[показать] «Железная леди» - это редкий фильм из разряда тех, которые не отпускают тебя в тот момент, когда на экране возникают финальные титры. Ты недоумённо смотришь на плавно появляющиеся имена актёров и думаешь: «Как? И всё?!».

Хочу сразу отметить, что моя страсть к Великобритании не распространяется на всё и всех. Маргарет Тэтчер, как политик, приложившая руку к позорному «параграфу 28», не входит в мой личный топ исторических личностей. Однако, как некогда повезло Елизавете II, что её блистательно сыграла Хелен Миррен, так же сейчас повезло баронессе Тэтчер, что её образ воплотила… гениальная Мэрил Стрип. Американка сумела создать потрясающий портрет одной из главных женщин в истории Соединённого Королевства.

Британская история… В этом есть что-то такое, что не даёт режиссёрам, взвалившим на себя ответственность её экранизировать, сделать что-то неправильно, популистски, бездумно. В самом этом словосочетании есть какой-то внутренний стержень. Я не могу найти другого объяснения тому, почему три актёра, сыгравшие уже в этом веке, трёх исторических личностей Великобритании, получили Оскара. Хелен Миррен, Колин Фёрт, Мэрил Стрип – Елизавета II, Георг VI, Маргарет Тэтчер.

Я не буду сейчас вскакивать, чтобы спеть «God save the Queen», но что-то во мне приятно звенит от противоестественной, учитывая мою гражданскую принадлежность, гордости.

Гордость иного свойства звенит во мне не менее сильно. Кому-то это может показаться неуместным, но я не могу не отметить, что режиссёр «Железной леди», командор ордена британской империи Феллида Ллойд – открытая лесбиянка. Это кстати весьма символично, она сняла фильм о личности, которая в 88 году одним росчерком пера, заставила замолчать британских ЛГБТ на целых 15 лет. Я не уверена, что лет через 30 кому-нибудь придёт в голову снять фильм о скромном депутате Милонове.

Структура картины ретроспективна. Действие начинается в наши дни, где уже пожилая, страдающая деменцией Маргарет Тэтчер пытается стойко сносить во многом ужасные последствия своей болезни. Она не помнит имени своей домработницы, разговаривает со своим усопшим мужем и мучается от воспоминаний. Именно на этих воспоминаниях и построена историческая часть фильма.

Мы увидим историю борьбы юной Маргарет Робертс – дочери бакалейщика и выпускницы Оксфорда – с грубым, патриархальным укладом старой Великобритании, помешанной на сословных и классовых различиях. Мы увидим, как единственная женщина в парламенте, высмеиваемая, не воспринимаемая всерьёз, становится «железной леди». Становится не без помощи имиджмейкера, конечно, но даже ему она диктует свои требования.

ИРА, Фолькленды, забастовки шахтёров, уличные беспорядки, взрыв в отеле «Гранд» - все эти факты, конечно, известны интересующимся этой темой зрителям, но поданы они в какой-то новой тональности. Всё становится мягче и понятнее. Политические решения Мэгги не выглядят в картине капризами своевольной стервы, коими их часто изображают многочисленные документальные фильмы. Даже для противоречивой войны на Фолклендских островах сценарист и режиссёр нашли «противоядие» - сцену, где Премьер-Министр пишет письма семьям погибших солдат. Реальной стервой Мэгги у Филлиды Ллойд становится только в общении с мужчинами-политиками, вечно указывающими, что ей делать, вечно ухмыляющимися, смакующими своё гендерное превосходство и боящимися за свои… кресла. Именно этим – своеобразным поведением с носителями Y-хромосом, заседающими в парламенте – создатели картины объясняют крах политической карьеры Тэтчер, её вынужденную отставку.

Отдельно хочется отметить очень осторожное, нежное, если можно так сказать, обращение с документальными кадрами. Вставки из новостной хроники не выглядят топорными, чужеродными, что на самом деле большая редкость для современного кино, обусловленная во многом техническими различиями, качеством съёмки. Однако есть в фильме и небольшой монтажный провал – достаточно грубая нарезка эпизодов «странствий Мэгги по планете». Танец Тэтчер с Рейганом, где отчётливо видна «комбинированная съёмка», технически несовершенен, и это сильно бросается в глаза на фоне прочей стабильности в построении кадра. «King’s speech» в этом плане всё-таки более «гладкий» фильм, сделанный с большей уверенностью. Но, не смотря на эти технические недочёты, что действительно удалось Филлиде Ллойд, так это избежать излишней жалости к своему персонажу. Перегнуть палку, когда снимаешь фильм о старом, больном человеке, очень просто. Люди, словно запрограммированы рыдать на фильмах о детях и стариках. Но здесь – нет. И это не говорит о том, что картина бездушна. Картина уважительна, настолько, насколько это, в принципе, возможно в жанре биопика, призванного, по большому счёту, открывать шкафы и выставлять на всеобщее обозрение скелеты. И, конечно, это картина не лишена традиционной британской самоиронии, незаметной на первый взгляд и непонятной случайному иностранному зрителю.