Субботним вечером я шел домой с мотовоза. 3 мая, парково-хозяйственный день закончился нормально, задачи, стоявшие перед группой, были выполнены, настроение хорошее, красота. Тем более что чета Фонрау пригласила нас на день рождения Ирины, и моя Юля, несмотря на своё семимесячное положение, уже должна была отправиться к ним. Оставалось дойти до дома, принять душ и переодеться. Рубашка намокла от пота, из-под фуражки тоже струились капли.

На школьном футбольном поле, мимо которого я проходил, молодежь гоняла мяч. В какой-то момент мячик прокатился передо мной и выкатился за пределы поляны. За ним устремился парень лет двадцати из числа игроков. Со стороны остальных послышались выкрики «В него! В него!» Парень глянул в их сторону, улыбнулся, перевел взгляд на меня и, прицелившись, послал мяч прямо в меня.
Момент удара я видел, поэтому успел подставить дипломат в левой руке под летящий мяч. Потеряв часть энергии, тот закрутился юлой у моих ног.
- Что, совсем нечего делать?! – крикнул я, зафутболивая мяч куда подальше.
- Э, ты чё такой борзый? – потянулся ко мне круг «футболистов».
Я оказался в кольце из человек восьми, молодых крепких парней. Заваруха становилась неизбежной. Я ещё пытался пройти мимо них, но впереди стоящий белобрысый пацан выше меня на полголовы уже толкал меня в грудь. От толчка моя фуражка слетела в придорожную пыль.
«Понеслась!» Я швырнул дипломат кому-то в лодыжку, правой рукой достал белобрысого снизу в скулу, левой ногой тут же попытался найти яйца стоящего сзади. В какой-то момент противники опешили и отскочили. Но белобрысый недобро ухмыльнулся: «О, так ты еще и каратист!..» Я завертелся на месте, сжимая кулаки. Не уйти, так хоть кого-то приголубить полюбезнее. Кольцо вновь стало сжиматься, и благодушия в глазах нападавших уже не было.
Белобрысый ринулся первым, целя мне в челюсть, я подсел, он по инерции продолжил движение вперед, его талия оказалась передо мной. Я подхватил его за талию, приподнял и швырнул на землю, тут же развернувшись и встречая других. Чернявый паренек попытался протянуть руки к моей шее. Ухватив его за руки, я потянул его на себя и, опрокинувшись на спину, перебросил его через себя, снова оказавшись на ногах. Еще какой-то молодой казах пошел в атаку. Я сблокировал его удар ногой в пах, перехватил его ногу и дернул на себя, пытаясь в свою очередь попасть ногой ему по гениталиям. Но тут сбоку последовал тычок ногой мне в поясницу, и я оказался на земле. Попытка вскочить, мощный чей-то удар с ноги в скулу, небо в алмазах… Уже не думая ни о чем, я свернулся калачиком на земле, поджав ноги и закрыв голову руками. Удары сыпались градом, я даже мог их считать. Вроде перестали, я попытался встать, но удары возобновились… Потом всё стихло, послышались голоса: «Это что ж такое происходит?!» Медленно убрав руки с головы, я приподнялся. Какая-то женщина подошла ко мне, наклонилась: «Жив? Скорую вызвать?» Я встал; шатало, голова ловила равновесие, но ходить можно. «Спасибо, не надо, вот мой дом, сам дойду». Подобрал дипломат, который даже не раскрылся, отряхнул фуражку и потопал к дому. Да, не дошел метров пятьдесят…

Соседка по лестничной клетке, увидев меня, тоже спросила о скорой и милиции. Я взмолился: «Дайте мне хотя бы дойти до ванны! Сейчас мне бы просто умыться!..»
Посмотрев на себя в зеркало в ванной, я понял, что званый ужин у Фонрау пройдет без меня. Свежие ссадины на поллица, справа скула набухла, выливая кровоподтёк под глаз, старлейский погон оторван, волосы в крови, ноги и руки в синяках. Но вроде кости все целы, шевелить могу чем угодно. Блин, а Юлька у Фонов! Как ей оттуда вечером возвращаться, одной и в таком положении?! Идти к ним в таком виде?..
Я зашел к соседке, позвонил Фонрау, в двух словах объяснил ситуацию Юльке, извинился перед Игорем за неявку на праздник и попросил его проводить Юльку домой, а сам направился в милицию. Такие вещи спускать подонкам нельзя.
В милиции меня тут же свели с очень толковым капитаном. С ходу ухватив суть, он быстро уточнял: «Такой светловолосый, высокий? И чернявый, да? Так, еще должны быть один казах и один темно-русый, невысокий. Были такие?» - «Казах был. Остальных не помню. Их было человек восемь, не успел срисовать толком…» - «А этих троих сможешь опознать?» - «Смогу.» - «Поехали!»
Меня посадили на заднее сидение милицейского уазика, и мы поехали в парк, где начинался весенне-летний сезон танцев. Уазик медленно продвигался по аллеям парка, капитан уточнял повороты, вглядываясь в отдыхающих. Чувствовалось, что он знал примерные маневры своих подопечных, как участковый знает привычки жителей своего участка. Видимо, они у него уже были на особом счету. Не прошло и десяти минут, как в клетке уазика оказался чернявый, а еще через десять минут рядом с ним очутились и белобрысый с казахом. В салоне растекался стойкий запах перегара. «Слышь, ты! Тебе кранты, сука!» - неслось из клетки в мой адрес. Менты одергивали задержанных, я не реагировал и размышлял о том, что по горячим следам раскрывают преступления не только в фильмах…
Потом пошли протокольные мероприятия: я написал заявление, меня отвезли в госпиталь на медосмотр и снятие побоев. После чего милиция, пообещав вызвать меня на следующей неделе, отпустила меня домой.
Дверь открыл Игорь: «Дай-ка взгляну на тебя... Нет, ничего, нормально. Можно показывать Юльке.» Юля сначала запричитала, но быстро взяла себя в руки, извлекла йод, губку-бадягу и взялась меня обихаживать…

Вечером следующего дня в дверь постучали. Юля вышла в прихожую, что-то громко произнесла и захлопнула дверь. Я вопросительно взглянул на нее, она сказала: «Пришли твои вчерашние крестнички, хотели с тобой поговорить.» Раздался повторный стук. Делать нечего, я вышел на лестничную клетку. Впереди троих вчерашних героев стоял белобрысый:
- Привет. Я Сергей, надо бы поговорить.
- О чем?
- Ты извини, что вчера так получилось. Мы были неправы, готовы возместить, так сказать. Забрал бы ты своё заявление, а мы рассчитаемся.
- Да? И как же вы намерены рассчитаться?
- Ну, заплатим там сколько надо…
- Кому, ментам?
- Тебе.
- Сколько? Когда?
- Ну, сколько… Рублей сто.
- У меня одни разбитые часы стоят сто пятьдесят.
- Заплатим сто пятьдеят.
- А потом продолжите свои подвиги?
- Да ладно тебе, говорю же – погорячились.
Я умолк. Дело, конечно не в деньгах, хотя и это имеет значение. Но как они меня нашли? Только через тех же следователей, которые открыли дело по этому факту, других вариантов нет. Заплатили им, те сдали мой адрес и выпустили их решать вопросы. Не сейчас, так через неделю мои побои сойдут, я уеду на службу, Юлька будет дома одна, беременная и беспомощная. Придут к ней снова… Суки менты!!! С одной стороны, моментально вычислили и нашли хулиганов, а с другой стороны, тут же слили им адрес потерпевшего. И теперь – давай, стой на своих принципах, если тебе не жаль своих домашних – жену и неродившегося ребенка!..
- Так, ладно. Когда принесете деньги? – спросил я.
- В течение этой недели.
- Принесете – заберу заявление. Всё, бывайте!

…Денег они так и не принесли. Через неделю, запудрив мозги «назавтра принести всё плюс довесок в виде стола», они уговорили меня забрать заявление. Спустя три дня я отправил Юльку в Питер, еще через пару дней выдержал дурную пьянку с моими «футболистами» и больше их никогда не видел. А в июне у нас с Юлей родился Андрюшка. Это было наилучшее окончание потрясений последних полутора месяцев.