Настроение сейчас - дождливо-одинокое

Тапочки притаились под дверью и терпеливо поджидали Машиного возвращения. Открывая дверь, она нечаянно отпихнула их в сторону, и про себя попросила прощения, еще не отвыкнув от этой детской привычки. Они, лежащие на полу в темном углу, мохнатые и уже изрядно потертые, казались ей одушевленными живыми существами, хозяевами ее небольшой съемной однокомнатной квартиры, и такое непозволительное обращение с ними было просто чудовищным неуважениям к тем, кто позволял ей жить здесь. Скорее даже существовать – жить Маша пока не научилась.
Тапочки с аппетитом проглотили ее исхудалые ноги в белых однодневных носках и проводили до кухни. Стандартный вариант – кофе из банки, где кажется, помимо кофе жили еще и тараканы, унылый пейзаж за грязным окном, покрытая налетом оловянная ложка, которую легко можно было согнуть, дешевая чашка с распродажи в соседнем супермаркете... След той великолепной сказочной жизни, о которой она мечтала, будучи еще совсем ребенком, заплутал где-то среди рядов продуктов в супермаркете, запутался в хитрых улочках ее спального района... Она бежала среди серых домов, с каждым шагом, теряя краски и вот теперь, она очутилась здесь.
В своей жизни. В своей квартире. У себя на кухне, перед пустым высоким холодильником.
Ей очень хотелось сейчас, наверное, больше всего в жизни, с кем-то поговорить.
Она выскребла из банки остатки кофе, развернула стул и села лицом к холодильнику. В принципе он сейчас только поглощал электроэнергию, и никакой другой пользы от него не было.
- А знаешь? – сказала Маша вдруг, обращаясь именно к нему, большому, белому, пустому и совершенно молчаливому, - а ведь все не так уж плохо. Все бывает намного хуже еще, а я? Я так часто смотрю на нее, знаешь, и понимаю, что хоть у меня, ее нет, но она есть у меня, как весна, как надежда и желание жить.
Она сделала театральную паузу, окинула взглядом пейзаж за окном.
- И это даже не плохо. И это даже хорошо. Мы с ней, я и она, встречаемся почти каждое утро в трамвае. Мы друг друга не видим и не замечаем, но разве это нужно? Главное – что я знаю о ней, и однажды, когда я буду смотреть на нее, она не отвернется, случайно поймав мой взгляд, и случится что-то непредвиденное и странное... И я не буду говорить с холодильником, вместо живого человека. И ты пустым тоже не будешь, и кто-то теплый, солнечный и светлый поселится в сером грязном небе, иногда согревая нас своим теплом. И кто знает что будет?
Она вздохнула, поставила чашку на стол и оставила холодильник в гордом одиночестве. Сейчас она ляжет спать, и во сне ей приснится этот новый непонятный мир. Может она никогда не проснется. А может, она просто проснется завтра утром, и поймет, что все это было сном, все, что было раньше – тапочки под дверью, серое небо, одиночество, разговоры с холодильником, который предпочитал отвечать молча...