Который день собираюсь сесть и что-нибудь написать. Чувствую потребность говорить, но не знаю о чем. Что-то вымышленное или правду… вымышленное сложнее, правду страшнее. Страшно сознаваться самой себе в чём-то. Да и пишу коряво, знаю. Это не просто.
В какой-то момент моего существования я поняла, что мне нужно найти смысл. Да, банально звучит – смысл жизни. Довольно быстро стало ясно, что его нет, но это не отменило поиски. Или попытки его придумать. Идеи, идеи… каждый вечер ложась спать я сочиняю что-то, задумываю сюжет книжки, которую никогда не напишу, или представляю какую-то ситуацию, приятную как правило, или просто что-то, что плавно переходит в сон. С утра я встаю с головой, забитой всем этим, я могу неделями пропадать в одной только фантазии, постоянно к ней возвращаться на скучных лекциях, в автобусе или даже в момент разговора с кем-то. Может это возраст, а может способ убежать от реальности, не знаю, не могу знать. Но когда в голове нет такой идеи мне плохо, настроение сразу ни к чёрту, всё раздражает, всё пугает. На скучных лекциях я начинаю сходить с ума, фантазия начинает работать против меня и я иногда боюсь собственных придумок.
Буду вспоминать, надо же мне о чём-то писать, раз села.
Пусть будет вразброс, кому какая разница.

Мне снился сон, а может и я сама это придумала – механический мир, повсюду железные сочленения, всё щелкает, трещит, всё работает как часы или музыкальная шкатулка – эдакий паропанк. Даже люди, даже здания - всюду движение деталей, машины, звон, скрежет. Во всём закономерность, всё в движении, и нет ничего живого. В этом своё упоение – мир, которому не нужно искать смыслы и у которого нет чувств, кроме чувства закономерности – одна деталь толкает другую, эта толкает третью. Своеобразная гармония, каждая машина самодостаточна. Механический мир показался мне почти идеальным. Какая-то своя эстетика…, я не хотела расставаться с мыслями о механических слонах, о домах, которые двигались по непонятным законам, о людях, глядя на которых удивляешься, тому, как ладно они смонтированы, видны все детали, передачи и винтики. Щёлк-щёлк, клац-клац – механические руки рисуют механические узоры, раскладывают мне пасьянс, или это в реальности, покрываясь неуверенным и одновременно с тем гордым румянцем, такая простая и знакомая девушка раскладывает привычными движениями гадание мне.

Я помню тебя тогда - я в смятении на лавочке, придумала что-то и не могу успокоиться, сочинила трагичную историю наших взаимоотношений, и сама понимаю, что только сочинила, но остановиться не могу, потому что на тот момент эта выдумка была моим смыслом. Ты что-то говоришь. На одну сторону лица тебе падает солнце, но я вижу тебя с другой стороны, с тени. Только по профилю видна тонкая светящаяся каёмка. В паузах слегка сжимаешь губы, делаешь «бантиком», это умиляет меня больше чем если бы ты сказал что-то приятное. Как всегда равнодушно-внимательно смотришь куда-то не в мою сторону, забавно нараспев тянешь некоторые слова. И говоришь о том, что мне никогда не понять и не изменить. О ком-то из твоего прошлого, или настоящего, о том, кто сейчас важен, о том, кто тебя беспокоит. Или о своих планах, таких же бесконечных, как мои выдумки. И не важно, сижу я рядом или нет, ты не пытаешься за мной ухаживать или намеренно нравиться мне, ты слишком увлечён другой мыслью. Равнодушен – что мне больше всего нравится, что меня больше всего раздражает, что дает мне повод насочинять ещё тысячу причин для ненависти или для слепого обожания. И всё-таки в целом мне спокойно. Непонятная уверенность в том, что трагедий не будет, какими бы ни были обстоятельства – король треф так и останется королём треф. И так же будет равнодушно рассуждать о своих планах, покуривая дешёвые сигареты у грязного подъезда на лавочке.

Ещё помню давнюю зиму – приходя домой я не включала свет, в темноте представляла кого-то. Молчаливый объект для восхищения, который просто присутствовал и которому можно было сказать всё что угодно. Я смотрела на него влюблённым взглядом, ругала его, любые чувства были такими сильными, что всё казалось огромным – разговор по телефону как событие месяца, прогулка как повод к размышлениям на целый год. Ещё была сильная обида на жизнь, желание отомстить за прошлое, постоянные мысли об этом. Потом – всё спокойнее. Только временами возвращалось то истерическое состояние. Пожалейте меня, отомстите за меня, убейте кого-нибудь, я буду плакать а ты жалей меня, король бубен, утешитель и брат, простой и нервный, ветреный и надёжный - сейчас обожает, завтра равнодушен, или даже ненавидит? … Как и я к нему. Но сейчас дай мне нареветься вволю – как всегда на твоём балконе и в твоих объятиях, дай мне без слов рассказать, как мне обидно, как мне надоело об этом молчать, как мне хочется заботы иногда. Какая я глупая, как меня обманывали, и как я обманывала, всё время только с одной мыслью. Ты не знаешь, ты не знаешь, но я и не скажу тебе никогда. Может Серега скажет, может Аня, но не я, потому что тогда я вообще не остановлюсь, буду рыдать бесконечно. Моя фантазия усиливает факты, я начинаю преувеличивать свои беды.
Момент, с которого я лучше помню себя, момент, с которого мне понадобилось придумывать смысл – в грязном общественном лагерном туалете – как я сижу на кафеле и рыдаю без остановки, страшно, молча осознаю себя, грязные стены вокруг, паутину в углах, ночь, синяки на ногах и самую стыдную боль, самую глупую ошибку.
А потом решаю, что ничего не было.

Неожиданно кто-то теребит мою руку, тёплыми пальцами пытаясь изобразить игру на гитаре, вместо грифа используя мою кисть – слегка зажимая невидимые струны, осторожно и очень впечатляюще. Потом ужасный холод и снег, нервы и страх, я на правах жертвы, испуганной жертвы и не больше. Не пытайся смотреть мне в глаза, и устраивать «романтику» - я её не понимаю, я её боюсь, но почему-то решила, что мне нужно это пройти. Потом осознание, что я влипла по полной, что опять безумно глупо ошиблась. Потом равнодушие. Зима, весна… у меня появилась подруга. Именно тогда … моя дорогая дама бубен, сочиняющая себе жизнь, грустная и скрытная, и нежная и надменная. Такая близкая. Позволяющая себя обожать, приковывающая взгляд, хитрая. Ты больна, одержима, одинока, а так как ты смотришь – не смотрит никто. Огни машин внизу, темно и прохладно, ты куришь одну за другой и изливаешь мне душу. Грустно, грустно, грустно и зло. Если тебя кто-то создал, то в расчёте на то, что ты будешь вызывать это странное чувство, когда смотришь вот так отчаянно прямо в глаза, наигранно и искренне одновременно. Актриса, которая живёт своей ролью и достойна поклонения. В тот момент ты была такой, и ночь была такой, и дни когда мы мёрзли по утрам сидя без денег на лавках в парке, когда ехали в автобусе и ты искала себе смысл, думала о ком-то, боялась и хотела встречи, сомневалась, решалась на что-то. Я смотрю на тебя так, как будто читаю роман, временами понимая и сопереживая, а иногда удивляясь поступкам героев, но роман этот не выдуманный, он и есть наша с тобой жизнь, пусть даже мы усиленно приправляем её фантазиями для остроты. Наверное так делают все.

Люблю просто идти по городу и смотреть вокруг, на людей, на здания. Придумывать кому-то незнакомому жизнь, сочинять причины, по которым так рано поседела женщина в длинной юбке, стоящая в другом конце автобуса, или думать о том, почему так хмурится парень, глазеющий в окно на дорогу и мост. Иногда на этом мосту меня охватывает очередной приступ фантазий – эта вода, несколько одиноких людей на берегу… пар от воды и танцующие фигуры на мелкой ряби реки, или девушка с короткой стрижкой на краю моста, смотрит на город счастливая, безумно счастливая, сумасшедше счастливая, в простой длинной футболке, она просто стоит и смотрит. Я часто её представляю когда еду с утра куда-то, или когда иду от Аньки на остановку мимо новостроек, где на крышах домов я опять вижу такую вот безумную довольную девушку. Когда иду одна по какому-нибудь парку представляю что на каждом углу дороги стоит мужчина с проседью и недельной небритостью, исполняющий на каком-нибудь музыкальном инструменте гимн России или просто глупый мотивчик из рекламы какого-нибудь сырка или йогурта.
Я люблю представлять их отчётливо, до мельчайших деталей, сама не знаю почему.

Вчера или позавчера или несколько дней назад или неделю, не знаю, я почувствовала, как сильно соскучилась. Почти физическое чувство. Ну давай же, просто пройди по той же улице что и я, удивись случайной встрече. Ты хочешь просто быть, у тебя много планов, мыслей. Как бы то ни было, хватило бы просто твоего присутствия. Я же сказала – иногда не соображаю что происходит, не могу себя контролировать, я могу видеть какие-то незамысловатые узоры, просто узоры, просто чувствовать тепло и тишину, бархатную и тёмную, я слишком женщина – как и все женщины у меня слишком много просто ощущений, ощущений без мыслей. Ощущение горящей свечки, мерзнущих ног, кислоты во рту, ощущение того, что я опять плохо контролирую, что делают мои руки. Даже ощущение твоей задумчивости, молчаливости и усталости – всё для меня как узоры перед глазами, в голове, без значения и невыразимые словами. «Круто-круто» - неожиданный твой вердикт, или результат длинной неизвестной мне мысли, или такая подачка. Вежливое «спасибо» за то, что я сделала тебя своим смыслом на это время. Или что-то вообще о другом. Какая разница.

Может через какое-то время я прекращу эти свои притязания, когда они станут совсем бесполезными. И буду придумывать новые смыслы) .