Настроение сейчас - Хочу спать... но не буду! И пусть мое желание афигеет от моих возможностей.

Мерный шум бегущей по водостоку воды. Отражающиеся в мокрых стеклах всполохи молний, перечеркивающих темное небо. Оглушительные раскаты грома, настигающие, одиноко считающую ступени лестничных пролетов, фигуру.

Старые, потрескавшиеся от времени мраморные ступени уступают место покосившейся деревянной лесенке, в конце которой темнеет квадрат грозового неба. Длинный плащ путается под ногами, цепляется за кое-как вбитые гвозди, замедляя каждый шаг на пути к цели. Но вот сделан последний рывок – плащ трещит по швам, но все же выдерживает, а его хозяин вырывается на свободу.

Он стоит посреди крыши старого театра… Запрокинув голову всматривается в тяжелое небо над головой. Шепчет что-то, но раскаты грома заглушают его слова. Непонятно, плачет он, или это просто капли дождя бьют его по лицу и стекают холодными ручейками за ворот плаща. Наконец он тяжело вздыхает... делает еще один неуверенный шаг, затем еще один и еще. Медленно подходит к краю крыши и смотрит на город который так долго был ему вторым домом. Город, который дал ему все о чем он только мог мечтать, а потом словно ради смеха лишил всего, что было ему дорого. У него остался только его долг, но он уже не мог быть таким же, как раньше.

А теперь он стоял здесь, на самом краю, пьянея от собственного безрассудства, а сердце в груди стучало так, будто она была рядом. Но ее не было, это всего лишь мечты, глупые мечты - человеческие мечты…

«Ну, давай! Сделай хоть что-нибудь сам… Без их указки… Моет быть там ты ее найдешь?» - твердит он себе, и словно бы начинает верить в собственные слова.

Ему остается один шаг. Крохотный шаг, который так трудно сделать. Трудно сделать тому, кто еще во что-то верит. Он не верил уже ни во что. И он шагнул.

Ветер сорвал с него остатки рваного плаща, цепкими когтями впился в белоснежные перья, силясь расправить крылья, которые могли бы спасти его. Но он только плотнее прижимал их к спине и камнем летел вниз.

Мучительно долго тянулись секунды. «…16… 17… 18…» - удар о каменную мостовую – «…не досчитал…» - мелькнула в голове последняя мысль, перед тем как провалиться в небытие.

Постепенно темнота меняла цвет на серые сумерки. Кто-то или что-то упрямо теребило его за сломанное крыло и отвешивало звонкие оплеухи. Он с трудом приоткрыл залитые кровью глаза. Физическая боль все еще давала о себе знать, но становилась все менее острой и скоро должна была исчезнуть вовсе.

Над ним стоял Демон: молодой, с разодранными в клочья перепончато-черными крыльями и разбитым лицом. Ухмылка кривила левый угол рта, в то время как на правом красовалась запекшаяся кровь.

- Ты как, Ангел? – участливо поинтересовался он.

- Признаться честно – паршиво… - он осторожно дотронулся до лица, и с ужасом подумал, что сейчас напоминает отбивную с кровью. Демон видимо прочитал его мысли, потому что улыбнулся еще шире, продемонстрировав столпившимся вокруг зевакам белоснежные острые клыки.

- Нам, наверное, лучше куда-нибудь убраться…
- Да-да, ты абсолютно прав. Только я… я, кажется, ногу сломал…

Демон что-то пробурчал на незнакомом диалекте. Но там определенно было, что-то про «ангелы», «недотепы», «опять вляпался» и «надают по рогам». А потом с шумом выдохнув пар помог Ангелу подняться с Земли, и подпирая его с одной стороны потащил в сторону ближайшей подворотни.

- А ты вообще собственно говоря –чего с крыши то сиганул. Я тут понимаешь ли сижу, никого не трогаю, и вижу: летит, красивый такой, весь в белом, и «хлобысь» об мостовую. С чего вдруг, ваша братия вроде подобным не занимается? – беззлобно поинтересовался Демон.

- Да… тут такая история… На работе – начальство сменилось… ну и в общем… не поладили мы с ним, с новым то… Да еще девушка… одна… - Он залился краской, которую правда немного скрыла покрывающая лицо грязь.

- Шерше ля фам? – улыбнулся Демон еще шире, - выходит мы с вами не такие уж и разные. А то травят байки что вы там все, ой… - он прикусил язык… - …монахи…

- Ну, в большинстве своем… это только сказки… да и ты не такой уж… Эээ… страшный.

- Я обиделся! – заявил Демон. – Я УЖАСНЫЙ ДЕМОН! Я должен внушать ужас… Должен, но не обязан! А знаешь что… у нас ведь тоже, начальство сменилось… Это что – заговор?

- Понятия не имею. Кстати, сиделец… а у самого то что рожа битая?

На это раз краснеть пришлось Демону.

- Как-то стыдно в этом признаваться, но у нас людей старого хозяина тоже не жалуют… Да и… Ааа… - махнул он рукой, - у меня тоже не все так гладко со слабой половиной человечества, да и не человечества тоже. Хотя там их слабой половиной можно назвать с большой… - Ангел не дал ему договорить.

- Погоди. Так ты получается тоже?

- Что «тоже»?

- Ну… Тоже прыгнул?

- Ну, да. Хотел расплющиться в аккуратненькую такую котлетку, и чтоб внутренности на пол дороги разлетелись. Но как видишь – результат отрицательный. У тебя как я погляжу тоже. Да и заживает на нас все как на собаке. Так что - убиться, друг мой, нам с тобой не дано – издержки профессии. Так что, - он запустил руку в карман и вытащил оттуда кредитку – может, пока ее еще не обнулили, пойдем напьемся? Я слышал, что выпивка на всех действует одинаково, что на людей, что на нелюдей.

Ангел задумчиво посмотрел сначала на Демона, потом на кредитку, потом на небо, потом снова на Демона, который так и излучал надежду, и махнул рукой.

Спустя несколько часов, две перепачканных кровью и грязью фигуры, пошатываясь, брели в обнимку по одному из переулков под проливным дождем. Причем за одной из них тащился шлейф из некогда белых перьев, а за спиной второй поблескивали мокрые иссиня-черные крылья, напоминавшие потрепанные в шторм паруса…