Шестнадцать часов тридцать минут...Шестнадцать часов, тридцать одна минута. Лейтенант Заика с нетерпением ждал, когда командир дивизиона капитан Радовский наконец-то даст добро на его доклад.
Секунды были томительны, тягучи...а гул танков все нарастал и нарастал....
Шестнадцать часов тридцать пять минут. Капитан Радовский приказал немедленно открыть огонь. Немедленно! Никто еще не знал и не мог тогда знать, что это время войдет в историю как начало Обороны Севастополя.

/Е. Белянкин "Оборона Севастополя"/

ПОДВИГ СЕВАСТОПОЛЯ

Шестьдесят семь лет назад, 30 октября 1941 года в 16 часов 35 минут 54-я батарея береговой обороны лейтенанта Ивана Заики, находившаяся у приморского села Николаевки, открыла огонь по немецким моторизованным колоннам, двигавшимся на Севастополь. Ее залпы возвестили о начале героической обороны Севастополя.

В ночь на 2 июля 1942 года артиллеристы 35-й гвардейской батареи береговой обороны капитана А. Я. Лещенко, что стояла на Херсонесском мысе, выпустив последние снаряды по врагу, в 0 часов 20 минут взорвали свою батарею. Огромной силы взрыв, прогремевший на Херсонесском мысе, оповестил об окончании 250-дневной героической обороны.


Первые залпы

В Великую Отечественную Севастополь первым принял удар врага. В 3 часа 13 минут 22 июня 1941 года в ночном небе появились неизвестные самолеты. Находившийся в штабе Черноморского флота начальник штаба контр-адмирал И. Д. Елисеев приказал открыть огонь.

Вспыхнули прожекторы. Их лучи вырвали из ночной тьмы тяжелый самолет, потом второй. Загремели залпы зенитных батарей и корабельной артиллерии, вокруг самолетов заплясали вспышки разрывов. Затем, враз перекрыв грохот стрельбы, ударил тяжелый взрыв, за ним второй.

В город пришла война…

Как выяснилось после налета, немецкие самолеты сбросили не авиабомбы, а морские мины. Германское командование решило в первые же часы войны заминировать Севастопольскую бухту и фарватер донными магнитно-акустическими минами и таким образом «закупорить» корабли в бухте, чтобы затем ударами бомбардировочной авиации уничтожить их.

Но замысел врага был сорван. Встреченные плотным и метким огнем вражеские самолеты сбросили мины беспорядочно. Одна из них упала у памятника затопленным кораблям, другая разрушила здание школы и жилой дом. Мирное население понесло первые потери, появились погибшие и раненые. Два самолета были сбиты и упали в море.

А страна в это время еще мирно спала, не ведая, что началась самая жестокая и кровопролитная война, что менее чем через час загрохочет орудиями фронт от Баренцова до Черного моря.

Позднее Г. К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» напишет: «Я хотел бы отметить, что Черноморский флот во главе с адмиралом Ф. С. Октябрьским был одним из первых наших объединений, организованно встретивших вражеское нападение».

Враг остановлен

С первых месяцев боев с фронта поступали все более тревожные вести и, начиная с июля сорок первого года, тысячи севастопольцев вместе с воинами рыли в каменистом грунте окопы и противотанковые рвы, строили блиндажи, доты и дзоты.

Было создано три линии обороны. Передовой 46-километровый оборонительный рубеж пролегал от Балаклавы до Качи и находился в 15—17 км от города.

Зарывался в землю и город. В штольнях Инкермана и Ново-Троицкой балки были оборудованы подземные спецкомбинаты.

В середине сентября 1941 года тяжелые бои развернулись на севере полуострова, где вела наступление 11-я немецкая армия под командованием небезызвестного генерала Эриха фон Манштейна. На помощь наспех сформированной в Крыму Отдельной 51-й армии была переброшена Приморская армия, державшая оборону Одессы. Однако к этому времени противник прорвал Ишуньские укрепления — последний рубеж обороны на севере Крыма.

Севастополь готовился к встрече врага. Был создан Севастопольский оборонительный район (СОР) во главе с командующим Черноморским флотом вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским и городской комитет обороны, который возглавил первый секретарь горкома партии Б. А. Борисов.

Спешно, за два-три дня, провели формирование батальонов морской пехоты, которые тут же уходили навстречу врагу. Из Новороссийска на кораблях была переброшена 8-я бригада морской пехоты.

Именно моряки, отличавшиеся особой отвагой, но не обученные ведению сухопутного боя и плохо вооруженные, а также пополнившие ряды защитников жители города при огневой поддержке кораблей и батарей береговой обороны приняли на себя первый удар и десять дней стойко отражали атаки врага. Несмотря на огромное преимущество противника в живой силе и боевой технике (против небольшого гарнизона Севастополя немецкое командование первоначально бросило 54-й армейский корпус и моторизованную бригаду), защитники города выстояли.

А в это время, сбивая вражеские заслоны, через горы (прямой путь был перекрыт противником) к Севастополю двигались дивизии Приморской армии. 9 ноября 1941 года они завершили трудный переход. Пополнив свой состав за счет батальонов морской пехоты, Приморская армия стала на защиту Севастополя.

Здесь не было тыла

К исходу 21 ноября первое наступление противника было отбито.

16 ноября советские войска оставили Керчь, и Севастополь оказался в далеком тылу врага. Между тем Верховное командование требовало от генерала Э. Манштейна быстрее овладеть Севастополем, чтобы перебросить застрявшую здесь одну из сильнейших ударных армий на южное крыло фронта в помощь группе армий «Юг».

11-я армия была срочно усилена новыми дивизиями. И 15 декабря 1941 года Манштейн отдал приказ на «последнее большое наступление». «Вы в первой же атаке разобьете врага и продвинетесь глубоко вперед, — убеждал он своих солдат, — Севастополь падет!».

Наступление началось 17 декабря. Ожесточенные бои разгорелись по всей оборонительной линии, но особенно яростными атаки врага были на главном направлении удара — в районе Мекензиевых гор.

26 декабря советские войска начали Керченско-Феодосийскую десантную операцию, и немецкое командование усилило натиск, стремясь как можно быстрее покончить с Севастополем, чтобы перебросить дивизии на Керченский полуостров. Сражение шло днем и ночью. В критический момент на помощь защитникам города снова пришли корабли эскадры, доставившие пополнение и поддержавшие войска артиллерийским огнем.

31 декабря противник предпринял последнюю попытку прорваться к Севастополю. Корабли вместе с береговыми батареями, а также полевой артиллерией нанесли в полосе наступления немцев такой огневой удар, что гитлеровцы, оставив на поле боя множество трупов и горящие танки, тут же повернули назад.

Немецко-фашистское командование вынуждено было перебросить несколько дивизий под Феодосию и Керчь.

К 20 мая 1942 года немецко-фашистские войска вновь захватили Керчь. Неудача советских войск на Керченском полуострове по сути предрешила судьбу Севастополя.

Командующий 11-й немецкой армией генерал Манштейн, позднее получивший за взятие Севастополя фельдмаршальский жезл, выполняя приказ Гитлера, тщательно готовился к новому наступлению. Под Севастополь были переброшены войска, освободившиеся под Керчью, а также несколько дивизий, снятых с других фронтов. Армия была усилена артиллерией, в том числе тяжелой и сверхтяжелой. В Крым был переброшен
8-й авиационный корпус генерал-полковника Рихтгофена, насчитывавший около 700 самолетов.

Немецко-фашистское командование понимало, что Севастополь не взять, пока корабли смогут доставлять гарнизону все необходимое. И враг предпринял все, чтобы усилить морскую блокаду.

Наступлению врага предшествовал воздушный штурм города. Начиная с 20 мая 1942 года, армады бомбардировщиков с рассветом устремлялись на город, совершая в день по 1000—1500 самолето-вылетов. Вместе с тяжелой артиллерией они методично, квартал за кварталом разрушали город, рубежи обороны. Ожесточенные бомбардировки и артобстрелы не прекращались и потом — до последних дней боев.

Но город жил, боролся. Продолжали работать подземные спецкомбинаты. С наступлением темноты, когда бомбежка утихала, люди выходили из укрытий и всю ночь тушили пожары, спасали раненых, восстанавливали разбитые дороги, телефонную связь и водопроводную сеть. С рассветом вновь появлялись вражеские самолеты и вновь рушились дома, пылали пожарища…

Это были дни мужества. Мужества тех, кто до последнего держал оборону и ходил в контратаки, и тех, кто трудился в городе: здесь не было тыла, здесь всюду был фронт.

Город не сдался. Он погиб

7 июня 1942 года враг начал третье массированное наступление, точнее, непрерывный штурм города.

Ожесточенная битва за Севастополь длилась весь июнь сорок второго. Разбитые полки и дивизии гитлеровское командование заменяло свежими и бросало их в наступление. А между тем силы сражавшегося Севастополя таяли с каждым днем. Не хватало снарядов и мин, даже патронов. Морские коммуникации, по которым шло подкрепление из портов Кавказа, были нарушены.

В короткие июньские ночи лишь отдельным быстроходным крейсерам и эсминцам удавалось прорываться в осажденный Севастополь. Однако пополнение, которое они доставляли, не восполняло и двадцати процентов потерь.

В ночь на 17 июня крейсер «Молотов», на котором автору этих строк довелось воевать, и эсминец «Безупречный» последними из крупных кораблей совершили прорыв в Севастопольскую бухту. Лишь лидеру «Ташкент» еще удалось прорваться в Камышовую бухту, доставив небольшое пополнение. На обратном пути он был тяжело поврежден вражескими бомбардировщиками. Шедший с ним эсминец «Безупречный» до Севастополя не дошел — был потоплен авиацией вместе с пополнением, находившимся на борту.

На передовой сражались все, кто мог держать оружие. Снарядов и мин не было, отбивались в основном винтовками и гранатами, потеряв счет времени и атакам врага.

Севастополь не сдался врагу — он погиб в ожесточенной многомесячной битве.

30 июня остатки дивизий и бригад отошли на Херсонесский мыс. Здесь, на последнем клочке севастопольской земли, притиснутые к морю, без артиллерии, боеприпасов, медикаментов, продовольствия, воды, они были обречены, но мужественно держались, ожидая прихода кораблей. Они еще держались 1, 2 и 3 июля, а некоторые группы — до 9—12 июля.

Ночью отдельные отряды шли на прорыв в надежде уйти в горы, к партизанам, но заслон врага был очень плотным. Это о них писал Манштейн в своих мемуарах: «Плотной массой, поддерживая отдельных солдат под руки, чтобы никто не мог отстать, бросались они на наши линии. Нередко впереди всех находились женщины и девушки-комсомолки, которые тоже с оружием в руках воодушевляли бойцов. Само собой разумеется, что потери при таких попытках прорваться были чрезвычайно высоки».

* * *

250-дневная оборона Севастополя — одна из самых героических и вместе с тем трагических страниц истории прошедшей войны.

Военно-политическое и стратегическое значение обороны Севастополя 1941—1942 годов было огромно.

Город двести пятьдесят дней и ночей противостоял натиску намного превосходящих сил врага, оттянув на себя в самый тяжелый для страны период войны 200-тысячную армию вермахта с приданными ей румынскими войсками.

Защитники города несколько раз срывали стратегические планы гитлеровского командования на южном крыле советско-германского фронта.

11-ю немецкую армию, основательно обескровленную под Севастополем, фашистское командование так и не смогло больше использовать в наступательных операциях и вынуждено было рассредоточить на Восточном фронте.

Петр ГАРМАШ,
участник обороны Севастополя