Автор: Erwahlt
Название: Дожди
Бета: Lucky
E-mail: erwahlt@hotmail.ru
Категория: slash
Жанр: AU, drama, POV, OOC
Рейтинг: NC-17
Статус: в процессе
Пейринг: Том/Билл, ОМП/Билл
Размер: midi
Краткое содержание: Тяжело пережить осень, когда нет просвета…
Дисклеймер: отказываюсь от всех прав на персонажей и извиняюсь перед всеми, чьи имена и образы использовала в своём фанфике.
От автора: Полное или частичное использование без разрешения автора категорически запрещено.
Особую благодарность выражаю Apondohе. В короткое время она сумела стать для меня настоящей музой. Спасибо.

Словарь терминов брейк-данса

*****

Еле разлепляю глаза и жмурюсь от яркого света, шторы я вчера не закрыл. Поворачиваю голову и оказываюсь нос к носу с Котом. Со стоном отшатываюсь от него и, неловко запутавшись в одеяле, падаю на пол. Классно утро началось. Как же хочется спать! Делаю глупую попытку заснуть, даже не удосуживаясь вернуться в постель, но в последний момент мой взгляд выхватывает время. Уже не утро, не обед. Я проспал! Стрелки часов равнодушно показывали пятый час. Тренировка в пять, ещё можно попробовать успеть. Кое-как выбравшись из-под одеяла, нахожу трубку и вызываю такси. Интересно, отец на работе? Наваливаются невесёлые воспоминания, но я спешу от них отделаться и скрываюсь в ванной, холодная вода освежит как нельзя лучше.
От водных процедур меня оторвал звонок мобильника. Тод. И с какого это времени они стали настолько пунктуальными, что без десяти уже звонят? Не так уж и часто я приходил раньше назначенного. Кот, тоже недовольный, сидел посреди наведённого мною хаоса и вылизывался. Я же и его вчера не отпускал с улицы, не выспался бедный.
- Да, - пытаюсь ответить самым недовольным голосом, на который способен. Просто со злости.
- Привет, Том. У нас серьёзные проблемы, приезжай срочно, - последний раз такой голос у Тода был, когда он разнёс процессор по пьяни.
- Ну, что там случилось? Я только что на ноги поднялся.
- Хан сегодня на ноги точно не поднимется.
Душ – ерунда. Никакая холодная вода не дала бы мне такого эффекта, как эти слова. Пытаюсь собрать мысли хоть в мало-мальски логическую цепочку. Всего на одной тренировке Хану стало плохо, потом он меня уверил, что ничего страшного не произошло, и больше ничего такого действительно не повторялось. А вчера мы с ним перекинулись парой сообщений, из которых я понял, что он страшно пьян и сегодня танцевать не сможет. Но… Он не говорил прямо, из-за чего не сможет, я сам сделал соответствующие выводы. А потом Хан не ответил на мой звонок.
- Том, - голос Тода возвращает к реальности, и я с недоумением замечаю, что сижу на кровати, а Кот обеспокоено трётся о мой бок. – Не молчи!
- Что с ним? – выдавливаю я.
- Он в больнице, его туда вчера доставили. Его мать сказала, что у Хана что-то с сердцем.
- Я еду. Вы у Корди?
- Да.
Как всё некстати! За какие же грехи нам такие провалы на головы сыплются? А теперь ещё буду корить себя за то, что вовремя Хана не послал в сторону больницы и подальше от брейка. Джем мы бы и без него сыграли, а вот баттл… Хан один из лучших, без него наши шансы на победу значительно падают. Но с другой стороны, баттл тут вообще не в тему, человек болен. И, насколько я понял, не простудой.
В одно мгновение влезаю в одежду и, оставив беспорядок в первоначальном виде, спускаюсь вниз. У дома уже стоит такси, повезло, что ждать не надо. Запрыгиваю в машину, на одном дыхании выдаю адрес Корди и прошу ехать как можно быстрее. Тупая просьба, быстрее, чем позволяет город, всё равно не получится. Только сейчас замечаю, что в надетой одежде, ни о какой тренировке и речи быть не может. Хотя это разу отметается, нужно Хана навестить. Что же он так себя не любит? Мог бы сказать, что со здоровьем не лады, подлечился бы, а потом и в брейк вернулся. Хан, наверное, не хотел нас подводить, но вышло ещё хуже.
На окраине движение не такое сильное, поэтому водитель увеличивает скорость, а мне вдруг становится страшно. Предрассудки какие-то, надо гнать их к чёртовой матери. Да, осень не удалась, неудачи одна за другой, но это не значит, что вот именно сейчас на повороте мы во что-нибудь вмажемся. Никогда не считал себя мнительным, а тут навеяло, пора завязывать. С отвратительным визгом машина тормозит у дома Корди, и я, расплатившись, быстрым шагом направляюсь в дом. На улице никого, словно все вымерли. Несмело поднимаюсь на крыльцо, боясь услышать ещё одно плохое известие. Так не бывает, нужно успокоиться. Ведь не может в один дурацкий день случиться несколько происшествий. Да может, разумеется!
Дверь распахивается, на пороге стоит Тод.
- Чего ждёшь-то?
Молча захожу, одновременно парни смотрят на меня, а мне кажется, что в их взглядах полным полно немого укора. У меня уже паранойя началась. Какой укор? Первым заговорил Дэни, и его голос очень неестественно прозвучал в тишине:
- Мы к Хану в больницу хотели съездить, но его мать говорит, что к нему не пускают.
- А что с ним конкретно случилось?
- Фрау Леманн рассказала только то, что он вчера долго не спал, всё бродил по дому, и она уснуть не могла из-за него. А потом раздался звук удара, и шаги стихли. Она пошла посмотреть, а там Хан на полу… - Дэни замолк, собираясь с мыслями. – Ну, скорая, больница. Хан, когда в себя пришёл, с врачом поговорил. А врач уже фрау Леманн передал их разговор. Хан месяца два с сердцем мучается, на приём к врачам ходит, но на госпитализацию никогда не соглашался, а ему курс лечения требуется. Сейчас-то он из больницы не сбежит, так что жить будет, сердце ему вернут в рабочее состояние, но брейк-данс… - Дэни дал понять, что закончил.
Брейк-данс… Хан всегда ассоциировался у меня с самыми сложными элементами, он их выполнял с потрясающей лёгкостью. Вспоминаю, какой живой он был на тренировках, как разучивал новые связки, и всё давалась ему легко, будто он создан, чтобы танцевать. А он для этого и создан. Хан без танцев – не Хан. Жаль парня. Так, надо собраться, не хватало ещё, чтобы я сопли распустил, как кисейная барышня. Так же скрепя сердцем, я отпускал Ребекку из брейка. Разница лишь в том, что она сама хотела с танцами завязать, а Хан жадно желает остаться, иначе давно бы свалил лечиться.

*****

Мы просидели с парнями ещё часа полтора, давясь молчанием. Говорить никто не мог, да и незачем, а расходиться не хотелось. Наверное, мы все нуждались в чьём-то присутствии, остаться наедине с собой – думать в одиночку и заниматься самобичеванием. Будет что-то типа: пропустил момент, когда другу помощь нужна была. Но ведь здесь нет виноватых. Только Хан, но его винить нельзя, он с достоинством забывал о себе, отдавая последние силы брейку. Вот это настоящий бибой! Он не просто похож на «парня, который брейк-дансом занимается», он такой в душе. И, видимо, этот кусочек сердца ему придётся отдать.
Сейчас я пропиваю себя в баре. С грустью отмечаю, что обещал Биллу поговорить с отцом сегодня, но не поговорил, позабыв о нём на целый день. Какая же я размазня! Нервы напряжены, как гитарные струны, скоро лопнут. Да, послезавтра баттл. Да, мы не готовы. Да, мы его проиграем. Даже идти нет желания, но проигрыш тоже нужно уметь принять с честью. Я, по ходу, разрушил все свои мечты, расколотил цели на осколки, их уже не собрать. А, может, нужно пытаться, только сил на это нет. Из-за выпитого алкоголя посещают паршивые мысли об уходе из брейка вслед за Ханом. У нас отличная команда. Была когда-то. Авторитет пошатнулся, настроение к битвам не располагает, и лично я бороться больше не хочу! Неужели это конец, и Браун сложил оружие? Билла не достигнуть; баттл не выиграть; о прошедшем джеме молчу; из колледжа меня попёрли; из следующего, уверен, тоже попрут; отец не верит, что Билл не виноват, так что свой талант убеждения я растерял. Похоже, здесь и сейчас я поставил крест на своей жизни, осталось сигануть с моста или разбиться на отцовской тачке, раздолбав её для полного комплекта.
Совершенно случайно замечаю Марка. Шольца? Что он здесь делает? Присматриваюсь к нему пару минут, и до меня доходит страшный смысл его пребывания здесь: напивается, как и я. А он-то с какой радости вливает в себя спиртное в таком количестве? Я бы понял, если бы Шольц не один был, но он один. Мой полусонный мозг посещает дебильная идея набить ему морду. Ленивая такая мысль. Встаю и, шатаясь, перемещаюсь к нему за столик.
- Здорово!
- Ты? – спрашивает Марк, некрасиво кривя губы.
- Фу, как грубо! А что ты тут распиваешь?
- Что принесут, то и распиваю. Вали!
Он, кажется, не понял вопроса. Подпираю кулаком подбородок и тупо наблюдаю, как опустошается бутылка под напором Шольца. Пьёт прямо из горла, впрочем, я тоже.
- Да перестань ты, мы на неформальной территории. Поделись произошедшим!
- Тебя волнует?
Задумываюсь на пару секунд. Меня не волнует, но немного любопытства присутствует.
- Волнует.
- Сам напросился, - с каким-то садистским выражением лица произносит Марк. – Я изменяю Биллу с Эллен, а Эллен я изменяю с Биллом. Во как!
От удивления даже вперёд подаюсь. Я был уверен, что с моим участием образовался квадрат, но ошибся. Это пятиугольник.

*****

Домой возвращаюсь уже за полночь. Отец нервно расхаживает по кухне, но, думаю, он волнуется не из-за позднего прихода сына, я часто надолго где-то зависаю без предупреждений. Увидев меня, родитель останавливается, и от его взгляда мне становится, прямо скажем, дурно. Жду бури, но её почему-то нет, теперь вообще ничего непонятно. Из головы ещё не выветрился дурман, так что мой мозг работать нормально отказывается, и информацию я перевариваю с трудом. А отец всё смотрит. Не, так он меня никогда в жизни не прожигал. Что я сделал-то? Если ему не нравится мой внешний вид, то извините не впервые.
- Да что такое? – не выдерживаю я, от перенапряжения снова пошатываюсь.
- Тряпка.
Так-так-так, не догоняю… С каких это пор я тряпка? Да папаша, по-моему, с ума сходит. Дожидался меня неизвестно для каких целей, а теперь просто так тряпкой обзывает, я это молча выслушивать не собираюсь.
- Не понял! Какая, к чёрту, тряпка? Ты совсем? – срываюсь на крик.
Отец тоже набычивается, всем видом давая мне понять, что сейчас будет жарко.
- Ты пьян в то время, как твой товарищ в больнице! Ты пьян в то время, как Билл Каулиц лишился с работы! Ты пьян в то время, как на носу баттл! – что-то отец уж слишком горячится. И откуда он всё это знает? Хотя я привык, что он обитает везде, и всё ему известно. - Ты просто пьян, чёрт возьми! Не нашёл других способов нервишки успокоить? Разумеется, надо пойти и нажраться в жопу!
- Да, я пьян! Да, в жопу, но это не твоё дело! Билл ни в чём не виноват, но ты не хочешь меня слушать. К Хану сегодня нельзя! Так что мне остаётся делать? – останавливаюсь, переводя дыхание. – Что мне делать? Бегать за тобой, бестолково просить что-то и доказывать?
- Билл заходил днём, - резко переходит к спокойному тону отец. Тупой контраст, ничем хорошим закончиться он просто не может.
- Ну?
- Клятвенно уверял, что не имеет отношение к твоему, – на этом слове отец сделал ударение, – угону моей, - и тут ударение, – машины.
Я всё это прекрасно знал, меня волновал лишь исход, а папик решил поиздеваться.
- А ты? – тоже говорю спокойней, но проскальзывает нетерпеливые нотки.
- Не поверил, - с насмешкой говорит отец.
Я сел. Просто опустился на ближайший стул, не придвинутый к столу, наверное, на нём папаша сидел, отдыхая от беспрерывной ходьбы. Всё равно не понимаю смысла его срыва. Неужели Билл так потрепал ему нервишки? Никогда не поверю, он не способен… Хотя что я несу? На всё он способен, а отец привязался к нему, да и понимает, что с этого парнишки можно очень много денег нагрести. Совсем некстати вспоминаются моменты, когда папик выспрашивал у меня о нём, как скрывал, кого же он нашёл на место «новой звезды», как на репетициях молчал, не отдавая указаний. Много чего вспомнилось, и всё не вовремя.
- Том, - тихо зовёт, словно боясь, что сейчас я налечу на него и устрою скандал. – Том, Сабрина прилетает.
Пол уходит из-под ног, несмотря на то, что я сижу. Только этого для полной кучи и не хватало. Чувствую, ещё немного и сорвусь, надо уйти. Давненько не был я в таком двойственном состоянии, с одной стороны – ярость, а с другой – тяжёлая депрессия. Да, наверное, никогда не был. Но, как известно, всё случается в первый раз.
- Когда? – с трудом выдавливаю я.
- Через три дня, после твоего баттла, - похоже, отец говорит с горечью. Жалеет меня? Спасибо, не нужно, сам справлюсь.
А число «три» становится для меня роковым. Кто теперь для меня Сабрина? Именно Сабрина, я не могу назвать её мамой. Мы не созванивались уже очень и очень давно, я даже решил, что родственная связь порвалась окончательно.
- И что ей здесь надо?
- Том, она твоя мать… - не думал, что он будет её оправдывать. А что в голосе?
- Не имеет значения! – я резко обрываю его. – Что этой женщине здесь нужно?
Отец молниеносным движением выхватывает стул и садится, сжав руками виски. Да что такое?
- Она с мужем развелась.
Потрясающе! С мужем развелась, теперь приедет, устроит тут спектакль и в итоге останется.
- Если ты её простишь, то меня больше не увидишь! – угрожающе, хлёстко, но по-другому не могу.
Вылетаю из кухни и бегу к себе. Даже пьяным себя не чувствую от такого количества новостей за столь короткий срок. Он её любит. Точно любит, иначе не говорил бы так убито, иначе не мелькала бы в его глазах грусть, надежда… Почему я не понимал этого тогда, четыре года назад, когда она уезжала в аэропорт.

Стою рядом с отцом у крыльца, совсем мальчишка. Мне не приносит радости весть об отъезде мамы. Смотрю на неё свысока, всем своим видом обвиняя её в измене папе и, как тогда казалось, мне. Около дома стоит такси, водитель уже убирает большие чемоданы. Мать, вся в слезах, смотрит то на меня, то на папу.
- Сабрина, ты опаздываешь, - напоминает отец. Он просто хочет побыстрее закончить эту пытку.
Мама дотрагивается до его плеча, не поднимая взгляда. Стыдно, какой бы стервой она не была. Потом поворачивается ко мне и порывисто притягивает к себе. Сухо приобнимаю её в ответ, очень сухо, даже в этот жест умудряясь запихнуть львиную долю обвинений. Мама разворачивается, пряча слёзы, которые теперь лились по её щекам с удвоенной силой, и бежит к машине. Бежит, не оглядываясь назад, прощаясь с этой жизнью, которую она сейчас оставит, захлопнув дверцу автомобиля. Садится в машину, но не смотрит в окно, не смотрит, боясь поймать мой осуждающий взгляд.
Такси даже не набрало приличной скорости, когда я направился в дом, не желая наблюдать душераздирающую сцену. Отец не пришёл домой тогда. Ни вечером, ни ночью его не было. Вернулся на следующий день, весь помятый, расстроенный. Сказал, что переночевал у друга, тоже разведённого с женой, но это не так. Он просто напивался, а потом бесцельно слонялся где-нибудь в парке.

Любил. И любит. Я не знаю, как мне нужно вести себя с родным человеком, который для меня перестал таковым являться. Мы созваниваемся очень редко, она не приезжала ни разу, я к ней не ездил. Сабрина не представляет, как я выгляжу, чем занимаюсь, что со мной стало. Телефонные разговоры являются скорее вынужденной мерой, чем радостью, она спрашивает как дела, здоров ли я, отец… Никогда не интересовалась, есть ли у него женщина. Может, было параллельно, а может, знала, что нет. Она чувствовала, что он принадлежит ей полностью. Привязала его когда-то, а теперь будет пользоваться. Мать изменилась, могу поспорить. Вернее, это я её изменил тем последним взглядом. Ей нужно было научиться держать оборону, забыть материнские чувства… Если приедет стерва, то житья нормального не будет, я просто не выдержу.
Отец простил. Да и, скорее всего, не обвинял Сабрину никогда. Мои слова по поводу ухода из дома я легко приведу действия, если он отважиться оставить эту женщину в нашем доме. Не хочу её видеть, а тем более жить с ней под одной крышей, это невыносимо. Возможно, я поступаю глупо, ставя самого близкого для меня человека перед таким выбором, но…. Отец для меня всё, он воспитал, он подарил мне брейк. Он. А теперь… А теперь папик собирается вернуть мать, для которой совсем нет места в моей жизни, совсем. Вот это будет большой ошибкой номер два, первая – недоверие к Биллу. Всё.

POV Bill

Марк настойчиво целует меня в шею, но отвлечься от невесёлых мыслей никак не получается. К тому же он пьян. На эти приставания отвечать никак не хочется, поэтому я просто позволяю ему делать со мной всё, что угодно. Но когда рука Марка пробирается под мои джинсы отстраняюсь и встаю с его колен.
- Билл, ну ты чего?
А я ничего. Днём пошёл к Стиву, как Том посоветовал. Я вообще-то ожидал его там увидеть, но он где-то пропадал, а у Стива я спрашивать не стал. Он был не в настроении, поэтому мне можно было заранее готовиться к неудаче. Впрочем, так всё и вышло. Стерпев заверения о моей непричастности к выходке Тома, Стив сообщил, что его мнение обо мне резко изменилось после этой истории, контракт расторгнут, и я могу валить на все четыре стороны. Или даже пять.
Вернулся домой, под дверью сидел Марк. Увидев меня, кинулся обниматься, что-то неразборчиво шептал, мне даже показалось, что он извиняется. Потом выяснилось, что на него некрепко повлиял алкоголь. Рассказывать причину своей слабости Марк отказался, я настаивать не стал, самому плохо.
- Я не хочу, - придётся строить из себя нечто капризное.
Марк тоже не промах, поднялся с кровати и ухватил меня за запястья, сильно сжав.
- Отпусти, больно, - слабо вырываюсь.
Утыкается мне в плечо, ещё сильнее сдавливая мои руки. Последнее время порядком надоела эта его манера применения лёгкой силы, я ведь сдаюсь всегда.
- Билл, да не ломайся ты!
Игриво кусает меня за мочку, выводя меня из себя. Вырываю руки и отталкиваю его.
- Марк, я сказал, нет! Ты для этого пришёл?
- Ну, что ты такое говоришь? – делает ещё одну попытку меня обнять, которую я тут же пресекаю грубым жестом. – И ладно!
Отворачивается к окну, а я бесшумно смеюсь над его совсем детской обидой. Когда мне последний раз удавалось отказать ему в сексе? По-моему, такого вообще не было, так что можно. Опускаю ладонь ему на спину, но не прижимаюсь, сохраняя дистанцию, я не растаял.
- Прости, настроение ужасное.
- Вот и у меня не лучше. Зря я к тебе в нетрезвом виде заявился.
- Переживу, - усмехаюсь.
- Пойду я, - заметив моё движение в сторону двери, Марк меня остановил и вышел из комнаты первым. – Не провожай!
А мне уже ясно, куда он собрался. Пойдёт своё состояние усугублять. Если честно, мне непонятно, почему в последние дни Марк не тренируется с командой. Я недавно видел его друга, так он сказал, что тренировки идут полным ходом, вот только Марк на них не появляется, будучи уверенным в своих силах. Раньше он относился к брейку по-другому, а к баттлам готовился серьёзнее. Мне эта ситуация вообще не нравится, Марк говорил мне как-то, что усиленно тренируется, поэтому наши встречи сократились до минимума, а тот парень утверждал, что не видно его. Чувствую, меня мастерски обманывают, недостойно прикрываясь танцами. Появился кто-то на стороне, но это мне малоинтересно, я сам не отличаюсь ангельским поведением уже довольно давно. А, может, нет, время больше не воспринимаю, путаюсь в днях…
Хочется съездить отдохнуть куда-нибудь, но это пока только в мечтах, я твёрдо решил Стиву свою непричастность доказать. Он очень странно ведёт себя, ни мне, ни Тому не поверил почему-то. Вполне возможно, что у него там свои запары, но справедливость надо возвращать, я не собираюсь с этим мириться. Может, позвонить Тому, обговорить всё? Но что обговаривать, если и так понятно, что к Стиву в ближайшее время соваться не стоит? А позвонить хочется, просто поболтать ни о чём. Вздыхаю, прогоняя от себя эти мысли. Я пообещал себе дождаться баттла, расстаться с Марком и уже свободным двигаться навстречу Тому. Конечно, будет проблематично себя сдерживать, но я постараюсь. Возникает бредовая идея посчитать часы до предстоящего события, но, разумеется, до такого я не дойду. Оборачиваюсь на удар по стеклу. Дождь. Сильный, но кратковременный. А пока можно забыться сном, отойдя от реальности.

POV Tom

Налаживаю зрительный контакт с Шольцем и ехидно усмехаюсь, это вызов. В зале огромное количество людей, и я не представляю, откуда они узнали о дате баттла, разве что Марк постарался. Он как никогда уверен в себе, впервые вижу его настолько высокомерным. Видимо, решил оторвать себе победу, расслабился, узнав, что Хана не будет, одним соперником меньше. Сильным соперником.
Крики ненасытной молодёжи, жаждущей зрелищ, до меня не досягаемы, я слышу всё через пелену своих мыслей. Вчера я вытащил парней на тренировку, и мы прогнали всю программу баттла. Да, музыку выбирали посторонние, поэтому в танце есть весомая доля импровизации, но отрабатывать движения никто не запрещал. Так что я примерно знаю, какой элемент сейчас покажет Корди, и мой выход крутиться в голове. Я начну с акробатики верхнего брейка и уйду в низы. Корди грамотно приседает, успев при этом показать противнику фак. Прикольно, тот парнишка не может придумать, чем бы таким ответить, а время идёт, в центр выползает Марк.
У нас повелось, что капитаны борются лишь против друг друга, и я увеличиваю свой немой разговор, мне требуется больше театра. В конце концов, мы все на сцене и не имеем права стоять столбами, об этом каждый уважающий себя брейкер знает. Ты танцуешь, а это значит, что нельзя останавливаться, пока не выключат музыку.
Картина интересная: робот, выполняющий волну, но этой фишки маловато будет. Но Марк не так-то прост, он делает переход от отточенных движений к более резким, и завершает всё это бэкдропом. Падает на пол с подкруткой и искусно выпрыгивает уже на ноги, а под конец добивает толпу мощным фиксом. Даже меня он поразил, будь я преподавателем, поставил бы пять баллов.
Теперь я. Последний, между прочим.
Так, теперь не облажаться. Как и предполагал, вылетаю в центр с акробатикой, постепенно набирая скорость. Марк поразил нас точностью движений, поэтому я хочу отыграться на безумной скорости выполнения. Отваливаю вниз, переключаюсь на татл, эта черепашка впечатляет, безусловно. Быстрые пробежки по элементам, словно я спешу за минуту показать всё, чему научился за свою жизнь. Нужно как-то разбить шайку Шольца, сегодня мы танцевали слишком ровно, а ничьи быть не может, это баттл. Набираюсь смелости. А набираюсь я её, отыгрывая флэр. Да, акробатики много, но она смотрится очень выгодно, а в зале сидят наши «судьи». Последний мах ногами, и я возвращаюсь на ноги, жаль, не надолго. В следующую секунду уже радую народ двойным сальто. Сложно сдержать себя и не смотреть вниз, иначе можно сломать себе и шею, и позвоночник, а в довесок ещё и конечности. Тяжело улыбаться, когда выполняешь этот элемент, но я улыбаюсь, пусть и в душе. Вот только… Чёрт!
Что..?
Крик… Ухмылка Марка… Лица… Много лиц. Билл…
Темнота.

POV Avt

Марк смотрел на Тома, неминуемо ведущего команду к победе и материл всё на свете. Они сделали так много, чтобы сегодня стереть улыбки с ненавистных лиц, но вновь жизнь повернулась задом, отдавая победу в чужие руки. В довершение и без того сильного выхода Том собрался делать сальто…
Это так легко! Спортивная травма, с кем не бывает. Остаётся лишь надеется, что только травма, а не летальный исход и печать, заранее отправляющая в ад. Внезапно перейдя с «лунной походки» на коинс, Марк подсёк Тома, когда тот опускался на пол. Всего-то случайно задев его ногой при вращении, Марк воплотил давнюю мечту в жизнь. Том издал сдавленный стон и приземлился с ударом на плечо. Вывих, болевой шок, обморок. Отовсюду послышались вздохи, крики девушек, и мир замер.
Мгновенно от толпы отделился Билл с широко распахнутыми глазами, в которых застыл страх. Он запрыгнул на сцену и подлетел к Тому, лежащему абсолютно неподвижно, перевернул его на спину, старясь не причинить боли, но парень был без сознания, дыхание еле различалось. Билл прижал ладонь к губам, отчего печально звякнули браслеты на руке, и повернулся к застывшему Марку.
- Ты что сделал??? – крик, пугающий своей безысходностью.
- Коинс, - глухо отозвался Марк, продолжая всматриваться в неподвижное тело.
Он с трудом сглотнул и перевёл взгляд в зал, в котором раздался ещё один душераздирающий крик. Недалеко от сцены заходилась в истерике девушка, в ней Марк безошибочно узнал Эллен. Она не выносила какого-либо насилия, не могла видеть кровь и сильно истерила, если её не избавляли от такого «счастья». Марк не знал, что делать. Он просто тупо стоял и решал, спуститься ему или нет. Забыв, что Билл всё прекрасно видит, парень медленно спустился в зал, беспрепятственно проходя через толпу, отшатывающуюся от него, как от прокажённого.
- Марк, нет!!! – кричала Эллен, вырываясь из цепких рук двух парней. – Нет, нет, нет!!! - девушка забилась сильнее, когда Марк обнял её, освобождая от железной хватки. – Как ты мог? Зачем, зачем?? О, Боже!!! – силы резко покинули Эллен, и она обмякла, тихо шепча всевозможные отрицания произошедшего.
Казалось, что Билл тоже находился на грани обморока, наблюдая эту картину. Он встретился взглядом с Марком, но тут же отвернулся, смутно чувствуя обиду и лёгкие уколы совести. Тёмноволосый бибой из команды Тома выплеснул в лицо капитана стакан воды и похлопал его по щекам. Результат не заставил себя ждать, Том зашевелился и открыл глаза.
- Том! – Билл вздрогнул и сосредоточил всё своё внимание только на одном человеке.
Том попытался подняться, но не смог привстать на левой руке, незамедлительно плечо пронзила адская боль. Он сдавленно вскрикнул и снова рухнул на пол.
- Вызовите скорую! – сквозь толпу просочился мужчина, работник клуба. – Отойдите все от него! – он бесцеремонно отпихнул Билла и занял его место. – Сейчас посмотрим, - мужчина осторожно потрогал плечо Тома и, не услышав возражений, надавил сильнее. – Вывих, жить будет, - вынес он вердикт.
Марк прижал к себе Эллен, и они вместе вышли из здания, оставшись незамеченными. Браун баттл проиграл, это уже понятно, но результаты будут позже, нужно всего лишь набраться терпения и подождать до тех пор, пока Том не встанет на ноги. То есть на руки, хотя… Он вполне может больше не вернуться в брейк. В Марке даже жалость проснулась, не везёт парню последнее время. На днях потерял хорошего бибоя, джем они проиграли… Эта весть сразу разнеслась по городу, и репутация Брауна медленно поползла вниз. А сегодня он начал свой путь к разрушению.

POV Tom

Оборачиваюсь на мяуканье Кота, и это действие отдаётся резкой болью в плече.
- Осторожно! – Билл испуганно вытягивает руку и нерешительно задерживает её в воздухе.
Не шевелюсь, просто смотрю в карие глаза, в которых застыл немой вопрос. А я не знаю, чего хочу. По дороге в больницу Билл что-то торопливо мне говорил, а я с трудом разбирал смысл его слов. Он сказал, что после этой выходки Марка даже разговаривать с ним не сможет, что просит за него прощения… Много чего сказал, только мне легче не стало. И теперь Билл ждёт от меня чего-то. Надо бы прижать его к себе, привязать, влюбить, но желание куда-то пропало. Типа, гормоны свой концерт отыграли. Да нет, он всё так же завораживает взглядом, заставляя идти ко дну, просто сейчас не та ситуация. Мне не нравится сам факт того, что Билл увидел Марка с плохой стороны и пожалел бедного меня… Не так я хотел его добиться.
А мой план, кстати, провалился. Ребята звонили, победа ушла на сторону Шольца, хотя мы были к ней очень близко, но это падение испортило всё. В общем, сделал вывод, что выпендриваться нужно меньше. Больше всего меня воротит от воспоминания своего провала. Его бы не было, но один человек хорошо постарался, это Марк. Я не буду никому доказывать, что не сам упал, а Шольц сделал мне подсечку при коинсе, пустое дело. Почему-то уверен, что он решился на это в последний момент, когда я завершал выход. Совсем мальчик проигрышами наелся, не может больше наблюдать своё поражение, сложа руки, точнее ноги, ведь подсёк он меня именно ногой. Правой. Внутри бурлит давящее желание эту ногу ему сломать, чтобы неповадно было к победе нечестно приходить. Можно сказать, что я везунчик, раз всего лишь вывихнул плечо, последствия могли быть менее оптимистичные.
Жалею себя и думаю, что пора бы с этим завязывать, но так и подмывает вернуться к обдумыванию этой чёртовой осени. Сколько я повторял, что такое со мной впервые? Наверное, заслужил, и жизнь решила меня оторвать от спокойствия, подкинув парочку бед. Завтра ещё одна подвалит. Очень надеюсь на чудодейственную мазь, как её обозвал доктор. Все кости на месте, а болит от того, что от удара хрящи или кости, не понял, какой-то там нерв зажали. И в обморок я от болевого шока провалился. Диагноз довольно счастливый, учитывая все события: месяц без танцев, а потом буду как новенький. Не представляю, чем займу себя на это время, который стопудово растянется в ожидании до невообразимых размеров. Есть, конечно, идейка…
Укладываю Билла в более удобное для меня положение и страстно целую, мигом позабыв все тягостные думы. Рядом мяукнул Кот, я даже успеваю заметить, как он сразу поднялся с насиженного места и подошёл ближе. Вот только его нам не хватало! Найдя рукой комок гладкой шерсти, скидываю бедного котика на пол, смутно сознавая, что он обидится. Некоторые полагают, что коты на обиду не способны, но Кот не просто обидчивый. Он потом вообще не подойдёт, даже если есть захочет, дождётся отца. Я не зверь, кормлю, конечно, но при мне он не ест. Странная демонстрация, я раньше тоже считал, что коты не могут быть настолько развиты, а он ведёт себя, как любой человек в неприятных ситуациях – строит вселенскую обиду.
Билла я, кажется, слишком сильно зажал в объятиях, он отстранился, уперев согнутые руки мне в грудь. Наверное, никогда не насмотрюсь на его глаза, которые так часто бывают удивлёнными. И удивление у него всегда разное: испуганное, восторженное, наигранное, да много всяких. А сейчас удивление тёплое, нежное, я его приятно удивил своим поведением, ведь до этого к поцелую всегда вёл Билл, хотя и всего два раза. А что теперь? Наши отношения из чисто дружеских переходят в другой статус или это только игра, прихоть нас обоих?
- Том, ты ведь один? – к чему это он клонит?
- Да, отец вечером появится, - нагло улыбаюсь. Не думал, что он такой быстрый.
Билл рассмеялся заливистым смехом и откинул голову назад, предоставив мне на обозрении тонкую шею. Не сдержавшись, оставляю не ней маленький след, на что Билл возмущенно прикрикнул на меня.
- Я не об этом! – смех обрываются, а взгляд становится серьёзным. – У тебя ведь нет ни девушки, ни… - медлит. – Парня?
- Нет, - принимаю эту игру, в конце которой мы переведём отношения на официальный уровень. Что-то моё представление этих событий совсем сломали. Всё за меня Билл делает, а я, как скромная барышня, принимаю ухаживания.
Молчит. Предаёшь эстафету? А я не хочу её принимать, доводи всё до логического конца сам, мне вдруг стало невероятно интересно.
- А если я попробую напроситься на свободную? – игривый взгляд сводит всю серьёзность ситуации куда-то вниз. А зачем она нам?
- Напросись, - я точно издеваюсь. Как-то не по-человечески получается, но ничего не могу с собой поделать, увлёкся.
- Напрашиваюсь.
Припадает к моим губам и останавливается, не двигаясь. Устоять, конечно, невозможно, так что его попытка удалась с первого раза. Сдаюсь, увлекая нас в поцелуй без законов. Воспоминание о девушке, с которой Билл обнимался, омрачает весь процесс. Не буду у него ничего спрашивать, я не из тех, кто рушит то, что построил секунду назад. Надеюсь, это всего-навсего знакомая, а лучше вообще попытаюсь не особо задумываться над этим, само изгладится и уйдёт.
- Ты здорово умеешь напрашиваться, Билл!
Его лицо озаряет улыбка, но лишь на миг, он внимательно на меня смотрит и выдаёт потрясающую фразу:
- А давай Коту имя дадим?
Скатываюсь с Билла, громко смеясь. Такое ощущение, что он сейчас меня задобрил, чтобы переименовать Кота. И чем ему его нынешнее имя не нравится? Билл сам когда-то сказал, что очень оригинально получилось. Спонтанность часто бывает лучше любой продуманной вещи.
- Зачем? Кот, иди сюда! - хлопаю около себя, но Кот продолжает сидеть у двери, безмолвно требует, чтобы его выпустили. – Он обиделся.
- На что? – как хорошо, что Билл не стал выспрашивать мою недоказанную теорию о том, что и коты способны на сильную обиду.
- Я его с кровати спихнул.
- Кот, не дури! Иди сюда, забудь про этого дурачка, который спихивает всех.
- Не всех!
Билл не обращает внимания на возражение и продолжает звать Кота на кровать. Бесполезное дело, пока я не уйду, он не ляжет. У Билла на этот счёт другое мнение, он берёт животное на руки и приносит прямо ко мне на колени. Кот тут же впивается в меня когтями, что чувствуется даже через плотную ткань джинсов.
- Кот, перестань! – зря стараюсь. – Ну, Кот!
- Он больше не Кот, - Билл закусил губу, отчего задумчивость на его лице приобрела какой-то детский оттенок. – Жози.
- Кто? – смеюсь, это ведь уменьшительно-ласкательный вариант от имени Жозефина. – Он же мужик!
- Ну, да. Жозефом будет.
Так вот, что Билл имел в виду! Если так, то мне нравится.
- Можно оставить, - снисходительно говорю я и смотрю на Кота, который недовольно бьёт хвостом по моим коленкам. – Жози.

POV Bill

Уйдя от Тома, я сразу же позвонил Марку и сообщил ему, что он свободен. Вернее может валить в объятия той девки, мне уже всё равно. Жаль его немного было: мне кажется, Марк просто запутался. Память услужливо подкинула глаза, в которых так часто плескались извинения, а я ничего не замечал. Не хотел замечать, а у Марка не хватало воли во всём признаться, чтобы не мучить себя. О своих чувствах молчу, ведь я не знал.
Столько событий, что я даже забыл о своих проблемах. Стива дома не было, но Том обещал мне поговорить с ним ещё раз, в конце концов, выкинули меня несправедливо. Наверное, я устал волноваться, но ко мне пришло долгожданное безразличие.
С совершенно отсутствующим видом ковыряюсь в тарелке с ужином. Отец увлечённо листает газету, изредка хмуря брови, а мама пристально наблюдает за передвижениями моей вилки.
- Билл, ты не хочешь кушать? – обеспокоено спрашивает она. Как же хочется сказать, что со мной всё в порядке, ужин вкусный и через минуту его не останется, но…
Качаю головой, подтверждая её вопрос.
- Не хочу, я у Тома перекусил, - жалкая ложь, мама это хорошо понимает, только молчит, созерцая мою кислую мину.
Услышав имя Тома, папа сразу встрепенулся. Он с детства вселял в меня веру в мечту, вбивал, что нужно добиваться цели, даже если это невозможно, поэтому и переживает больше.
- А как Стив? Он не разобрался, что автомобиль угнал его сыночек, а не ты?
- Нет.
Ещё один минус в моей жизни – отец невзлюбил Тома сразу, как услышал историю с машиной. Я тогда сглупил очень, надо было что-нибудь придумать, но мое состояние к этому не располагало, поэтому пришлось честно всё выложить, опустив некоторые подробности. А вот мама наоборот. Она к моим симпатиям более лояльна, назвала Тома приятным парнем и мгновенно успокоилась, за что я ей очень благодарен.
Отец нервно переворачивают страницу своей газеты и начинает что-то говорить по поводу невзгод в нашем мире и недоверия. Добавляет фразу насчёт подстав, но я благополучно пропускаю это мимо ушей. Обычно умение ворчать приписывают женщинам, но папа легко может опровергнуть это убеждение. Когда он в плохом настроении, его монологи отличаются удивительным брюзжанием, а способность развести из ничего великую проблему поражает наповал.
Говорю спасибо за практически нетронутый ужин и ухожу к себе. Не могу слушать эти скользкие намёки на то, что дружбу с Томом мне пора завязать. Недавно папа впервые заговорил о выборе дальнейшей профессии. Раньше он полностью соглашался с моим пристрастием к музыке, но после этого дурацкого случая с угоном в корне изменил своё мнение. Мечтает сделать из меня первоклассного юриста, чтоб я был «как отец». У него есть свои скрытые желания, которые, как я понимаю, он хочет воплотить в жизнь за счёт меня. Довольно частая ошибка многих родителей. Они никак не научаться отделять своё чадо от себя, а ведь у ребёнка другие принципы и мечты. Никогда бы не подумал, что меня может коснуться эта проблема.

POV Tom

Захлопнувшаяся дверь и несмелые голоса оповещают меня о том, что приехал отец, ну, а с ним и Сабрина. Моя мама. Боже, как же я смогу её так назвать?! Не видел эту женщину несколько лет, она возвращается, а я? Неужели я должен заключить её в крепкие объятия и выразить радость по поводу долгожданной встречи? Нет, обнять не получится, плечо болит. Потрясающая отговорка!
На лестнице слышен тихий стук каблуков и перешёптывание. Ко мне идут, вот уже ковёр заглушает шаги, звуки стихли, словно дом резко погрузился в спячку. Только на столе копошится Жози, напоминая о том, что здесь ещё есть жизнь. Даже не заметил, что не дышу! Они уже у двери, я чувствую, как поднялась мамина рука, чтобы постучать. Поднялась и застыла, тут же звенящую тишину нарушает возглас отца:
- Да входи уже! – нетерпеливый он. Я бы подождал, мне не сложно. Ещё пару лет подождал бы, а потом ещё и ещё, эта встреча мне не нужна.
Сижу в кресле, подвернув под себя одну ногу, и буравлю взглядом гладкую поверхность дерева. Щель. И вот уже моему взору представляются нерешительные глаза мамы. Мне хочется зажмуриться и убежать. Убежать от этого взгляд, ведь он, наверное, единственное, что в ней не изменилось. Большие зелёные глаза. Кажется почему-то, что они теперь будут меня повсюду преследовать. А всё остальное в лице, которое я не могу назвать родным, другое. Я не узнаю в этой женщине свою мать. Брови, выщипанные тонкой ниточкой, безупречная кожа, видимо, пережила кучу подтяжек. Носик щедро напудрен, по-моему, исправлен, хотя, возможно, это всего лишь грамотная работа стилиста с макияжем. Губы, пухлые от природы, накрашены противно-блестящим ярко-розовым блеском, длинные волосы красивыми локонами лежат на плечах.
Пока я разглядываю Сабрину, она заново знакомится со мной. Что с тех пор изменилось? Появились дрэды, собранные сейчас в хвост, чтобы не пугать людей, очень уж они отросли. Пирсинг, взгляд стал дерзким, а на губах неизменная наглая улыбка. Не для родных, для общества. А кто для меня эта женщина? Старая знакомая, её зовут Сабрина. Вот и всё, что мне известно.
Она, наконец, заходит, и я вижу потрясающую картину. Женщина, почему вы моя мать? Всё такая же стройная. Чёрные джинсы, свободная вязаная туника светлого цвета придаёт ей какой-то теплоты. Да весь её вид робкий слишком. Что за спектакль?! Отец не показывается, ушёл, оставив нас наедине разбираться со старыми счётами. У неё их нет, а вот у меня…
- Здравствуй, - голос дрогнул. – Том, - а может, просто забыла моё имя. От страха или от времени.
Усмехаюсь, и Сабрина в одно мгновение будто становится меньше, улыбка покидает её лицо, а глаза… Нет, не буду смотреть. На свой счёт приняла эту усмешку. Думает, я недоволен ею, не хочу видеть? Отчасти, это так, но даже мне сложно судить. Смешанные чувства она вызвала в моём сознании. Я, вроде, скучал, ненавидел, забывал. Совсем недавно удалось-таки вычеркнуть её из памяти, но Сабрина - штучка стойкая, вернулась и напомнила. Думаю о ней, как о подружке. Но вот ненормальная мысль проскочила, что я бы от такой подружки не отказался. Не воспринимаю её, как мать, похоже.
- Привет, - отвечаю после некоторой паузы, выдерживал характер или же просто-напросто потерял дар речи, как говорят.
И что дальше? Я понятия не имею, о чём нужно говорить, да и желания нет, она чужая. Вся такая нереально красивая, нарисовалась в нашем доме и чего-то ждёт. Не собираюсь делать шаг навстречу, это ни к чему. Отцу я уже всё сказал. Сегодня поваляюсь в постели, а завтра уйду. Надо срочно искать квартиру, пока можно у кого-нибудь из парней перекантоваться. Терпеть присутствие этой дамы не буду, пусть отец с ней и живёт, если так любит, что готов простить предательство. Ей же сейчас некуда податься, а так она бы никогда не вернулась! Ни за что не поверю, что Сабрина вдруг нежданно-негаданно вспомнила об оставленной семье, совесть у неё проснулась и всё прочее. Пускай играют вторую свадьбу, но нам, наверное, не суждено вместе жить, семьёй, так что на этот раз обойдутся без меня. Ей не привыкать, а отец… А отец научится воспитывать сына на расстоянии. Какой же я эгоист, а! Ведь сейчас деньги подразумевал. Ничего, недолго осталось, в следующем году обязательно поступлю в колледж, потом устроюсь на работу и в путь. А почему бы не подумать о работе пораньше? Хм, здесь есть, что обмозговать.
Сабрина кинула взгляд на дверь, видимо, хотела увидеть отца, его поддержку. А не получится, мам. Папа чувствует себя виноватым передо мной после всех заявлений, которые я кинул ему в лицо.
- Ну, как ты? – даже голос её с трудом узнаю. Но, может быть, она волнуется.
- Я как? Всё классно, четыре года пролетели незаметно, - этот сарказм мне противен, но защитная стена срабатывает только так. – А ты? Сколько бабла нагребли с этим твоим? Почему не познакомила с отчимом-то? Или он на эту роль не годится?
Сабрина поморщилась, как от боли, подошла ко мне и села на корточки, сжав мои колени ледяными руками. Ничего не отвечала, а по её щекам катились крупные, прозрачные слёзы и падали на светлую ткань моих джинсов. На секунду стало жаль эту женщину, запутавшуюся в жизни. Она выбирала между сыном и деньгами, может, ещё любовью… Но выбор-то очевиден, Сабрина звонила так редко, как могла. Да, мне надо было делать шаги навстречу, но расставание слишком глубоко въелось в сердце.
Мама рыдала уже навзрыд, пряча от меня лицо. Её руки тряслись мелкой дрожью, а я пытался заглушить в себе жалость, делая больно нам обоим. Хотелось её обнять и успокоить, но неведомая сила не позволяла, и я всё так же сидел каменным изваянием.
- Том, Томас, прости! Прости меня, я умоляю! – она подняла раскрасневшееся лицо, из зелёных глаз, когда-то таких любимых, бежали чёрные ручейки. Это уже не чистые слёзы, а какая-то грязь, обличавшая её жизнь. Томас… А я ведь действительно Томас, но полным именем меня никогда не зовут, а она… Сабрина словно привезла из этой чёртовой Франции другой мир. Привезла новый, но свой я терять не хочу, а он рушится на глазах. – Мальчик мой…
Хватает мою руку и покрывает её липкими поцелуями, оставляя следы отвратительного блеска. Вырываюсь из этой хватки и убегаю из комнаты, из дома… Подальше отсюда, только подальше! Знаю, что она сейчас не кинется за мной, будет всё так же сидеть на полу и заливать слезами кресло, которое обязательно пострадает от её туши. С некоторых пор ненавижу Францию, а теперь она всегда будет у меня ассоциироваться с гадким блеском, не желающим оттираться от кожи.
Ловлю такси. Водитель смотрит на меня с опаской, наверное, я похож на бандита со своим перекошенным лицом. Машина, мягко шурша шинами, сворачивает с обочины на дорогу, отчего я немного отклоняюсь, и мне удаётся поймать своё отражение в зеркале заднего вида. Ужас, убиться хочется.
- У вас салфетки есть? – не могу смотреть на руки.
- Вот, пожалуйста, - не оборачиваясь, передаёт мне небольшую коробку с влажными салфетками. Потрясающе, сейчас всё будет! – А куда ехать-то?
Чёрт, я даже не удосужился назвать адрес. А куда ехать? В таком виде никому на глаза нельзя попадаться.
- Просто к центру поближе. Остановите у какой-нибудь кафешки!
Таксист молча кивает, а я расслаблено прикрываю глаза. Всё-таки дома царит ненормальная обстановка, я будто из ада сбежал. Атмосфера накалена до предела, рыдающая мать, отец, вероятно, разбирающий её вещи. Не думал, что он оставит её одну со мной, оказывается, тоже боится моей реакции. «Тоже», потому что Сабрина явно без смелости ко мне заходила, а потом уже руководствовалась чем-то другим. Когда последний раз при мне плакала женщина? Что-то не удаётся припомнить такого события.
Впереди показывается Интернет-кафе, и мне уже неохота ехать в центр через многочисленные пробки. Прошу водителя притормозить, расплачиваюсь и выхожу из автомобиля на улицу, насквозь пропитанную городской жизнью. В кафе плачу сразу за два часа, окунусь в виртуальный мир по полной. Но сначала нужно подыскать квартиру, чтобы слинять из дома как можно быстрее. Сегодня я убедился, что не смогу находиться под одной крышей с матерью. Она будет просить прощения, рыдать, а я не готов её простить. Во мне возникает ярый протест от одной только мысли. Конечно, немного жаль Сабрину, но впечатления из прошлого сильнее жалости.

POV Bill

Сегодня к Тому должна мать приехать. Он о ней с такой ненавистью рассказывал, мне даже представить трудно, что там у него дома творится. Том запретил ему звонить, сказал, что мы завтра встретимся. Всё-таки я не понимаю его поведения: какой бы эта женщина не была, она ведь всё равно остаётся его мамой. Но, возможно, я просто не представляю всей ситуации, меня никто не бросал.
От скуки пригласил Паулу погулять. Она, по-моему, влюбилась, я её вчера видел, весёлая такая, улыбается. Искренне рад за неё, хоть у кого-то всё в жизни нормально складывается. Какой странный контраст, когда я разглядываю свою жизнь и её. Действительно иногда кажется, что мы обитаем в разных вселенных.
Показывается стройный силуэт девушки. Могу спорить, в городе у неё одной волосы такого цвета. Последнее время чувствую, что она стала для меня настоящим другом, а не приятельницей, как было раньше.
Кто это с ней? Чёрт возьми, кто идёт рядом с ней? У меня почти паника начинается, потому что этот кто-то сильно похож на Марка. Так, нужно успокоиться и привести себя в чувство, пока они не подошли. Наверное, я всего-навсего обознался, это никакой не Шольц, ему нечего делать рядом с Паулой. Просто парень, наверняка, тот самый, из-за которого так радуется эта девушка. Всё, это не Марк, не Марк, не Марк. Как бы мне ни хотелось поверить уговорам, с Паулой гордо шагает Марк. А она при этом светится даже больше обычного. Теперь надо бы разобраться, в кого Паула была влюблена изначально – в меня или Марка. Нет, моё самолюбие ничуть не задето. Вроде бы. Я всегда относился к ней, как к другу, а сейчас мне мои чувства не нравятся. Ревность? Да ну!
- Здорово! – перевожу взгляд на руку Марка, протянутую в мою сторону.
По-мужски, так непривычно. Принимаю рукопожатие и здороваюсь с Паулой, вперив в неё недовольный взгляд. Даже если она влюблена в этого человека, не обязательно было приводить его сюда, и Пауле это прекрасно известно. Значит, у неё план, других вариантов нет. Что за план?
На Шольца смотреть тяжеловато, всё-таки не так давно мы с ним спали, а теперь я вижу его свободным. Или уже нет? Я окончательно запутался, с баттла Марк уходил с какой-то фифой. Какой ужас! Этот круг никогда не разорвать, мы ведём хоровод второй раз, и становится ещё хуже. Мученическим взглядом смотрю на Паулу. Она вздыхает, собираясь с какими-то своими мыслями, и предлагает самую глупую глупость, которую можно предложить в этой ситуации:
- Давайте сядем.
Я, между прочим, сижу, если вы не заметили. Марк садится слева, Паула справа, а мне плохо. Чувствую себя нашкодившим школьником. В школу вызвали родителей, и теперь мы втроём сидим в кабинете директора. Вот только директора нет, кто будет вместо него разруливать ситуацию? Смотря на то, как Паула вздыхает, понимаю, что она. А Марк за компанию, чтобы не скучно было. Конечно, потрясающая забота с её стороны, но мне и без него было бы неплохо.
- Билл, - моя судьба решается? Не понимаю, к чему такой официальный тон понадобился. – Нам надо поговорить, - Америку открыла.
Не удерживаюсь и презрительно фыркаю. Именно сегодня меня всё раздражает, включая Паулу, о Шольце я вообще молчу.
- Ты ничего не знаешь, - срывается Марк.
- А что мне надо знать? – ненавижу, когда люди кричат, поэтому всегда отвечаю тем же. - Пришли тут, понимаешь, мне мозги вправлять. Ну? – поворачиваюсь к Марку. – А где твоя девушка? Та, что меня иногда заменяла. Но я, наверное, многого не знаю, и заменяла она меня часто. Ведь последнее время секса со мной тебе маловато доставалось, - добавляю презрительно.
Паула отворачивается, понимаю, что ей неприятно это слышать, но остановиться не могу. Мне нужно выговориться, в душе столько всего накипело. А виной этому один человек – Марк Шольц, бибой прославленный. Вспоминается баттл. Перед глазами проносится последняя попытка Марка выпендриться. Какой я идиот! Это всё он! Вскакиваю с места, не могу больше сидеть на месте и давить в себе нарастающую злость.
- Ты! – неприлично показываю на Марка пальцем. – Ты Тома подкосил! Сволочь. Я ещё с тобой когда-то встречался, не ожидал, что свиньёй окажешься. Том мог упасть не так удачно, понимаешь?! – обречённо качаю головой. – Нет, не понимаешь. Не можешь понять, ты бесчувственный человек! На меня плевал, когда со своей… И хватило совести привести её в зал, зная, что я тоже приду. Марк смотри на себя моими глазами, смотри! – распаляюсь всё больше, руками размахиваю, на нас уже с любопытством поглядывает люди. А Паула плачет. – Ты мне жизнь испоганил. Наверняка, той девушке тоже несладко было, когда она узнала, что ты ещё и с парнем встречаешься, - слащаво улыбаюсь. – А может, она так и не узнала?
- Билл, прекрати! – по лицу Паулы вовсю катятся слёзы. – Пожалуйста…
Не могу, меня понесло, а это не остановить.
- Что прекратить? Я хочу рассказать Шольцу правду, - первый раз вслух называю Марка по фамилии, он от этого сжимается ещё больше. Где же твоя мужская сила, парень? Прекрати женскую истерику! – Зачем к Пауле пристал? Её тоже продинамить хочешь? – поворачиваюсь к девушке. - Ты слышишь, Паула? Марк молчит. Ты, кстати тоже хороша. Классно грела мне уши, а на самом деле не меня у Марка увести хотела, а Марка у меня. Шольц, ты прям нарасхват!
- Заткнись, Билл! – Паула отвешивает мне хлёсткую пощёчину, но это действие не успокаивает, а делает ещё хуже.
Девушка пытается убежать, но я быстро перехватываю её, больно сжав локоть.
- Ты послушай, - Паула беспомощно смотрит на Марка. Бесполезно, сегодня он тряпка. - Да не смотри ты на него, он только в сексе доминировать может! – знаю, колко, больно. Мне тоже. – Ну? Что ты к нему клеишься-то? Сначала хотела попытаться увести меня, потом бы кинула и прыгнула в объятия этого..?
Паула окончательно заходится рыданиями. Отпускаю её, понимая, что она никуда больше уходить не соберётся, сил нет. Я тоже всё выплеснул.
- Билл, перестань истерить! – подаёт Шольц голос. Очнулся, когда всё кончилось. – Послушай меня спокойно, хорошо?
Судорожные всхлипы Паулы выводят из себя.
- Надоело, - цежу сквозь зубы и направляюсь вон из парка.

POV Avt

Марк обнял Паулу и стал её тихонько покачивать, успокаивая. Билл наговорил много лишнего, пустого и далёкого от правды. Вместе они хотели по кусочкам восстановить события прошедшего месяца, чтобы всё, наконец-то, прояснилось. Но переговоры возможны только в том случае, если обе стороны согласны друг друга выслушать.
- Ну, зачем он так? – Паула вновь уткнулась в плечо Марка. Ткань куртки неприятно холодила кожу, хотелось в тепло. Забраться бы сейчас под плед, взять кофе и какую-нибудь книгу, в которой всё обязательно закончится хорошо. Не как у них. – Билл ничего не понял, ничего.
- Так мы и не объяснили ему.
Люди, некогда заинтересованные странной троицей молодёжи, потеряли к ним интерес, и Марк с Паулой снова остались одни в своих убеждениях и печальных мыслях. Они все виноваты в этой дурацкой истории: Марк, Паула, Билл, Том и даже Стив. Замкнутый круг, в который совершенно случайно попала Эллен, образовав любовный четырёхугольник. В любовной сфере здесь замешаны только четыре человека, как бы ни казалось окружающим. Это действительно четырёхугольник, а Казанова в нём никто иной, как Марк.
Они с Паулой обязательно всё расскажут Биллу. Только его хрустальный мир разрушится совсем, ведь сволочей здесь гораздо больше, чем один Марк…