стала ковыряться в старом компе и откопала древний раритет. настоящая суровая пацанская лирика, с семками, подъездами, сдобренная табачным дымом и алкоголем.


На камнях засыпает ярко-красная искорка жизни,
Лепестки обрываю не с ромашки, а с розы ветров.
Дым вокруг так знакомо и горький, и сизый, Не хватает лишь пары знакомо-навязчивых слов.
Я хотела остыть и одна провести этот вечер,
И стоять у реки, и смотреть, как ревнует вода,
Только руки твои всё равно улеглись мне на плечи,
Лишь дыхание выдало, как ты сегодня страдал.
Но случилось, что было, и холодом сводит колени,
Не слетают слова с обескровленных, крашеных губ,
И ложатся на стол жидко-серые нервные тени,
Только кашель, и голос прокуренный груб.
Куртку – другу, какое кому теперь дело,
Что по пальцам идёт не вечернего холода дрожь…
Руки, плечи… значит, снова я не доглядела,
Но оставим, зачем теперь мысли и ложь?
Мы ведь просто сидим рядом с небом и рядом с надеждой,
Мы ведь даже молчим, хотя многое можем сказать,
И спасаем друг друга от холода верхней одеждой,
И от взглядов твоих прячу тусклые злые глаза.
И песок на губах, и волна фонарей не уходит,
Мы смеёмся, хотя здесь и рядом смеяться нельзя,
Меня звёзды потом до подъезда ночного проводят,
И среди облаков самолёты устало скользят.
Я не знаю, зачем тебе что-то сегодня писала,
Мне нельзя с тобой быть и за руку тихонько держать,
Просто мутного пыльного вечера было так мало,
Чтобы просто уйти в темноту и руки не пожать.
Только будто вдыхаю не воздух, а жидкую горечь,
И во рту терпкий привкус, а я ничего не пила,
И беззвёздное небо гримасы мне тучами корчит,
Только пепел и семечки портят поверхность стола.
И Ништяк на ключах начинает дремать понемногу,
И на карте пропали куда-то мои города,
У подъезда зачем-то опять раскопали дорогу,
И сотрут пыль в глазах мокрой тряпкой былые года.
Только красная звёздочка рядом лежит и не гаснет,
Только чувствую – мёрзнешь, но греться не будешь со мной,
В этом мире вдвоём на скамейке немного опасно,
Так что просто не думай, и просто следи за луной…
3.10.07