Я написал очень маленький рассказ, но не могу придумать названия... у меня с этим всегда были проблемы... я знаю, что многие из вас не любят читать, но все же рассказ очень маленький... помогите придумать название, в коментах оставьте свои предложения, а я потом их просмотрю и выберу лучший. Заранее благодарю!!!Далее следут сам рассказ

В кабинет вошли женщина и молодая девушка. За столом сидел врач в халате с мрачным лицом. Он жестом пригласил посетителей сесть. И женщина, и девушка сильно волновались. Женщина вся дрожала, глаза были слегка опухшие. Девушка сухо прокашлялась, при этом рукой сдавила грудь.
– К сожалению, у меня нет для вас хороших новостей, – низко пробасил доктор. – У вашей дочери рак легкого.
Женщина в ужасе вытаращила глаза и замотала головой. Девушка на секунду опустила голову, а потом снова подняла и спокойным голосом спросила:
– Доктор, сколько мне еще осталось? – Видно было, что говорила она с трудом.
– У вас центральный узловой рак с эндобронхиальным ростом, причем вы находитесь на стадии, когда болезнь уже не поддается лечению. В вашем организме идет активная раковая интоксикация. Смерть наступит через три-четыре месяца, в лучшем случае – через полгода.
Женщина зарыдала, опустив голову на ладони. Дочка принялась утешать ее, поглаживая по голове.
– Я пропишу вам лекарства, что бы легче было кашлять, и не так было больно. К сожалению, больше ничем не могу помочь, – мрачно сказал врач.
– Спасибо…
Лене совсем недавно исполнилось семнадцать лет. Раньше она была очень жизнерадостной девушкой, но за последний год сильно изменилась. Целый год она таскалась по врачам, но только сейчас ей поставили ужасный диагноз.
– Даже хирургическое вмешательство не поможет. У вас абсцесс легкого, нагноение слизизистой, поражено все легкое… интоксикация всего организма, поражение второго легкого… в целом, состояние у вас будет ухудшаться изо дня в день… вот вам рецепты… и… мне очень жаль…
Все это время женщина тихо рыдала, опустив голову. Лена внимательно слушала, не показывая ни малейшей слабости со своей стороны, хотя в душе была буря. Она медленно встала, взяла мать под руки – женщина еле стояла на дрожащих ногах.
– Спасибо вам, Михаил Владимирович.
– Держитесь, Лена.
Они вышли. Внизу в машине их ждал отец. Лена усадила рыдающую мать на переднее сиденье, а сама уселась сзади. Тихий плач матери перешел в истеричное рыданье. Отец молчал, на его лбе пролегла морщинка. За окном лил дождик… промозглый осенний дождик…
Лена долго смотрела, как капли стекают по холодному стеклу, а потом внезапно сказала:
– Наверное, так надо.
В школе о ее болезни никто не знал – не то, что б Лена боялась, она не хотела видеть грустные лица друзей. Но, что б ни мучить хотя бы себя, она начала понемногу отдаляться от людей. И все бы хорошо, если бы не одно но: она была влюблена в одноклассника. Не хотелось умирать, не почувствовав, что такое любовь. А с каждым днем все хуже и хуже: донимал кашель, боль переходила в предплечье и плечо, она часто просто задыхалась. Времени оставалось совсем мало.
В один день она догнала Мишу после уроков.
– Миша, можно тебя на пару слов? – спросила она, чувствуя, что к лицу приливала кровь.
– Да, конечно, – улыбнулся Миша.
Некоторое время они прошлись молча.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – нарушила Лена молчание. – Ты мне нравишься. Может… может, попробуем?
Миша немного удивленно посмотрел на нее, потом быстро улыбнулся и сказал:
– Я не против. Давай попробуем.
Лена улыбнулась – будто небольшой лучик света прорвался через темные тучи и наполнил светом и теплом ее хрупкое сердце. Она проводила с Мишей очень много времени: они гуляли, сидели друг у друга дома, ходили в кино…
На улице было мрачно и сыро. Погода разгулялась, но сильного дождя не было, просто слегка моросило. Рано зажигались фонари, но и от этого теплого света менее мрачнее не становилось. В углу у дома на скамейке сидели Лена и Миша. Лена сидела, облокотившись немного на Мишу.
Она довольно похудела. Кашель теперь мучил ее реже, но приступы были сильными, причем харкалась она не только гноем, но и кровью.
– Миша!
– Да.
Не влюбляйся в меня, хорошо? – мрачно сказала она.
Он вопросительно посмотрел на нее, но все же ответил.
– А я и не буду. Можно встречаться и без любви.
Лена мрачно улыбнулась: «а ведь если бы не болезнь, я бы его за эти слова бросила». Потом она плотнее прижалась к нему.
Время бесщадно шло вперед, а Лене становилось все хуже. Она пыталась радоваться последним мгновеньями жизни, но получалось у нее это не очень хорошо. При взгляде на родителей сердце чуть ли не разрывалось. Отец больше молчал, но сильно поседел. А матери ничего не стоило просто разрыдаться, и несколько раз она теряла сознание. Лена сильно похудела, кожа приобрела желтую окраску, ночи в основном бессонные, а нервы на пределе. И только одна радость у нее была – это встречи с Мишей.
Как-то раз Миша сидел у нее дома. Они лежали на диване в обнимку. За окном лил дождь и завывал ветер.
Внезапно Лена подняла голову и сказала фразу, на которое решалась последние две недели.
– Миша, мы с тобой больше не можем встречаться, – мрачно проговорила она, причем из глаз внезапно хлынули слезы.
– Почему?! – оторопел Миша.
– Я… я… я больна. Смертельно. И мне… мне осталось совсем мало.
– Не говори так!
– И я… скоро умру…
– Не говори так, пожалуйста!
Лена вдруг сильно зарыдала, причем это было в первый раз после того, как она узнала о болезни. В тот день она только ночью начала было плакать, но тут же взяла себя в руки. А сейчас ей очень захотелось поплакать. Миша обнял ее, прижал к себе.
– Я буду рядом, я тебя не отпущу!
Через неделю Миша сказал Лене, что должен уехать на неделю на сборы – он занимался футболом. Лена испугалась.
– Миша, не уезжай, пожалуйста. Я чувствую, мне не долго осталось... не уезжай, вдруг что случится.
– Я должен Лена. Ничего не случится. Всего лишь неделя.
И он уехал. Всю неделю Леня не ходила в школу. Она долго разговаривала с матерью, и им это нравилось. Они понимали, что говорят, может быть, последний раз, и они наслаждались последними мгновениями. Мать уже плакать не могла. В эти дни между ними возникло сильное взаимопонимание. Лена рассказала матери все о Мише.
– Кажется, я люблю его, – говорила она. – Он такой хороший. Мне немного страшно умирать и оставлять его. Я б хотела остаться с ним.
– Значит, он – твое солнце, – сказала мать, улыбаясь сквозь слезы, и поцеловала дочку.
– Но я не хочу, что б он любил меня. Не хочу, что б ему было больно…
– Родная моя… – прошептала мама.
В последний день ожидания Лене стало очень плохо. Она чувствовала жар, давящую, ноющую боль в правой груди, в предплечье и в плече; глаза застилал туман, голова кружилась… Она чувствовала, что конец близок… но ей надо продержаться… увидеть его в последний раз… его улыбку, глаза… услышать его…
Она пыталась не уснуть, боясь, что, если уснет, то больше не встанет… нельзя уснуть…
Миша весело вышел из лифта и подошел к двери, которая почему-то была отперта. Он зашел в прихожую. Его испугала это устрашающая, звенящая, давящая на перепонки тишина. И только был слышен тихий далекий плач женщины. Миша шаг за шагом подходил к комнате, откуда слышался плач. Его шаги отдавались эхом. Гулким и таким далеким. Сердце замерло…
Он толкнул дверь, которая со скрипом отворилась.
В кровати, накрытая одеялом, лежала мертвенно-бледная Лена с закрытыми глазами. Перед ней на коленях рыдала мать.
– Нет! – промолвил Миша. – Не может быть!
– Миша! – нервно оглянулась мать – глаза е были опухшие и покрасневшие. – Она… она умерла.
– Нет! – закричал Миша. – Она спит, я знаю… Вы врете… Она просто спит…
– Нет, Миша, она не спит!
– Смотрите, она сейчас проснется. – С этими словами он кинулся к Лене и начал судорожно ее трясти.
– Миша, она не проснется…
– НЕТ! НЕТ! НЕТ!
– Она же просила тебя не влюбляться?! – сказала дрожащим голосом женщина. – Просила же?!
– А я не влюблялся? – сказал Миша и заплакал. – Я полюбил. Слышишь меня, я люблю тебя…
И он упал на холодное, посиневшее тело Лены.
На похоронах было много людей. Отец от горя не мог говорить неделю, а мать лежала в больнице с сердечным приступом. В школе провели линейку, где в память Лене провели минуту молчания. А на первом этаже повесили задрапированную черной тканью фотографию, где Лена жизнерадостно улыбалась.