Порой полночною, в июне,
Я был во власти полнолунья.
Меня дурманил пар росистый,
Что от луны шел золотистой.
За каплей каплю он ронял
На тихие вершины скал.
И медленно и монотонно
Расползся по долине сонной.
Могильный дремлет розмарин,
Спит лилия во тьме глубин.
Окутал все туман забвенья,
Уснули тлен и разрушенье,
И, словно мертвой Леты воды,
Спит озеро в тиши природы,
Чтоб без конца тянулись годы.
Спит Красота. Взгляни скорей! –
Айрина здесь - и Судьбы с ней.

Прекрасная! Ужель тобой
Окно открыто в мрак ночной?
Ветра, что шепчутся в листве,
Смеясь, слетаются к тебе.
Бесплотных душ волшебный рой
Во сне порхает над тобой,
Качая балдахин узорный
То боязливо, то проворно.
Не дрогнут темные ресницы.
Душа в забвении томится.
Мрак в тихой спальне. И по ней
Скользит прозрачный сонм теней.
Ужель тебе неведом страх?
Что видишь в зыбких своих снах?
С каких ты дальних островов,
Создание других миров?
В тебе все странно: одеянье,
И бледность, и волос сиянье,
И странно строгое молчанье.

Айрина спит! Так пусть же сон
Ничем не будет омрачен!
Глубок и долог будет он!
Священней станет эта спальня,
А ложе для одной – печальней.
Господь, молю: позволь ей спать
И век очей не открывать,
Пока не сгинет духов рать!

Любовь, ты спишь! Так пусть же сон
На вечность будет обречен!
Покой твой будет защищен!
Пусть в чаще леса векового
Высокий свод возникнет снова.
Свод склепа, черные врата
Чьй отворялись, навсегда
Вбирая всю твою семью
Во тьмы империю свою.
Та одинокая могила,
В чьи двери в детстве ты любила
Бросать камнями, и ловила
Ты жадно каждый звук в тиши,
Стремясь волнение души
Унять, страшась поймать не звон,
А мертвецов протяжный стон.