Было в прошедшую пятницу у нас на предприятии заседание. Выслушивали доклады начальников по проделанной работе. Всё очень серьёзно, приглашены представители от других организаций, министерств и ведомств, на каждый доклад зачитывали рецензию из сторонней организации, вопросы, выступления оппонентов. И нас ставят первыми, хотя должны были идти вторыми, оповестив об этом лишь на кануне.
Дальнейшее пишу с чужих слов, ибо на это заседание, увы, не попал, но в целом всё было, как потом выяснено, подстроено.
Выступает наш профессор, делает блестящий доклад, зачитывают замечательную рецензию за подписью академика Ю.П. Пивоварова, затем выступают оппоненты – хвалят, говорят, что нужное дело. И всё бы хорошо, да генеральный директор в тот день задержался. И все эти дифирамбы в нашу честь не слышал. И вот встаёт последний оппонент – наш директор по экологии, один из заместителей генерального, и начинает нас плющить, дескать, всё это мура и не нужно, а мы молчим, ибо права слова по регламенту не имеем, если только не поступают вопросы. А он, гад усатый, их, естественно, не задаёт. Потому что во время выступления нашего начальника он их уже задавал, и уже получил ответы, которые нашу репутацию лишь подняли.
И тут входит генеральный... и как раз на выступление усатого. И сидит он, слушает своего зама, воспринимая это явно, как квинтэссенцию всего, что касается нашей работы. В начале мы думали, что это нам не повезло, а после узнали, что это - интрига усатого. Он знал, что генеральный директор опоздает, и специально наш доклад переставил, чтобы тот его не слышал. И своё слово именно в конце не просто так взял.
Вообще, этот человек самозабвенно пилит сук, на котором сидит, ведь не будет нас - не будет и его. Но всё отступает, любая логика, любое ощущение опасности пред ревностью.
Всё дело в том, что четверть века тому назад наш зам по экологии (тогда просто государственный чиновник) и профессор (тогда уже профессор первого медицинского института) ездили на Чукотку. И там, когда усатый пытался командовать и распоряжаться всем и вся, Владимир Фёдорович – профессор наш - его послал. Дескать, ты чиновник? Ну и чиновничай. А в вопросы науки не лезь. И возразить тогда усатому было нечего. Чувствовал он и тогда и сейчас разницу в интеллекте и харизме, и жутко комплексовал по этому поводу. Потому обиду и злобу затаил. Позже профессор обыграл его ещё раз, когда устраивался к нам на работу, потому что усатый был против, но гендиректором тогда являлся большой человек, умело сочетавший учёного и организатора, понимавший, где люди грамотные и кто специалист, а кого ему из министерства навязали. Так что В.Ф. приняли. И всё же он сумел нам нагадить вот так, под конец существования нашей организации (скоро мы сливаемся со структурами Минатома). Как любит говорить моя начальница - большая умница: «жопе слова не давать». Увы, как раз ей-то часто слово и дают.
И вот сегодня (во вторник, то бишь) в рамках сокращения пенсионеров вызывают моего профессора на ковёр. И предлагают… ну, ясно что. А рядом с генеральным сидит усатый, зрачками сверкает, руки потирает. Но наш шеф хорошо держался, ни да, ни нет не сказал, и ушёл, оставив всех в убеждении, что уходит, а на самом-то деле наверняка сделает лишь то, что сам захочет. Впрочем, уйти может, ибо давно уже говорит, что «с холуями общаться тошно».
Самое забавное, что нашему зам генерального уже хорошо за 70, и не сегодня – завтра он будет тоже сидеть рядом с генеральным, но уже с другой стороны, и руки потирать будет кто-то ещё – некая молодёжь, которую посадят на его место.