Мои детские воспоминания неразрывно связаны с именем моей бабушки Александры Георгиевны, в девичестве Павской, но все кто знали ее в последние годы просто баба Шура. Она родилась в семье священника позже репрессированного. Всей семьей, чтобы спасти отца они бежали сначала в Алтай, оттуда в Сибирь. Бабушка рассказывала, как по приезду в сибирскую деревню ее послали в лес за ветками, чтобы истопить печь, она шла по лесу и видела, что кто до нее сделал кучки с хворостом, она чтобы не трогать чужого, собирала по одной, моя бабушка не была готова к щедрости сибирской тайги. Но семье все-таки не удалось уберечь кормильца, по приезду в Сибирь отца арестовали, как намного позже станет известно вскоре расстреляли, но даже не сообщили семье, мать отправляла посылки в течении многих лет. Так моя бабушка стала дочерью врага народа. Семья осталась жить в Сибири, в небольшой деревни, жители в ней были в основном семьи переехавшие в начале 20 века с центральной части России, т.к. в то время земли там не на всех хватало. В этой же деревни жил большой клан моего дедушки, у него было примерно 5 братьев, большая работящая семья, они естественно построили для себя большой дом, который в последствии забрали большевики и сделали там школу для всей деревни. Дедушка там был директором, моя бабушка библиотекарем. Когда бабушке было 17, дедушка забрал ее вещи и перевез к себе…
В своей жизни я не встречала добрее человека, чем моя бабушка, ни разу я не слышала, чтоб она повышала голос или что-то требовала, она была мягкая внутри и снаружи, такой большой Вини-пух. С моей сестрой мы вечно спорили, кто будет спать с бабушкой, кто будет сидеть с ней рядом. Её дом был полон детского смеха внуков, ее обожали и пользовались её мягкостью, такой детский сад, где вместо строгих воспитателей, любимая бабушка которая разрешала все и дедушка, который все-таки поддерживал порядок. Утро начиналось с запаха оладьев, киселя и гренок, потом я с сестрой придумывали очередную детскую пакость, то мы воровали таблетки бабушки от давления, такие красненькие с жидкостью внутри и бросали их на печь они громко взрывались, крик дедушки и причитания бабушки, однажды мы обвязали дверной проход нитками, у бабушки было плохое зрение она прошла и не то что не заметила даже и не почувствовала, но смеялись мы долго, но самое страшное преступление, это когда мы залезали на крышу за мятными ранетками, а потом убегали и прятались от дедушки, за сломанный шифер, доставалось. А когда мы все-таки дрались с сестрой, то бабушка так переживала, что вставала между нами и т.к. она была большая, то все удары приходились по ней.
У бабушки было два сокровища, первое это огромный альбом вышивок ее сестры Октябрины, она училась в лицеи и это была ее дипломная работа, такой красоты я не видела до сих пор, на простой машинке она вышивала целые картины, от невиданных бабочек до ласточки несущая письмо и мы, ее внуки, самые красивые картины вырывали из альбома и конечно ж теряли, сейчас этот альбом у меня ободранный, старый, но все равно это лучшая наследство для меня. И еще у бабушки был прекрасный гардероб, длинные платья из шелка и атласа всех цветов и красивейшим орнаментом. Мы с сестрой одевали их и представляли себя принцессами. И однажды из-за платьев мы ненамеренно думаю обидели мою прекрасную бабушку. С детской непосредственностью спросили, Бабуль, когда ты умрешь ты нам отдашь платья? Дети все-таки с легкостью говорят о смерти…
Я обожала дом бабы Шуры, не только потому что было место для проказ, этот дом навсегда остался в моей памяти как приют спокойствия, уюта, размеренности. Я чаще чем другие внуки оставалась у бабушки и потому что она была единственная бабушка и потому что ей было легче со мной, я была спокойная, в отличии от сестры егазы, и мне никогда не было скучно одной, а тем более с бабушкой . Не смотря на огромную разницу в возрасте у нас на тот период были общие интересы. Мы обе любили вкусно кушать, смотреть сериалы и играть в карты :) Именно она, еще кроху, научила играть в Дурака. Сидя у окна мы могли часами так проводить время.
Вю жизнь, что я ее помню она болела, плохо себя чувствовала и думала, что умрет быстрее деда, всегда активного, работающего. После смерти деда у нее рухнул мир. Жить как раньше, одна она просто не могла. Её забрала к себе дочь, которая жила напротив ее родного дома. Целые дни она смотрела в окно, вздыхала и хотела быстрее умереть, ей было 80 и она устала. Потом у нее был рак, как всегда мучительный и долгий. Она похудела вдвое, не ела несколько месяцев и все равно жила, я впервые и надеюсь последний раз молила господи о смерти, а потом сильнее всех рыдала на похоронах. В тот день я поняла, что огромная часть моей жизни ушла навсегда и если она не попадет в рай большинству из нас это точно не светит.