Любовь и соблазнение в женских отношениях.
Я заметила ее, когда уже уходила с вечеринки. На мгновение я смутилась. Мне показалось знакомым ее лицо, хотя, скорее всего, я ее никогда не видела. Ее лицо выглядело милым — как у старинной куколки: нежные глаза, бледная кожа, легкая россыпь веснушек. Казалось, будто я видела ее в старом фильме. Она могла бы играть скаута, с винтовкой за ситцевым платьем.
Она была бы также убедительна в дурацком детективе 40-х, делая нахальные замечания Кэри Гранту и потягивая бурбон.
«Извините, — сказала я. — Мне кажется, я где-то вас встречала».
«Да, — ответила она. — Мне тоже так кажется».
Объяснение оказалось довольно прозаическим — мы с Кэтлин жили рядом. Мы встречались на улице и ходили в один класс по йоге. Парочка совпадений внушили мне щемящее чувство судьбы. Она была близка к покупке квартиры, которая находилась этажом выше моей, у нас был общий друг, Дэвид. Мы занимались в одной и той же студии, вот почему ее имя звучало таким знакомым. Она начала заниматься там на два месяца раньше, чем я, и, следуя дурацкой традиции, написала свое имя на двери шкафчика. Я провела много минут, разглядывая имена, и хорошо запомнила имя Кэтлин, написанное печатными буквами во всю ширину дверцы.
Еще мы обе писали (что вообще-то не такое уж и совпадение — если вы живете в Нью-Йорке, где все пишут что-то: ваша мама, ваш лечащий врач, парень, который только что упаковал ваши сэндвичи тоже, скорее всего, пописывает статейки по вечерам). Мы часто обсуждали наши работы и разговаривали об основной нашей работе. Я работала фрилансером, писала статьи о работе интернет-провайдеров и составляла тесты, помогающие определить состояние вашего брака. Она работала редактором на телевидении, составляла истории о парах, ждущих первого ребенка. Мы жаловались друг другу на то, что именно менее затратная по усилиям работа приносит больше денег. «Быть посредственным приносит больше денег», — сказала она, ухмыляясь.
В этот момент я влюбилась в нее
Хотя я и не лесбиянка, я постоянно влюбляюсь в женщин. Я даю им свои визитки на вечеринках или стыдливо приглашаю на чашечку кофе после класса йоги. Я разрабатываю стратегии о том, как получше окрутить их: ужин? Приглашение на спектакль? Пустая болтовня о работе? У меня кружится голова, когда я получаю их мейлы, и я бесконечно пишу о них парням, с которыми я встречаюсь. Когда это срабатывает, когда я и моя новая подружка лихорадочно болтаем час или полтора, не ощущая времени, я на седьмом небе от счастья.
Конечно же, я влюбляюсь и в мужчин тоже. Но из-за того что в наши отношения входит секс или по крайней мере сексуальное притяжение, они становятся более туманными и тревожащими. У этого напряжения есть светлая сторона, но я чувствую себя как дома, только если я состою в платонических отношениях.
Гетеросексуальные партнеры чувствуют себя обязанными в этом смысле. Это потрясающе — сидеть в кафе и пить пиво с красивым парнем, но сквозь все это проходит красная нить. Перешептывания, звезды, разговоры — все это прекрасно, но все это быстро заканчивается.
В отличие от этого время, проведенное с другом, — простое и веселое. Мы помогаем нашим друзьям: забираем их домой после операции, красим стены в их квартире и — самая торжественная часть — поднимаем визг, услышав о несправедливости их босса или о лени их парней. Но по большей части дружба — это удовольствие.
Обратная сторона медали таких безграничных отношений — это то, что вы теряете людей. Ну, почти теряете. Основной причиной моей привязанности к Кэтлин было то, что Карен только что переехала в Сиэтл, Нэнс была в Лондоне, Мэри в Канзасе, Меган в Лос-Анджелесе. Хелен только родила второго ребенка, Кристина съехалась со своим парнем, а Дафна влюбилась по уши. Я по-прежнему обожаю этих женщин, и благодаря двойному чуду дешевых авиабилетов и междугородних автобусов мы остаемся хорошими друзьями. Но когда я болтала с Кэтлин через вешалку, в то время как другие гости продирались сквозь нас, чтобы забрать свои кожаные куртки и пончо, я поняла, что между нами происходит что-то очень важное, и я должна принять это правильно.
Самое тяжелое, когда заводишь друзей, это понимать, что именно ты делаешь. Для взрослого человека, искать друзей — довольно стыдно. В этом возрасте вы обязаны иметь устоявшуюся компанию товарищей по университету и коллег. Вы обязаны быть занятым. Желательно всегда, это будет означать, что вы успешны. Активно искать друзей — это занятие одиноких и нежеланных людей.
«Активно искать друзей— это
занятие одиноких и нежеланных людей»
Вот почему это требует немного соблазнения. Вы хотите показать свою заинтересованность и при этом не выглядеть жалким. Сексуальность в отношениях помогает удержать этот хитрый баланс. Несколько лет назад я чуть не испортила все, когда впервые встретила Меган. Я увидела ее, когда собиралась уехать с вечеринки. Мои друзья уже договорились, с кем я поеду в такси, когда кто-то представил меня Меган, и я поняла, что она — автор эссе, которое я недавно прочла и в которое была влюблена. На следующий день после того, как я прочла эссе, мой тогдашний молодой человек сказал, что он знает ее и что она мне понравилась бы. Я просила познакомить нас, и вот я встретила ее совершенно случайно!
Я хвалю ее эссе, и мы скачем с темы на тему, пока не оседаем на полочке модного журнала со статьей о том, со сколькими мужчинами вы занимались сексом.
— Это взяли из Христианской коалиции 89-го?
— Да уж, где же женщина, которая говорит: «У меня было море секса, и мне это нравится»?
— А «я была настоящей ханжой в университете, знали бы вы, как я сожалею об этом!»
И вдруг Пол хлопает меня по плечу: «Твое такси приехало».
Мы с Меган посмотрели друг на друга как прерванные любовники.
— Я обещала ребятам, что поеду с ними.
— Я надеюсь мы еще встретимся.
— Я тоже.
Я не могла остаться и тащиться домой на метро или платить 20 баксов за отдельное такси. Это было глупо и суетно. Я не хотела, что Меган узнала, как много ее потенциальная дружба значит для меня, но и не могла лишиться какого бы то ни было шанса на нее. К счастью, мой парень сдержал свое обещание, он устроил вечеринку и пригласил Меган. Она пришла и сказала, что прочла мое эссе и оно так понравилось ей, что она должна вытащить меня на ланч, чтобы обсудить его.
С Кэтлин все работало на меня. Я пришла на вечеринку к Хелен, которая жила по соседству и у которой была машина. Мы пообещали отвезти ее домой, а по пути заехали в бар. Я вернулась домой с адресом Кэтлин на салфетке из бара и обещанием «повторить это». Спустя неделю я пригласила ее выпить, но она была слишком занята по работе. Она ответила только через несколько недель, сказала, что случайно встретила Дэвида и мы втроем должны собраться. Это было одной из тех встреч, которые откладываются и переоткладываются в течение недели, но наконец-таки мы встретились. Мы обсуждали безумное шоу, над которым работала Кэтлин, собаку, которую я недавно взяла себе, и то, как сильно мы ненавидим Буша-младшего. Все это было мило, но мы не сдвигались с точки. Мы не становились настоящими друзьями.
Я не помню точно, когда это случилось. После какого количества выпивки, совместных обедов, ужинов и бранчей мы стали друзьями. Но мы созванивались каждый день, отвечали на приглашения друг за друга. Кэтлин стала той, кто за два дня до выборов согласилась поехать со мной на митинг в Огайо.
Мы провели день накануне выборов на ранчо Керри в Кливленде. Наша группа была опьянена успехом, мы ходили от дома к дому с агитациями. Я с грустью вспоминала о Керри, но уже вечером я радостно пила «Кул-Эйд» с Кэтлин («Кул-Эйд» — безалкогольный фруктовый напиток). Сидя на плечах у двух агитаторов и исполняя хит Брюса Спринстина мы с Кэтлин были абсолютно счастливы. Оглядываясь на те мгновения сейчас, я вижу, что наше счастье было безрассудным. Но в тот вечер люди проходили мимо столов с домашними брауни и говорили нам: «Не отступать и не сдаваться!», мы с Кэтлин сидели отдельно от нашего нью-йоркского отряда и чувствовали себя частью истории.
Она повернулась ко мне с ошеломленной улыбкой: «Ты могла себе когда-нибудь представить, что будет так весело?»
Ну, я предполагала.
Даша Нифонтова
на do-nuts