***
/Не станет теплее чужая вода,
/И мост ваш, и ваш опустелый корабль…

/Тот провал не манит уже. Опустел.

Мне так больно, что даже не кружат слова,
И стихи не ложатся, лишь ноют невнятно.
Я, казалось, полжизни бы враз отдала –
Все за то, чтоб вернуть ту неделю обратно.

А теперь отгорело. Пуста колея,
И провал, тот, осенний, заполнен до края
Может, просто землей. Может, память моя,
Вся туда и легла, осыпаясь, сгорая.

Как просила – вернись! Для меня – ты весь свет,
Разреши все еще раз попробовать сладить!
Не могу, не уверен – спокойный ответ.
Как! Вчера еще знал, а сегодня не знаешь?

Да, не знаешь. Ну что же – ведь я не судья.
И обиды тяжелой на сердце не вижу.
Только я не вернусь. И пуста колея.
Знаешь, я уезжаю. И, нет, не увижу –

Ни тебя, ни собаку. Ни реку твою.
Ни моста, ни корабль – тот, былой, опустелый.
Тот, чью дверь я так и не отворю.
Я устала – прости. И прощай – отгорело.

02.07.99.


Старые письма.

Как больно бьют по памяти
Те письма, где прошедшее,
То, где любили бережно,
И думали всерьез.

И слово позабытое
Вибрирует, колышется.
Задумаешься – вспомниться,
Заснешь – заговорит.

То «Кошенька» так вовремя,
То тихая ирония,
И милые подробности –
Наш утренний восторг.

И мне бы сжечь по листику
Твои-мои признания,
Но письма электронные –
Они ведь не горят.

А «удалить» короткое –
Нисколько не избавиться.
И что мне делать, видимо,
Придумаю не я.