. В Москве в ДТП погиб известный актер театра "Мастерская Петра Фоменко" Юрий Степанов, его жена получила тяжелое ранение, врачи ведут борьбу за ее жизнь, сообщил телеканал "Вести".

Авария произошла 2 марта в 0:45 на пересечении улиц Люблинская и Шкулева.

"Актер на автомобиле "ВАЗ-2104" ожидал на перекрестке включения зеленого сигнала светофора, в этот момент сзади в его автомобиль врезалась машина Mazda. От удара автомобиль Степанова выбросило на встречную полосу, где он столкнулся с проезжавшим перекресток на высокой скорости автомобилем "ВАЗ-2112". Актер погиб на месте", - рассказал собеседник "Интерфакса".

Справка:

Юрий Константинович Степанов родился 7 июня 1967 года в поселке Рысьево Иркутской области.

В 1988 году с красным дипломом закончил Иркутское театральное училище, после чего получил приглашение попробовать свои силы в ГИТИСе, в мастерской Петра Фоменко, куда благополучно и поступил в 1988 году на режиссёрский факультет (курс Петра Фоменко).

С 1993 года работает в Московском театре «Мастерская Петра Фоменко».

Лауреат премии Московского фестиваля имени Высоцкого за роль Бенжамина в спектакле «Шум и ярость», 1993 год.

Лауреат премии Международного Фестиваля "Контакт-93" в городе Торунь за роль Лыняева в спектакле «Волки и овцы», 1993 год.

В кино дебютировал в эпизоде в фильме Георгия Данелия "Орёл и решка", затем сыграл одну из главных ролей в фильме «Время танцора» Вадима Абдрашитова, снимался в таких фильмах и сериалах как: «Дом для богатых» В.Фокина, «Привет от Чарли-трубача» В.Грамматикова, «Гражданин начальник» Н. Досталя, «Штрафбат» Н.Досталя.

Из интервью Юрия Степанова

Ведущий актёр "Мастерской Петра Фоменко" Юрий Степанов – человек интересной судьбы. Родился в Иркутской области в семье директора совхоза, с детства привык работать на земле. Даже учась в театральном училище, а потом и в ГИТИСе, в каникулы трудился в полях. Одарённый актёр давно стал москвичом, постоянная занятость в театре и на съёмочных площадках не даёт возможности приезжать в родные края так часто, как хотелось бы. Но всё, что там происходит, Степанова остро волнует.

Юрий Степанов:

– Сельская жизнь в основе своей гармонична. Люди не пилят лес, не качают нефть, ничего не берут у природы и не воруют сами у себя. Что я вырастил, что дала земля, я собрал и съел. И опять посадил. Я ничего не прошу, я только могу дать. Таким существовал совхоз Мильтинский, крупнейший совхоз в Иркутской области, которым руководил мой отец. Совхоз-миллионер ничего не просил, сам по семь миллионов в год давал. Четырнадцать тысяч гектаров освоенных земель, не считая животноводства, семь деревень.

Люди ходили на работу, жили стабильно. Разве это плохо? Зачем надо было разваливать отличное хозяйство? Чуть ли не каждые три месяца происходили спецзабои скота. Когда отец вывел свою селекцию телят, вынужден был их прятать. Кто-то его сдал, и все пятьсот голов селекционных телят зарубили, мясо в Москву отправили. И ящуром животных заражали. Успешное сельское хозяйство кому-то не давало покоя. Зачем организовали диверсию на этот совхоз? Никто же не будет вредить нефтяным вышкам или лесопилкам. Что же, качать и пилить – нормально, а выращивать хлеб и скот – плохо? Видимо, с чьей-то точки зрения плохо, потому что это претензия на самостоятельность.

"Рязанские ведомости", №44, 13-03-2009

* * *

– Юрий, насколько для вас важна граница между актёром и частным человеком?

– Я понимаю, о чём вы. И даже готов был бы сформулировать ответ для себя. Если бы мы говорили без магнитофона и без пера… Знаете, я могу отмахнуться, но имею ли я на это право? Пожалуй, эту грань важно для начала видеть. А что дальше делается с этой прерывистой линией, часто решается уже не мной, а привнесёнными обстоятельствами.

– А вы чем-то ещё занимаетесь, кроме актёрства? Вот, к примеру, из ваших коллег по театру Ксения Кутепова рисует…

– Хобби?

– Я не люблю это слово. Просто занимаетесь чем-то ещё?

– Я тоже не люблю это слово. Ну, не знаю. Рисовать – нет. Собирать что-то – тоже. Есть одно дело, но это совсем не хобби. Я люблю бывать с семьёй, среди детей. Люблю, когда все дома. Не обязательно тут же всем бежать за стол. Я могу один в комнате сидеть и знать, что все дома. Играть с сыновьями люблю. А из детства и юности со мной долго оставалась охота. Я сравнительно недавно расстался с этим увлечением. Я подумал, что уже могу купить себе еду, так что хватит стрельбы. Сейчас, правда, пришла замена – охота подводная.

– И раньше, когда вы охотились, это не было обычным спортом?

– Мы с отцом шли в лес, добывали зверя и потом целую зиму его ели. Я всегда должен был чётко понимать, зачем я пришёл в лес. Если в пятый раз за осень заявлял, что пошёл на охоту, отец мог мне сказать: "Юра, посмотри в холодильник, там всё есть". Иногда, конечно, хотелось проверить, не разучился ли стрелять. Но ведь тогда и по бутылкам можно. Никогда не считал, что обязательно должны быть какие-то трофеи, которые надо всем показывать. А сейчас, когда я сталкиваюсь с индустрией охоты, она меня просто в шок ввергает. Слаженно, технично и за деньги тебе всё сделают, и ты тут же понимаешь, что это бессмысленное убийство. Вот подводная охота – это да, это я люблю.

– Куда выбираетесь?

– Пока что мой диапазон – от Байкала до Пскова. За границу я не ездил. Мне как-то предлагали: поехали, мол, марлина поймаем (крупная океанская рыба с копьевидным носом и широким плавником. – "Собеседник"). А я как увижу что-то такое по телевизору, то сразу думаю: ну, поймаю я его, и что? Он ведь здоровый какой! И что я с ним буду делать потом? Фотографироваться? На трофеи высушивать? У меня всё это никуда не укладывается. А если у меня не получается в голове нужная теорема, я становлюсь очень беззащитным человеком. И тогда я говорю: "Нет. Не трогайте меня!"

"Собеседник", №9, 03-2009

* * *

– Есть у вас любимые роли?

– Роли? Как детки – все любимые. Проходит время, забываешь, а потом посмотришь, и вдруг такой теплотой повеет. И мне ни разу, ни за одну стыдно не было. Даже когда я весь наизнанку выворачивался, и казалось, что не получается, со временем примиряешься и понимаешь: сыграть лучше было нельзя.

– Вот уже многие годы вы работаете в московском театре "Мастерская Петра Фоменко". Чему научил вас Пётр Наумович?

– Тому, что все мы – случайные прохожие, и судьбы наши переплетены, и каждый может посмотреть со стороны на другого человека и сказать: "Господи, это же моя жизнь!" И поплакать над нею вместе с ним, и посмеяться, главное, чтобы он увидел эту свою жизнь со стороны. Если он не увидит во мне себя, не поверит, что я играю на сцене его жизнь – не надо играть в театре. А театр – это моё, я больше ничего делать не умею. Я на сцене живу. Служу. Народ веселю. Там вся жизнь моя. Я уж столько на себя примерил, сколько многим за всю жизнь не попробовать.

Журнал "Вкус" (Екатеринбург), 08-2008

* * *

- Несмотря на то, что вы много лет служите в театре "Мастерская П.Фоменко" и много снимаетесь в кино, настоящая популярность в масштабах всей страны пришла к Вам с фильмом "Штрафбат". Народ полюбил и фильм, и вашего героя Антипа Глымова. А каково ваше отношение к этому фильму?

– Я хочу сказать о своём отношении не столько к фильму, сколько к истории. Мы должны знать свою историю, тем более самые драматические её страницы, потому что они наполнены массовым героизмом народа, патриотическим духом, несокрушимой верой в победу, и именно на этом воспитывается любовь к Родине, любовь к народу, любовь к ближнему.

Сегодня можно услышать: "Ну зачем детям знать о том, как миллионы наших людей прокручивались в мясорубке, как расстреливали невиновных, как бросали на немецкие пулемёты". Да, было! Но было и самопожертвование, которое определяется как высшая форма любви. Без этой любви не видать нам победы. Говорят, штрафникам всё равно куда бежать: там немцы подстрелят, здесь свои расстреляют. Нет, не всё равно! Страх за свою жизнь не толкает на пулемёты. Может быть нелюбимая власть, могут быть ненавистными люди, но есть ещё и родная земля, на которую пришёл враг и нужно забыть о личном, брать в руки оружие и защищать своё Отечество, если надо, то и ценой собственной жизни.

– Как вы думаете, в актёрской профессии необходима жертвенность?

– Жертвенность – это свойство человеческой души. Она должна проявляться в любой сфере деятельности человека, в том числе профессии, и не обязательно только актёрской. Моя родная сестра работает врачом. Когда она училась в институте, то всё время говорила, что занятия никак нельзя пропускать, и учиться нужно только хорошо, потому что от знаний и опыта врача зависит, сможет он вылечить больного или нет. Как-то нашего великого хирурга-кардиолога Николая Михайловича Амосова спросили, кем для него является его пациенты, и он ответил, что они для него всё равно что родственники. Так должно быть в каждой профессии. По слову Господа: "Возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф., 22, 39).

А вот на телевидении меня не любят. Они не любят меня, мою жену, моего сына, они никого не любят! Поэтому и показывают порнографию, мол, вот вам! Приучают к мысли, что все кругом воры и дураки и с этим нужно мириться, нужно принять это, как данность, успокоиться и смотреть их развлекательные передачи.

Почему сейчас процветает сектантство? Да потому что невежественные люди невежественны во всём, и зиждется их невежественность на бездуховности. "Да пусть верят, во что хотят!" – говорят они и сдают сектантам в аренду дворцы культуры, стадионы, библиотеки, кинотеатры, учебные аудитории. А что? Деньги не пахнут. А за сектантами (как, кстати, и за католиками тоже!) тянется шлейф из денег. Этот шлейф притупляет невежам зрение и совесть. Им наплевать на меня, на моих детей, на моих близких, им нужны только деньги!

– Одна из серьёзнейших проблем современного общества – духовно-нравственное воспитание подрастающего поколения. Школа этим не занимается, родители тоже, да и духовное состояние взрослых-то людей чаще всего оставляет желать лучшего. Однако когда Православная Церковь говорит о необходимости изучения истоков нашей культуры, познании духовных и нравственных ценностей нашего народа, веры наших отцов, поднимается такой шум!..

– Нужно чётко понимать, что "поколение пепси" или там какого-нибудь пива "Клинского" – это ведь не просто реклама продукта, который нужно любой ценой продать. Это целое движение, слаженное, отработанное, организованное не столько ради прибыли, сколько в противовес духовно-нравственному и патриотическому воспитанию молодежи. Бороться с этим сложно! Но можно и нужно!

Основы православной культуры – это как раз одна из наиболее эффективных форм противостояния насаждаемой в нашей стране бездуховности через формирование супер-общества потребителей. А предмет "Основы православной культуры" в какой-то степени является ключом к пониманию того, что сегодня происходит. Эти знания раскроют перед человеком огромный пласт культуры, и откроют перед ним то, что до сего времени искусно скрывается: веру наших отцов, которой они жили, которую защищали и ради которой шли на смерть! Его – этот ключ – ещё даже не вставили в замочную скважину двери, а уже сколько шума! Значит, ключик-то золотой! Значит, знания, которые тщательно скрывают за этой дверью, имеют огромную силу, и теперь понятно, почему кому-то так не хочется, чтобы они стали народным достоянием.

– Пропаганда "свободных отношений" между мужчиной и женщиной несёт прямую угрозу традиционным семейным устоям. Из ста браков более половины расторгаются в ближайшие год-два. Но когда мы, священники, выражая крайнюю обеспокоенность по этому поводу, начинаем говорить о целомудрии, то наталкиваемся на усмешку: "вы-то куда со своими догматами лезете!". Юрий Константинович, вы человек семейный. Что, по вашему мнению, нужно делать, чтобы сохранить семью?

– Где есть любовь, там есть и верность. Где нет любви, нет и верности. Значит, нет и семьи. Поэтому на самом деле разрушенных семей гораздо больше, чем это отражено в статистике. Знаете, что до сих пор говорят? Чтобы семья была полной, нужно "задать левака". И "задают левака", что тот, что другая! Однако после этого семьи, как единого организма уже не может быть.

Слово "любовь" затаскали, замызгали. В понимании многих любовь теперь означает не единение двух любящих сердец, а постель. Пойдём, займёмся любовью, говорит молодой человек девушке, как будто до этого у них не было никакой любви. И предательство стали называть иначе – "задать левака"…

Но ведь это всё является следствием той самой политики "поколения пепси". Всё должно быть доступно, так нам внушают, и пепси, и "клинское", и "любовь", которая на самом деле и не любовь вовсе, а блуд и грязь. И "левака" нужно и можно задавать. Ещё недавно на каждом углу рекламировали презервативы, как средство предупреждения половых инфекций. Да разве дело в инфекциях! Презервативы необходимы для того, чтобы получать удовольствие когда угодно, с кем угодно и сколько угодно, не беспокоясь о возможном зачатии ребенка. Общество потребителей должно купаться в удовольствиях, а рождение детей может помешать этому, поскольку ребёнок требует сосредоточенного внимания, непрестанной заботы и воздержания от предлагаемых удовольствий.

– Я знаю, что вы прихожанин храма священномученика Антипы в Колымажном переулке. Расскажите, как вы впервые переступили порог этого храма.

– Из нашего театра многие туда ходят. Меня привели в церковь, когда мне совсем уже было плохо. Уныние так придавило, что весь свет стал не мил. Не мог ни читать, ни писать, ни разговаривать, потерял покой и сон. Всё кругом раздражало. И тогда меня взяли за руку и сказали: "Пойдём". И я пошёл. На исповеди рассказал всё от начала, а когда пришёл домой и прилёг отдохнуть, заснул так крепко, что проспал двадцать часов. Батюшка сказал: "Душа успокоилась".

– Спаси Господи! И, наконец, традиционный вопрос: что бы вы пожелали нашим читателям?

– Прежде всего, терпения. Сказано: "Терпением вашим спасайте души ваши" (Лк. 21, 19). Учитесь терпению, вместе с любовью и верой оно позволяет стяжать дар рассуждения, который приносит неоценимую пользу и в делах духовных, и на житейском поприще.