тянулись к нему своими золочеными макушками, изогнувшись самым невероятным образом, а над ними кружили странные птицы с прозрачными парусами-крыльями и хвостами, похожими на плети. И – тишина…
- Вот блин! Видимо, надо было слушаться руки судьбы, когда выпал «вход»… – подумала я вслух.
Потом я постояла, любуясь пейзажем… потом проделала то же самое сидя… потом чертыхнулась и поплелась в неизвестном направлении.
Мой путь освещали два солнца – белое и голубое. Моя цель была весьма туманна. А силы… их у меня почти не было.
Ну здравствуй, светлое будущее! Или… все-таки возрожденное темное прошлое?

А чтобы доказать, что кризис в прошлом - вот

[556x699]