...Ты знаешь, за что я люблю дороги? За то, что дорога - это когда ты еще не здесь, но и уже не там, а значит - нигде, болтаешься в пустоте между пунктом а и пунктом б из тех дурацких школьных задач, помнишь? "Пешеход вышел из пункта а", а до точки назначения, если повезет, никогда не доберется - собьется в дороги, заболтается со случайным попутчиком, и получит что-то намного большее, чем унылый канцелярский пункт за жутковатой литерой "Б", никогда не любил эту букву, кстати. К другим более-менее толерантно относился, а вот буква "б"... Так вот,пока меня окончательно не утащило в какую то великопрекрасную другую сторону, вернусь-таки к своему повествованию. Итак, вот, ты не здесь, и не там, болтаешься на границе. И ни пункт выхода, ни пункт назначения в этот момент к тебе абсолютно никакого отношения не имеют, равно как и все проблемы, которые в них происходят. За это я так и люблю российские поезда, самый медлительный вид транспорта, они позволяют задержаться на этой границе чуть дольше: а значит обдумать все происходившее, принять решения относительно своего дальнейшего существования, ошибки переосмыслить, ну и сама понимаешь, еще многое другое. Озарение приходит в тот момент, когда ты в самой сонной апатии, (которая уже начала казалось бы спадать, а нет, нападала снова, а я борюсь изо всех сил, на пределе возможностей, ты бы знала, какие пушки грохочут во мне, какая война идет вот уже недели так три) лежишь на нижней полке и под пьяный говорок попутчиков, под крики заядлых картежников, читаешь так упорно Ремарка, сперва - "Трех товарищей". Эрих Мария и т.п., знаешь ли, оказывает на меня резкое воздействие, его книги - эмоционально полны настолько, что становится страшно, Ремарк - шоковая встряска, ведро ледяной воды ранним утром, когда еще ни черта не соображаешь. Вдруг все становится ясным, встает на свои места. Это я - Роберт, это ты - Пат, да, пусть я и не дотягиваю, но... Черт возьми, стоит уехать от тебя всего километров на сто так, и начинаешь чувствовать неполноту, страшное ощущение потери, отсутствия чего-то важного, важнейшего. Знаешь, я люблю тебя, я ты молчи. Я буду заглядывать в твои глаза, я хочу, чтобы они светились, александрийским маяком в ночи. Хочу заглядывать в твои глаза и видеть эти слова сам, молчи. И именно в такие моменты осознаешь. Как. Ты. Дорога. Мне. Потому что есть моменты, когда необходимо тебя обнять. Прямо сейчас, не то затухнешь, как свеча, догоришь до конца фитиля один, не поддержишь пламя. Я скучаю, я безмерно скучаю, уже тогда, через несколько минут я начал скучать по тебе, ты ведь знала, да? Но Ремарк. "Жизнь взаймы" открываю. Второе ведро воды за вечер на мою растрепанную голову, получите и распишитесь, сударь, проснуться заказывали? И я вспоминаю свой давешний девиз - "Времени нет". Потому что времени и правда нет, через секунду - смерть, через любую секунду - смерть. А значит... А значит - открыть глаза прямо сейчас вскочить с кровати, стукнуться головой о верхнюю полку, сумасшедше расхохотаться, быть счастливым просто оттого, что чувствуешь пульсацию нарастающей шишки во лбу. Выскочить в коридор. Картежники да пьянь в купе изумленно переглянутся, пожмут плечами и продолжат свое занятие. Каждый из них убивает свою жизнь секунда за секундой, притупляют ощущения, убивают время так, будто они бессмертны. Забыть про свою смертность, что может быть ужаснее. А ты сейчас эмоционально полон, не нужно твердить любимую мантру - "Чист, целен, легок", не нужно. Ты высовываешься в окно в тамбуре поезда и орешь в темноту - "Времени нет, и я счастлив, черт возьми, я счастлив!" Le soleil уже давно закатилось, но между темной кромкой земли и темной кромкой неба - бледно алая полоса.