Фендом: Стальной Алхимик
Название: Дуэт Огня и Стали... (2007)
Автор: ДОМОВЁНОК (ака multifaceted)
Бета: Verbelina
Пейринг: Рой|Эд или Эд|Рой (нужное подчеркнуть)
Рейтинг: возрастающий (сначала R, далее где-то до PG-13 – NC-17 (исключительно эмоционально) =))
Жанр: юмор, романтика, кто-то углядит немного дарка.
Дисклеймер: вселенная и персонажи принадлежат правообладателям (за редким исключением).
Предупреждения: ЯОЙ. Возможно легкий ООС.
Размещение: только с моего разрешения, и не забываем ставить ссылку на автора! (а то заяою!!!!!)
Саммари: представьте, что Шамбалы не было, а что было вместо нее – будет рассказано полунамеками... а вообще, энное количество лет после возвращения Эда обратно в его мир... вообще многое изменилось: отношения между персонажами, кое-кто разучил новые приемчики... словом, терпение, все расскажу - ничего не утаю...

Глава 10 -3- (Укеру):

- «Профессор»! – Влетевший в палатку, мокрый, запыхавшийся Хавок, тыкая пальцами в сторону входа, кашлял, тряс головой, пытаясь сиплыми криками привлечь внимание переливающего из пробирок в колбу какие-то реактивы ученого. – «Профессор», Бози… Она… С ней что-то случилось…
- Да что с ней может случиться? – Раздраженный тем, что его отвлекают в столь важный момент, Укеру гневно посмотрел на подполковника, затем перевел взгляд на вошедшую в полевую лабораторию помощницу и с размаху швырнул находившиеся в руках стекляшки на металлический стол. – Я так и знал!.. Садись… - Он указал Джину на стул и сурово встретил невозмутимый взгляд Бози.
Нащупав не глядя сидение, Хавок опустился на него, затравленно переводя взгляд с ученого на девушку и обратно. Глубоко вдохнув, Гинга вышел на середину, оказавшись между своими спутниками, и улыбнулся.
- Познакомьтесь. Бози, это Джин. Подполковник… Джин, это Бози. Химера…
- Что? – Хлопая глазами, пискнул офицер.
- Химера. – Настойчиво повторил Укеру.
- Что? – Опять не понял мужчина.
- Да ты тормоз, однако… - Сдался «профессор» и вернулся к столу, чтобы вновь заняться своими исследованиями.
- Я – химера. – Повторила помощница. – Первый, насколько я знаю, удачный опыт скрещивания человека с животными… - Как и всегда, Бози была невозмутима, даже ее мягкий густой голос ни разу не дрогнул. – Хотя, непосредственно животных во мне нету. Я генетически модифицирована с ящерицей и рыбой. – Проследив взгляд Хавока, устремленный на ее грудную клетку, Бози слегка улыбнулась. – Это жаберные пластины. Под одеждой они выглядят как… - Химера замолчала, подбирая слова.
- Как пышный женский бюст… - Закончил за нее Джин, с ужасом разглядывая три пары огромных жаберных крышек, слегка приподнимающихся, являя под собой бледную гофрированную мякоть жаберного волокна, напрямую перерастающую в человеческие легкие. На предплечьях, животе и бедрах обычная кожа переходила в ядовито-желтого и болотного цвета роговые чешуйки пресмыкающегося, полностью сохранившие свою природную фактуру. На Бози сейчас были только коротенькие шортики от нижнего белья, так что подполковнику ничего не мешало тщательнейшим образом рассмотреть истинный облик очаровавшей его девушки. Химера терпеливо ждала. «Профессор» изредка бросал в их сторону косые взгляды.
- Надеюсь, ты понимаешь, что никто не должен узнать о том, что из себя представляет Бози? – Хавок перевел стеклянный взгляд на подошедшего со стаканом воды Укеру. – Это приказ Мустанга. Очень и очень не многие знают правду. Теперь ты – один из них.
- А почему это держится в секрете? – Сделав пару глотков, подполковник вернул стакан ученому. – Ведь уже столько времени алхимики пытаются создать нечто подобное. Почему же теперь, когда способ найден?..
- Посмотри на Бози, Джин. В одежде она внешне мало чем отличается от обычного человека, зато силой обладает раз в пять превосходящей людскую. К тому же, «скрещивание» с различными видами животных дает химерам дополнительные «бонусы», как например возможность дышать под водой и быстрая регенерация… - Гинга указал на одевающуюся в углу палатки помощницу. – А теперь представь, что кто-то, не особо высокой морали, вдруг разузнает, как создать такое вот существо, и наштампует армию таких вот сообразительных, трудно вычисляемых и, в принципе, по сути являющихся мощным оружием «очаровашек». Что тогда будет? – Заметив, что Джин нервно дернулся, Укеру продолжил лилейным голосом. – Правильно. Хана нам всем придет!.. Я тебе даже так скажу – лично вот эта вот особь… - Ученый вновь указал на помощницу. – Способна, ты не поверишь, к воспроизведению себе подобных… Так что они могут запросто и людей вытеснить, заняв наше место под солнцем, так как с научной точки зрения они – более совершенный вид, увы… - Гинга похлопал подполковника по плечу, провожая взглядом выходящую из палатки Бози.
- Скажите, «профессор», а Бози может?.. Чисто гипотетически… Размножаться с обычными людьми?... – Спустя несколько долгих минут, подал первые признаки жизни о чем-то сильно задумавшийся Хавок.
- Разумеется, может! Как никак человеческое ДНК – доминирующее!.. И это будет главным ночным кошмаром Фюрера, ха-ха-ха… - Заметив легкий румянец на щеках офицера, Гинга подленько сощурил глаза. – Вот только не с тобой, Джин. Обломись! Хочешь, я тебя «добью», «Ромео»? – И когда офицер непонимающе захлопал глазами, Укеру, дьявольски оскалившись, припечатал. – Бози – мужская особь!
Мир перед глазами Джина Хавока только что рухнул.

- Истина где-то рядом… Но где?! – После очередного взрыва, Гинга решил немного отдохнуть и подумать сидя у костра. – А где, кстати, наш зоофил? – Бодро повертев головой в разные стороны, поинтересовался исследователь, не нащупав взглядом унылую фигурку в синем мундире.
- Бродит вокруг лагеря. Ему сейчас довольно тяжело, «профессор». Не стоит над ним издеваться… - Бози протянула тарелку с жареными ребрышками. – Думаю, мы нанесли ему глубокую психологическую травму.
- Ничего, переживет… А откуда у нас мясо?
- Я поохотилась утром.
- Прелестно.
- «Профессор»… У меня есть кое-какие соображения… По поводу Вашей работы. Вы мне позволите?..
- Валяй! – Гинга с любопытством посмотрел на помощницу, вгрызаясь в ароматное жаркое.
- В тот раз, когда я нырнула за подполковником, мне показалось, что я что-то увидела на дне. Сегодня, собирая для Вас образец, я решила убедиться и нырнула снова… Там, на дне озера, выложен при помощи камней какой-то рисунок… Правда он выглядит незаконченным, в одном месте круг «разорван»… - Бози замолчала, выжидающе глядя на Укеру, который постепенно начал меняться в лице.
- Ты можешь нарисовать этот «рисунок»? – Засуетился ученый, отставляя тарелку с едой в сторону и доставая из кармана любимый блокнот. – Только предельно точно! Прям как тот, что ты видела под водой!
- Значит, Вы тоже подумали об алхимическом круге… – Химера принялась аккуратно выводить линии на листочке.
- Поразительно! Ты сама до этого додумалась? – Гинга нетерпеливо ерзал на бревне.
- Было бы позором не разбираться в таких вещах, проведя в Вашей компании столько времени…

- Хавок, где тебя кумарит? Мы возвращаемся в Столицу! Вернись к жизни и поторопись собрать вещи. – Наблюдая за ожившим и засуетившимся подполковником, Укеру тепло улыбнулся. – Не хватало еще из-за тебя на поезд опоздать…
На обратном пути до станции Джин снова плелся в конце, с тоской поглядывая на стройную фигуру Бози впереди и тяжело вздыхая. В голове не укладывалось, как настолько может не везти в личной жизни? Погруженный в свой внутренний мрачный зябкий мирок, он не заметил, как добрался до станции и сел в подъехавший поезд. Поизводив себя еще какое-то время вопросами «за что?» и «что делать?», подполковник вернулся к реальности, когда перед ним на столе тихонько зашуршала фольга, и в нос проник аппетитный запах запеченного на углях мяса с яблоками.
- Вы ведь сегодня так ничего и не съели… - Осторожно пододвигая еду к Джину, Бози внимательно смотрела на офицера. – Простите, что все вот так вот…
- Нет, это не Ваша вина… - Начал было беспокоиться подполковник, но потом умолк, обмяк и с грустью посмотрел на свой обед. – Разве вам не хочется умереть?..
- Что? – Встрепенулась помощница.
- Все предыдущие опыты по созданию «человеческой» химеры всегда заканчивались одинаково – «образец» кончал жизнь самоубийством… Наши штабные психологи говорят, что личность субъекта, человеческая индивидуальность, отказывается идентифицировать себя, как часть какого-то другого организма. Как следствие, химера отторгает саму мысль о своем дальнейшем существовании... В общем, проще говоря, человек сходит с ума и маниакально ищет способ умереть, пока ни находит его… Почему Вы так долго прожили в этой форме?
- Я сам захотел стать химерой... Тогда я сам для себя так решил… И я ни о чем не жалею…

- Черт возьми, Укеру, какого Фламеля ты опять лазаешь по моим шкафам? – Высокий зеленоглазый красавец в белом халате отбросил волнистую как смоль челку назад и небрежно швырнул чью-то медицинскую карточку на письменный стол. Не спеша подойдя к не обращающему на него внимания другу, он отточенным движением захлопнул стеклянную дверцу с архивами и резко развернул Гингу лицом к себе. – Сейчас получишь!
- Я здесь по работе… - Беззлобно прорычал «профессор», и не подумав оторваться от чтения истории болезни.
- Когда я в прошлый раз застукал тебя по пояс залезшим в мой холодильник, ты тоже самое сказал. А потом я не нашел свой обед!
- Колбаса была очень вкусной. – Наконец оторвал свой взгляд от пляшущих строчек ученый и обворожительно приветливо улыбнулся молодому хирургу. – Как поживаешь, Рику? Рад тебя видеть.
- Вас что, не кормят в Штабе? – Хмуро, в упор глядя в глаза алхимику поинтересовался бывший одноклассник. – Нечего сюда питаться приходить, а то я тебя на гуляш почикаю!
- Ты ж вроде на врача учился, а не на мясника?
- Мне уже кажется, что это одно и то же. – Устало опустившись на кожаный диван, простонал друг. – Я сегодня уже три операции провел. Черте что… Когда вы уже там разберетесь с этой фигней?
- Вот поэтому я здесь… После успешного создания новых летательных аппаратов, мой отдел нуждается в капитальном ремонте. Так что Главнокомандующий временно сослал меня сюда, заодно поручил разобраться с этой вашей «катастрофой»…
- Не вздумай и здесь что-нибудь взорвать, «Ирод»! – Нахмурив брови и злобно усмехнувшись, Кайко поудобней развалился на мягкой мебели, внимательно разглядывая Гингу. – Не пойму, как тебе до сих пор руки не оторвало, «пироман»?
- Господь меня любит…
- Ты в него не веришь!
- Зато он верит в меня!
- Ладно, «четырехглазый», я пообедать забежал. – Встав с дивана, Рику подошел к не большому старенькому холодильнику в углу кабинета и выудил оттуда контейнер с бутербродами. – А ты молчи! Чтоб случайно аппетит мне не испортить!
- А поделиться с другом? – Проводил его голодными глазами Гинга. – У меня сегодня маковой росинки во рту не было!
- Без боя – не отдам… - Не обращая больше внимания на «внешние раздражители», хирург сел за стол, открыл крышку и, выудив толстый бутерброд с сыром, вонзил в него зубы.
- Я отомщу. – Подбирая слюни рукавом, заверил Укеру.
- Угу… - Промычал в ответ Рику и интенсивней задвигал челюстью.
- Кайко! – В кабинет влетела слегка растрепанная медсестра с испуганными глазами. – Кайко! Там Эверет… У него опять криз…
- Я же запретил сегодня умирать, мать вашу! – Проорал хирург, бросая надкусанный бутерброд обратно и выскакивая из-за стола.
За захлопнувшейся дверью суетились медсестры, кричали врачи и плакали дети. Гинга нахмурился и посмотрел в окно. На прогулочной площадке около больницы было слишком много пациентов младшего школьного возраста. У кого-то из них еще хватало сил бегать и играть, но, в основном, они вялые сидели на выбеленных лавочках и, казалось, вообще ни на что не реагировали. Третий день «профессор» пытался разгадать «опасный ребус» в онкологическом отделении детской городской больницы.

Спустившись во внутренний дворик и ополоснув лицо в небольшом фонтане, Укеру обошел огромный куст разросшегося терновника, точно зная, что здесь скрывается от посторонних глаз небольшая старенькая лавочка, на которой он в уютном одиночестве сможет прочитать все взятые с собой из архива анамнезы. Их набралась увесистая стопка, но по настоящему «профессора» приводила в ужас мысль о том, что все это – карточки детей, которых не смогли спасти. И это только за последний месяц.
Настраиваясь на тяжелую продолжительную работу головного мозга, Укеру рухнул на скамейку, вытягивая вперед ноги, и только потом заметил, что он оказывается здесь не один. В этом маленьком убежище прятался мальчик лет шестнадцати-семнадцати, не высокий, исхудавший до костей, с большими глазами и практически прозрачной радужной оболочкой на белом как простыня лице. Его немного потряхивало, то ли от болезни, то ли от испуга.
- Здравствуйте. – Паренек слегка качнул головой в приветственном жесте и, отвернувшись, уставился перед собой, затих, как будто не дыша.
- Привет. – Доброжелательно ответил Гинга, на глаз определяя, что ребенок явно давний пациент здесь – уж больно изнуренное у него тело и затравленный тусклый взгляд. – Как тебя зовут?
- Бозилевс…
- Необычный мальчик с необычным именем…
- Что? – Подросток снова повернулся к собеседнику и удивленно моргнул.
- Нет, ничего… А меня Укеру зовут, но чаще всего «профессором». – Заметив, что парнишка оживился, Гинга улыбнулся.
За разговорами время пролетало быстро. Выяснилось, что эта лавочка – излюбленное место у обоих, поэтому в течение последующих двух недель, пока Гинга помогал Кайко разбираться с причинами эпидемии и синтезировать вакцину, «профессор» и «необычный мальчик» часто встречались во внутреннем дворике и много болтали о разном. Бозилевс оказался очень сообразительным, с пытливым умом, что особенно нравилось Укеру. Ребенок более не стеснялся алхимика, был всегда приветлив и рассказывал забавные истории из жизни больницы, часто смотрел на небо и улыбался солнышку, запускал с ветром бумажные самолетики и рисовал разноцветными мелками на асфальте около скамейки разных фантастических животных и птиц.

Время «командировки» подошло к концу, и Гинга в последний раз пришел во внутренний дворик попрощаться с юным другом.
- Работа моя здесь, наконец, закончена. – «Профессор» широко улыбнулся и бережно потрепал золотистые локоны на макушке мальчика. – Теперь ты и все остальные дети обязательно скоро выздоровеете и вернетесь домой.
Бозилевс резко дернулся, поднял испуганный взгляд на Укеру, но быстро взял себя в руки и, по-взрослому пожав ученому руку, беззаботно улыбнулся.
- Спасибо Вам за все. – Развернувшись, выпрямив спину и расправив плечи, твердой походкой зашагал в сторону больничного корпуса.
- Действительно необычный мальчик. Сильный. – Начальник НИО задумчиво проводил паренька взглядом, пока тот не скрылся за массивными деревянными дверями отделения.
Необычный сильный мальчик, уходя как взрослый, на самом деле плакал как ребенок.

- Месяца не прошло, а ты опять пасешься на моей территории! – Все тем же отшлифованным движением чья-то медицинская карта была брошена на стол.
- Ты плохо «пометил» территорию, я не чувствую, что она – твоя… - Поправляя очки в тонкой оправе, парировал Гинга.
- Я еще не забыл, как ты в последний день своего здесь пребывания понадкусывал все мои бутерброды! Укеру, такой орган как совесть в твоем организме присутствует?
- Совесть?.. Она была идентифицирована как злокачественная опухоль и удалена еще в детстве! – Обменявшись хмурыми беззлобными взглядами, друзья синхронно плюхнулись на кожаный диван. – Как тут у вас дела? Новых «вспышек» нет?
- Нет, слава Богу. Все в колее.
- Я вот тут пока до твоей «берлоги» добирался, в одном из коридоров вроде бы знакомую фигурку видел. Некий Бозилевс у вас в отделении все еще числится?
- Бозилевс?.. – Рику помрачнел и напрягся. – Да… Этот с нами до конца…
- В каком смысле? Ему лекарство не помогло? – Забеспокоился Укеру, тоже напрягаясь – Чего сидим тогда?
- Оно ему и не должно было помочь… У него другой диагноз. Глиобластома. Вторичная.
- Операция?!
- Ну, может в будущем и смогут, но на сегодняшний день она считается неоперабельной. – Встретившись взглядом с полными ужаса глазами Укеры, Рику продолжил, но значительно тише. – Он уже два года здесь лежит. Лежит и медленно умирает.
- А родители?!
- Ха! Содержание ребенка в больнице – дорогое «удовольствие». Вылечить его не могут, а сам он подыхать никак не хочет, на одной силе воли столько времени держится. Вот родители, сволочи, промаявшись с ним полтора года и осознав, что лечения никакого нет, и их сын все равно умрет, просто бросили его здесь и уехали куда-то в другой город.
- Мальчишка что, совсем один?!
- Угу… Весь персонал каждый месяц скидывается, чтобы его пребывание в больнице оплатить: лекарства, еда… Короче, мы его семья!
- Финиш…
- Еще пока нет, но скоро… Скоро уже отмучается. Организм не выдерживает уже. Боли учащаются, продолжительность приступов увеличивается. Ему, дай Бог, до конца этого месяца дожить…

У «необычного мальчика» была отдельная необычная палата. А если точнее – это была наспех переделанная самим персоналом маленькая подсобка. Специально для него. В длину от двери до стены с маленьким узким пыльным окошком туда с трудом поместилась старенькая с ржавыми скрипучими пружинами кровать, причем внушительная часть спинки перегораживала почти половину дверного проема, так что войти в помещение можно было только боком. Под окном, впритык к кровати стояла небольшая обкоцаная тумбочка без дверцы, но это было не важно, потому что к нему все равно никто не приходил и ничего не приносил, а, значит, и не было у него ничего такого, что можно было бы туда спрятать. Еще были одуванчики, которые он сам нарвал на не стриженом газоне за главным корпусом больницы. Маленький букетик стоял в обычном граненом стакане на пыльной деревянной поверхности тумбы. Под кроватью стояли клетчатые, с дырками для больших пальцев, домашние тапочки, размер которых явно не соответствовал размеру ноги хозяина – задники были сильно стоптаны. А на самой кровати, на подбитом молью с желто-бурыми пятнами выцветшем пледе, сидел, облокотившись о холодную аквамариновую стену, белокурый мальчик с книгой. И мечтал.
- Здравствуй, малыш. – Протискиваясь в затхлую комнатку, Укеру приветливо улыбнулся и помахал рукой.
- Здравствуйте, «профессор». – Ребенок искренне улыбнулся в ответ, и у Гинги защемило в груди.
- Как ты себя чувствуешь?
- Так же, как и все, кто готовится к смерти. Мне страшно. – В голосе столько храбрости, побелевшие губы растянуты в принудительную улыбку, опущенный взгляд сдерживает нахлынувшие чувства. – Мне очень страшно…
- Ты?.. Ты в курсе своей болезни? – Неожиданная догадка шокировала ученого.
- Ну, да… Я услышал, когда врач сообщил диагноз моим родителям… - Запнулся на последнем слове, потому что больно. – Я давно знаю…
Они сидели на узкой кровати молча. Долго сидели.
- Бозилевс, чего бы ты хотел? Расскажи мне свое заветное желание, если это в моих силах, я постараюсь исполнить его. Я хочу что-нибудь сделать для тебя.
На запястье начальника НИО легла тоненькая ледяная ладошка мальчика, узкие заостренные плечики еле заметно вздрогнули, а голова наклонилась вперед так низко, что непослушные локоны скрыли от мужчины лицо.
- Я хочу жить… Просто жить… - Тихие всхлипывания рвали сердце на части. – Неважно где, неважно как… Просто хочу жить…
Что-то, до этого по капли заполняющее Укеру, вдруг прорвалось и затопило его полностью. Смыло все его мысли, чувства, желания. Гинга перехватил дрожащую руку ребенка и крепко сжал, доставляя болезненные ощущения, заставляя обратить на себя внимание.
- «Я хочу жить»! Запомни эти свои слова. Слышишь? «Я хочу жить»! Запомни!
«Профессор» выскочил из коморки, не попрощавшись, не замечая никого вокруг, он куда-то бежал. Вверх по лестнице, по этажу к переходу в соседний корпус, потом снова по лестнице, но уже вниз. Как адская карусель перед глазами.

- Я действительно обезумел! И ты обязан сойти с ума вместе со мной, Рику… - Укеру обрушил на стол перед Кайко две увесистые книги: «Имплантация чужеродных органов в человеческое тело. Риск отторжения» и «Трансмутация. Создание химер».
- Я на это не пойду! Я – врач, а не убийца!
- Я и не предлагаю убивать!
- Напомни-ка мне, разве трансмутация человека нынче не под запретом?
- Официально? Да.
- И что с нами будет, если об этом станет известно?
- Пожизненное, насколько я помню.
- Пф… Подумаешь, мелочи какие… Ты совсем идиот?!
- Надо хотя бы попытаться! Вдруг получится?
- Ты, шизоид, заканчивай там у себя канцелярский клей нюхать! Ты вообще не понимаешь, по-моему, о чем говоришь!
- Ты – ссыкло!.. Хорошо, я поговорю с Главнокомандующим… Если мне удастся получить разрешение на опыт, ты со мной?
- Да причем здесь разрешение? У тебя вообще никакой морали нету? Иди на хомячках экспериментируй, а он – человек! Человек! Понимаешь?
- У мальчишки нет никаких шансов выжить. А так хоть какой-то шанс появится!
- Черт бы тебя побрал, Укеру!
- …
- Я подготовлю отсек в лабораторном блоке, установлю там необходимое оборудование и переведу туда пациента… Хирургия и алхимия… Посмотрим, что из этого получится.

- Ты, я вижу, надышался чего-то у себя в лаборатории, да? – Фюрер медленно встал из-за стола и, обойдя его, навис над начальником НИО грозовой тучей. – Подобные опыты запрещены, потому что аморальны и безрезультатны!
- Ну, во-первых, в отличие от всех предыдущих случаев, наш пациент сам этого хочет; во-вторых, операция начнется только после наступления клинической смерти пациента, так что это уже не попадает под Статью; и, в-третьих, я немного видоизменил «сценарий», и так как в нашем опыте будет участвовать первоклассный хирург, результаты эксперимента могут оказаться довольно неожиданными…
- Кто тот второй идиот, которого ты называешь «первоклассным хирургом»?
- А… Мой школьный друг, Рику Кайко. Он тоже довольно известная личность в Столице.
- М-да… Два дебила – это сила. Действительно может получиться…
- …
- Ну, зная тебя, могу с уверенностью сказать, что ты все равно эту операцию проведешь… И без моего разрешения, так ведь?..
- …
- Ладно, даю добро… - Наблюдая за переполненным счастьем Укерой, Рой глубоко вздохнул. – Но будут условия! Какие? О них ты узнаешь после того, как я увижу результаты вашей работы. Свободен…

- Я хорошо помню… Когда очнулась после операции, первое что увидела – это взволнованные лица «профессора» и врача из больницы… И еще хмурое лицо Главнокомандующего. – Бози засмеялась, отправляя очередной кусочек печеного яблока в рот. – Я тогда еще не была с ним знакома, поэтому очень испугалась…
- Если ты – парень, то, я не понимаю, почему ты о себе в женском роде говоришь? - Джин открутил крышку от бутылки и разлил по пластиковым стаканчикам минеральную воду. – Это сбивает с толку…
- Он тогда сказал мне, что мальчик Бозилевс – умер, а я – другое существо. Я – химера, и если я хочу жить, я должен следовать правилам. И далее длинный список…
- Так Мустанг сказал? А что за правила?
- Два основных: никому не говорить, что я – не человек и всегда находиться в пределах видимости, ну, то есть я всегда должна быть под присмотром «профессора». Так как он создал меня, он несет за мои поступки ответственность перед Фюрером, а я не хочу его подводить, он очень много для меня сделал… Поэтому я стараюсь изо всех сил!
- И у тебя неплохо получается, Бози… - Покрывало зашевелилось, и из-под него показалась заспанная мордашка Укеры. – Я смотрю, вы уже на «ты» перешли…
- Вы вовремя проснулись, «профессор». Мы скоро уже прибудем в Столицу. – Помощница протянула ученому зубную щетку, пасту и полотенце.
Пока Гинга занимался личной гигиеной, химера и подполковник громко смеялись, рассказывали про свои увлечения и обсуждали общие интересы. Затем в их разговор незаметно, естественным образом влился вернувшийся и присоединившийся к приему пищи ученый. Трудно было поверить, что еще совсем недавно их совместное пребывание в одном помещении вызывало у них нервное напряжение и легкий дискомфорт.
В тамбуре кто-то громко охнул, по коридору мимо купе забегали какие-то люди. Непонятная суматоха за дверью начинала раздражать.
- Да что здесь, в конце-то концов, происходит? – Не выдержал «профессор» и гневно посмотрел на дверь, будто ждал от нее ответа.
- Не здесь, а там… - Спокойным голосом произнесла Бози, кивком указывая куда-то за стекло.
Джин и Укеру прильнули к окну. Поезд уже подъезжал к Столице, и та приветствовала его ослепительно-белыми домиками с разноцветной черепицей. И все это на фоне ясного неба, яркого солнышка и сочной травы. Просто картинка. Вот только было на этой картинке кое-что лишнее. Облизывающиеся языки пламени забрались в самое сердце города, и сизый столб дыма возвышался над зданиями, как дьявольский исполин. Прогремел взрыв, и, кажется, где-то обрушилось несколько домов.
- Не понял… - Недоумевал «профессор». – Кто все это сделал, если я – здесь?...