Когда появляются звезды, я беру дедушкин или бабушкин ватник с вешалки и иду к воротам. Машины уже несколько лет как нет, а ворота еще остались. Закрываю створки не с первого раза, кладу на одну из них ватник и сажусь. А потом смотрю на звезды. Сверху только перекладина ворот и два провода к фонарю, который никто уже давно не включал. Я каждый раз думаю, а есть ли там вообще лампочки, а целы ли они еще? Или ребята вроде нас в детстве расстреляли уже из из рогаток?
Сверху небо. И августовские звездопады. До нас не добралось царство света и неоновых вывесок. Если подумать, то мы вообще что-то вымирающее. Наш кооператив - это заброшенные хозяевами участки, участки уже умерших, которых я хорошо знала, и участки тех, кто влюблен в свои огороды пламенно и безотчетно так, что ему не важно, сколько сюда ехать. Здесь есть и родители с детьми, приездающие на выходные. Но их тут никто не держит, кажется. Или держит? Но глядя на небо, думаешь, что наши пара-тройка огоньков вообще не влияет ни на что, потому что звезд столько...крупные, мелкие, освещенные голубым мерцанием скопления, падающие звезды. Те, которые замечаешь только, а они уже упали. И те, которые летят довольно долго, чтобы успеть загадать желание. Я вмещаю небо в себя, оно вмещает меня в себя. Мы со вселенной в один такт. И под воротами шуршит ежик, пряча от моего фонарика морду в кусты. И сердце у него от фонарика биться начинает как мотор. А потом он уходит, пофыркивая, когда я возвращаюсь к звездам.