[показать]
Одна из красивейших легенд Москвы — это история знакомства, сватовства и
женитьбы русского поэта Александра Пушкина и Натальи Гончаровой.
Московский Арбат, арбатские переулки — именно здесь проходил их медовый месяц, здесь они прогуливались — молодые, влюбленные, счастливые.
Авторами памятника являются Александр Бурганов и Игорь Бурганов. Архитекторы Е. Розанова и А. Кузьмина.
Скульптурная композиция изображает влюбленных Пушкина и Гончарову. Бронзовые скульптуры встречают москвичей и гостей столицы у порога своего дома на Арбате.
В связи с 175-летием венчания поэта, авторами были выставлены в натуральную величину в объеме макет колоннады арки благоустройства.


Жизнь первая

В этой своей жизни, протекшей до первого и рокового замужества, Таша Гончарова росла в калужском имении отца тихим, но при этом избалованным, не желающим ничему всерьез учиться подростком; только Закон Божий, языки да танцы давались ей легко. С малого её возраста все гости Полотняного Завода отмечали необыкновенную красоту шестого ребенка семьи Гончаровых. А мать семейства, Наталья Ивановна, строгая и своенравная дама, правившая домом и семьей железной рукой, говорила о своей младшей дочери так: "Слишком уж тиха. В тихом омуте черти водятся".

Необыкновенная красота Натальи стала верным пропуском в мир бурной светской жизни: с малых лет её стали возить по балам и ассамблеям. Уже к 15 годам за ней прочно закрепилась слава первой красавицы Москвы, уже повсюду её сопровождала толпа воздыхателей. Гончаровых наперебой зазывали на празднества хозяева лучших домов старой столицы. И вот в декабре 1828 года первая московская красавица, которой к тому моменту уже исполнилось 16 лет, на балу у известного московского танцмейстера Иогеля была представлена первому поэту России.

Высокий для тех времен рост (около 177 см), очень тонкая талия, пышный бюст… Чистая бархатистая кожа, шелковистые волосы... Белое бальное платье, золотое бандо на голове, томный взгляд… Поэт был сражен сразу и наповал; впервые он оробел перед женщиной. Приятель Пушкина, Федор Толстой-Американец, знаменитый путешественник и отменный художник, посредственный стихотворец и виртуозный картежник, завзятый дуэлист и неуёмный сердцеед, вызвался ввести поэта в семью Натальи и быть посредником в амурных делах. Так Пушкин появился в гостиной Гончаровых, а Толстой стал сватом.

Двухлетняя история сватовства Пушкина к Наталье, отчаянные попытки поэта стать перед женитьбой наконец-то богатым, скупость Натальи Ивановны, не желающей давать за дочерью приданое, - разговор особый и довольно интересный. Но здесь мы не станем отвлекаться, так как сейчас уже подошли к главному.
Жизнь вторая

18 февраля 1831 года в московском храме Вознесения Господня, что у Никитских ворот, Пушкин и Гончарова обменялись кольцами. Этот день поэт в конце своей жизни считал одним из самых своих нечастных дней, к тому же при венчании он получил сразу несколько дурных предзнаменований. Закатившееся за алтарь кольцо, упавшие с аналоя крест и Евангелие, потухшая свеча – для человека суеверного, каковым, несомненно, был Пушкин, это были страшные знаки. Некоторые пушкинисты подвергают сомнениям жутковатые предания о венчании поэта, но очевидно одно: как бы то ни было, долгожданного семейного счастья поэту брак не принес и принести не мог.

Граф Владимир Соллогуб в воспоминаниях о появлении супружеской четы Пушкиных в Петербурге писал, что в то время не было в столице юноши, не мечтавшего о Наталье, что сам он был в нее влюблен до беспамятства. Именно Соллогуб одним из первых однозначно написал о том, что титул камер-юнкера был дан Пушкину царем именно для того, чтобы он мог бывать со своей красавицей женой при дворе.

Бурный вихрь столичной жизни сразу схватил Наталью в свои крепкие объятья, а Пушкина поверг в пучину ревности и заставил мучительно искать всё новые и новые деньги на наряды и развлечения для своей ветреной супруги.

Её безграничному желанию веселиться и блистать в обществе не могло помешать ничто. Даже то, что три с лишним года из шести, проведенных в браке с Пушкиным, она была беременна: жена подарила поэту четверых детей и при этом потеряла еще одного – выкинув его после бесконечных танцев на одном из шумных балов в Аничковом дворце. Ах, как трудно отказаться от сладкой жизни – тем более когда на тебя вожделенным взглядом уже смотрит сам царь!

Поэту никак не могла нравиться эта жизнь Косой Мадонны (так Пушкин иногда называл жену, ибо Гончарова страдала от природы незначительным косоглазием), но он уже ничего не мог поделать: стоило Наталье пропустить хотя бы один царский бал, как тут же её мужу следовал самый строгий высочайший нагоняй.

Хуже всего было другое: в этом водовороте из светских приемов, музыки и танцев, бесчисленных кавалеров, пустопорожних бесед, комеражей и неуёмного кокетства у Натальи почти не находилось времени на то, чтобы быть хорошей женой, матерью и хозяйкой хотя бы в те короткие часы, когда она отдыхала от очередных увеселений.

Что ж, роль мужа общепризнанной первой красавицы – очень тяжкий крест. Впрочем, быть женой первого гения – крест не менее тяжкий. И эта ноша оказалась слишком обременительной для обоих. С первых же месяцев столь желанный брак превратился для Пушкина в нескончаемые попытки сохранить собственную честь и честь несмотря ни на что любимой жены, унизительные поиски денег и борьбу за свое право быть главой семьи. Из этого лабиринта жестоких страстей для поэта нашелся, увы, только единственный выход.

Рассматривая жизнь Гончаровой с Пушкиным, здесь и сейчас не хотелось бы цитировать многочисленные нелицеприятные мнения о Наталье большинства самых близких и добрых знакомых поэта, равно как и наших главных пушкинистов.

Не хочется много говорить и о любви Натальи к Дантесу и к царю, так как слишком большое количество фактов указывает на то, что легкомысленная жена поэта не была верна своему главному супружескому долгу. Были ли у Натальи во время первого брака физические измены с этими двумя роковыми для четы Пушкиных людьми – нас не должно интересовать. В данном случае супружескую измену необходимо рассматривать только как категорию духовную – и, к сожалению, этого с лихвой хватит, чтобы вынести второй жизни Натальи самый жестокий приговор.

Источник
Место на карте