[показать]

Штрихкод на личность.
Глава шестая.
"Заметка."
 

Дневник нужен тогда, когда в пустоту уже кричать не можешь.
(с) С просторов интернета. 

«Здравствуй, дорогой дневник».

Она всегда мечтала начать новую запись именно так. С кем-то поздороваться. С обычным листком бумаги, на который сейчас она выльет свои мысли и переживания. Хотя… сегодня у нее были другие планы на эту тетрадку.

«Опять забросила тут писать, хотя каждый вечер пытаюсь заставить себя записать хоть несколько мыслей о сегодняшнем дне. В качестве памяти…
Заметка: стараться вспоминать о своих записях не в последний момент.
Заметка: записывать все переживания.
Заметка: делать выводы».

И правда. Зачем вообще нужен дневник? У кого-то он просто лишний способ помарать бумагу, у кого-то возможность записать умные мысли, у кого-то чтобы не забыть какие-то важные моменты, записать ошибки. 
Лично я всегда выдерживала лишь пару листов и забрасывала его в дальний угол, так как несколько раз видела, как мама перелистывает страницы моих старых записей. Тошно, знаете ли.
Но это не тот случай.

«Уже около пяти часов, если судить по свету, попадающему в комнату. Уже утро, а я никак не могу подняться с этого пола и улечься спать. Хотя, кажется, я уже спала несколько часов назад. Не помню.
Заметка: надо тратить больше времени на сон.»

Вокруг пара бутылок мартини, несколько упаковок от каких-то таблеток, фантики от мелких сосалок, уголки от пачек презервативов и еще какая-то хрень. Это все сливалось в одну грязную жижу сегодняшней ночи.

«А я давала себе слово, что никогда не напьюсь из-за тебя. А так уж вышло, что правила для того и существуют, чтобы на них придумывать миллионы исключений. Ты же тоже мое маленькое исключение из огромного правила: вначале карьера, потом личная жизнь. Ах, Билл…
Заметка: больше никаких правил.
Заметка: больше никаких Биллов в моей жизни.»

На подоконнике несколько затушенных окурков. Так уж вышло, что курить в квартире стало у нее привычкой, хотя ее сожительницу это выбешивало. Но… она уже ничего не могла с собой поделать.
На некоторых окурках следы женской помады. Кажется, Мориса. А может Кристина. Это сейчас не играло особого значения.
На коленях - дневник. В руках – ручка.

«Том сказал, что вы почти не общаетесь. Да я и сразу это заметила. Тогда, в баре. Когда ты так высоко поднял нос, что хотелось тебя по нему хорошенько ударить, но мой рост, увы, не позволил мне этого сделать. Да и Том сказал, что тебе можно. Что ты заслужил.
Заметка: иногда лучше сделать и потом пожалеть, чем не сделать и жалеть сутками.
Заметка: становлюсь, как подруга».

Волосы неаккуратно разбросаны по плечам. Губы искусаны в кровь. Рука дрожит от нервов и переизбытка экстази. Ах да, экстази.

«Ты говорил, что эта штука действует. Ты говорил, что эти таблетки спасают людей от депрессии. Ты не наврал. Сука, ты впервые мне не наврал. Они действительно вытаскивают из мира всякого дерьма в тот, где хорошо и спокойно. В тот, где я хоть раз, мать его, хоть раз могу спокойно дышать и не думать о тебе. Я способна даже на большее.
Заметка: запомнить ощущение от таблеток.
Заметка: Попросить Стива закупить еще. На будущее. Ближайшее».

Телефон разобран на детали. Где-то в углу валяется батарейка. Чтобы не звонили. Хватит на сегодня людей. Она устала. Она хочет побыть одна.
Кстати, а что такое одиночество? Когда сидишь в четырех стенах и смотришь в пол/на руки/в никуда и размышляешь о жизни? Или это когда ты сидишь в аське, и ни одна мразь тебе не пишет? Или это когда ты идешь позади друзей, а они даже не обернуться, чтобы посмотреть, не отстал ли ты? Или это когда вот так сидишь, записываешь что-то в дневнике? Когда глотаешь слезы? Когда тебе некому позвонить? Когда ты просто обижен? Когда некому выговориться?
На самом деле в одиночестве вам не хватает не мира, а всего лишь одного человека, который бы обнял и сказал: «Я с тобой». Который бы позвонил первым. Который бы отстал от компании вместе с вами. Который бы обнял за плечи. Который бы помог раскрасить четыре стены. Который бы не дал тебе плакать.
Вот только этого человека никогда нету в этот момент. 
Оттуда и ненависть. Оттуда и обида. Оттуда и ощущение ненужности всему миру. Все вокруг одного человека, правда он не догадывается об этом. 

«Как странно. Сейчас мне хочется, чтобы ты позвонил. Чтобы я, наконец, собралась с духом и послала тебя. Ты этого заслужил, Каулитц. Так даже думает твой брат. Может быть стоит прислушаться к мнению старших? Оказывается, 10 минут- это огромный промежуток времени. Ты даже кончить за него успеваешь, Билли.
Заметка: обязательно рассказать это Тому. Он так мило усмехается.
Заметка: не влюбиться. Он лишь друг».

Под диваном парочка использованных презервативов. К слову, она особо не думала, кто их использует, с кем и учувствовала ли она в этом. Сейчас ей вообще было все равно на эти заморочки, которые лишь сбивали с мыслей. А этого допустить было невозможно.

«Том еще сказал, что ты снова пишешь песни. Правда теперь они у тебя другие: более холодные и еще более ни о чем. Раньше там был хоть какой-то смысл, который я поняла только после получасового разжевывания. Помнишь тот день? Я- идеально. Ты тогда мне сказал, что я ни черта не понимаю в творчестве и в душевных переживаниях, и что я маленькая пошлая девочка с грязными планами на твой счет. Ты, к слову, не ошибся. Планы действительно были грязные.
Заметка: прежде чем строить грязные планы, промыть мозги. Можно при помощи Аньки».

Любая девушка хотя бы раз в жизни мечтает переспать со знаменитостью. Так сказать, поиметь звезду в кровати во всех смыслах, позах и направлениях. А раз уж такой шанс выпал, то упускать его она не хотела. Она хотела доказать самой себе, что любые желания могут исполниться, стоит только этого очень сильно захотеть и приложить усилий. Усилий оказалось недостаточно, и пришлось включить дурочку. Таких любят все мальчики, пусть даже не отнекиваются.
Эти грязные планы пришли в ее жизнь вместе с Биллом Каулитцем. Ушли, кстати говоря, тоже с ним же. Точнее улетели, растворились, оставив несколько записей в дневнике. Хотя.. она успела полюбить его манеры и повадки. Да и вообще, любят вопреки всему: так вот вопреки этим манерам и повадкам, скандалам и сценам. Она была выше всего этого.
Может, именно из-за этого он был у нее в руках. Хотя… он птица вольная.

«Меня до сих пор подташнивает после этой ночи, но я допишу эту запись. 
Заметка: никогда больше не понижать градус в спиртных напитках. 
Заметка: никогда больше не пить за любовь.
Заметка: никогда больше не пить. К черту».

На улице уже светило солнце. Скоро должна вернуться подруга, которая точно устроит разбор полетов по поводу бардака, но сейчас это не так важно. Она должна была закончить запись. Обрывками фраз, чем-нибудь. Но дописать, чтобы не забыть ничего. Чтобы запомнить этот момент именно таким, какой он был на самом деле. 

«А знаешь, Билл. А пошел ты на хуй. Большими шагами, виляя ягодицами. Ты просто испортил мне отличный момент в жизни, который я могла бы провести с большей пользой. 
А знаешь, Билл. А ни черта ты не знаешь. Ни меня, ни моей жизни. Ничего ты не знаешь, и не понимаешь, какого мне сейчас. Когда я наглоталась этих таблеток, чтобы выбросить тебя из головы, как по щелчку. Но щелчка не было, Каулитц. От них сделалось лишь больнее.
Заметка: не плакать».

По щекам скользнули слезы. Она стерла их тыльной стороной ладони и закусила губу, из которой и без этого сочилась кровь. Ее одежда была помятой и чуть запачканной. Ее взгляд молил о жалости, а остальное… остальное требовало мести. Мести за то, что использовал. За то, что врал.

«Мне жаль Тома. Мне искренне жаль его за то, что вы знакомы. Что он твой брат и вынужден быть с тобой. Хотя бы потому, что вы работаете по одному контракту. Ты теряешь его, Билл. Ты сам-то это видишь?
Заметка: не отпускать от себя Анну.
Заметка: позвонить сестре».

На улице послышался первый гул машин. На часах начало седьмого. Она все так же сидела на полу, сжимая в пальцах ручку, и выводила кривые буквы на белых листах чуть смятой от напряжения бумаги. 

«Надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. Ты меня ненавидишь, а я не хочу чувствовать такое чувство себе в спину. Научись жить будущим, Каулитц. Тебе понравится.
Заметка: это последняя запись об этом человеке.
Заметка: это последние мысли о нем».

И все. И уже пора спать. И уже тянет в сон.

«Элен.
Заметка: Елена.
Заметка: Лена».

Почувствовав, как чьи-то руки накрыли ее пледом, она улыбнулась, чуть поерзав на диване. На часах было около 10, когда ее голова нежилась на подушке, а мысли были далеко за пределами реальности. Там, где рушились стены, возводились мосты и горели города. Там было неспокойно. Но так, как хотелось ей.
Я вышла из ее комнаты, прикрыв за собой дверь. Спи.

Nancy Winston.