[показать]
Этот человек – настоящая легенда фолк-рока: в течение своей богатой событиями карьеры он претендовал на должность гитариста The Monkees, выступал на Вудстокском фестивале, «закладывал за воротник» с Китом Муном, баловался чайком с Ринго, джемовал с The Rolling Stones, снимал кино с режиссером Спайком Ли и как-то раз даже сделал себе короткую прическу a-la Питер Фрэмптон. Его зовут СТИВЕН СТИЛЛЗ, и он был знаком не только с Джимми Хендриксом…

ЭРИК КЛЭПТОН Я виделся с ним на похоронах Ахмета (Эртегуна, главы Atlantic Records). Он поглядывал на Дэвида Кросби с отвращением, скорчив морду, как у английского бульдога. Сам знаю, что записать Эрика Клэптона в английские бульдоги — дело непростое, но, в конце концов, он по жизни такой и есть. Хотя, как музыкант, великолепен.
Однажды я дал ему на запись гитару — отличный Martin серии «F» с круглой дыркой в деке, и она пришлась ему очень по душе. Он сыграл свой первый акустический номер, Билл Халверсон его записал, и я решил подарить ее Эрику. Когда он от безнадеги продавал свою коллекцию, ясное дело, инструмент достался тому самому технику. Как я был расстроен: не передать словами. Все это было так давно, что Эрик, наверное, уже и не помнит, тем более что за эти годы ему пришлось немало пережить. Я этого парня просто обожаю!
БОБ ДИЛАН Вообще-то, я не сплетник, но большинство людей теряют от него дар речи. А я его постоянно подкалывал, и он хохотал, как безумный. У него отличное чувство юмора, и мы всегда хорошо ладили. Бог его знает, уж какой вклад он сделал в мировую культуру, но мне его песни нравятся. Можно сказать, я его поклонник.
МИК ДЖЕГГЕР Он одержимый. Это все равно, что наблюдать, как человек всего на два года старше тебя совершает спринтерский забег на сорок ярдов. Порой такое убийственное отношение к себе раздражает. Я видел его на похоронах Ахмета, нормально пообщались... он очень легко идет на контакт. Как-то раз я выступал с ними (The Rolling Stones) в Амстердаме в 1970 году. Надеюсь, у них сохранилась эта запись, потому что шума мы наделали изрядно — каждый выпендривался кто во что горазд. Наверное, знаешь старую шутку: блюзовые музыканты играют три ноты для 10 тысяч людей, а джазисты — 1000 нот для троих...
НИЛ ЯНГ Ну, что тут скажешь? Он мне, как брат. Невзирая на все эти негативные высказывания в адрес Друг друга на протяжении многих лет, я обожаю Нила и готов жизнь за него отдать. Он всегда точно знает, чего хочет, несмотря на то, что уже давно страдает синдромом НМС (навязчивых маниакальных состояний). Ну и что с того, моя жена — тоже! Работая в студии, Нил настаивает на том, чтобы песня была записана именно так, как он ее слышит — пусть даже с использованием разных «примочек», но в этом нет ничего страшного. Подобный подход рано или поздно приносит музыканту огромный успех, а уж если он еще и не обделен талантом... Из нас двоих я куда больший лентяй. Я могу назвать нескольких звукорежиссеров, которые бы с этим поспорили, но вообще-то в последнее время я веду себя, как старый
ленивый пес.
ДЖИММИ ПЕИДЖ С Джимми я не виделся давненько. Как-то раз у нас был минутный порыв собрать группу, но он минутным и остался — это еще до The Firm. Очень приятный и легкий на подъем человек, настоящий вертопрах. Он сыграл на моем альбоме (Right By You, 1984), и все получилось отменно, а потом мы до утра резались в снукер и раскатывали взад-вперед на лодке по Темзе. Говорят, это верный способ снять симпатичных девчонок, но к тому времени нам было уже за сорок,
и из этой затеи ничего не вышло.
КИТ МУН Пару раз мы с ним и Ринго выбирались вечерком «прошвырнуться», и это были приключения не для слабонервных, поскольку к нам присоединялись Питер Кук и Дадли Мур. Я считаю, что Кит был потрясающим барабанщиком, очень жаль, что он так быстро сгорел. Мне кажется, он не чувствовал, что его конец близок, куда сильнее у него было развито чувство, что такой «душка» как он, имеет полное право запросто въезжать на «роллс-ройсе» в плавательные бассейны.
Мне доводилось ездить в Европу с Ахметом: мы останавливались в лучших гостиницах, он представлял меня метрдотелям... Я вел себя, как приличный мальчик, правда, изредка мог выпить лишнего в баре по-соседству. А потом сюда понаехали эти разудалые парни — средневековые варвары. Я никогда не селился в Continental Riot House (нью-йоркский отель, излюбленное место для постоя у рок-групп с репутацией «безбашенных» — прим. ред.). У нас в команде заведено правило: если кто-то из моих музыкантов разгромил свой гостиничный номер, он возмещает все расходы, а из его жалования удерживается тысяча долларов. Прокалываешься во второй раз — вылетаешь из группы. Правда, однажды в Манассасе (я только-только начал сольную карьеру), когда этого правила еще не было, мы выступили знатно — не то чтобы очень шумели или лезли на рожон, а просто оккупировали бар и сказали всем остальным посетителям: «Ша, ребята!» Впрочем, Кит Мун был в другой «весовой категории».
ДЖИМИ ХЕНДРИКС Мы с Джими проводили много времени вместе, поскольку в тот момент я был для него единственным в Англии знакомым американцем, с которым он мог общаться на понятном ему языке. Он частенько навещал нас с моим другом Дэном Кемпбеллом, чтобы, так сказать, сбросить лишнее давление. Кстати, он на пару с Нилом (Янгом) учил меня играть на лидер-гитаре. Следующие два года я своими упражнениями сводил всех с ума, ибо на « подзвучку» не поскупился — усилки Marshall, педали... Обычно, слушая меня, Джими закатывал глаза и стонал: «О, Господи!».
Мы с Джими были очень близки и подружились почти сразу. Я не встречал его на фестивале Monterey Pop, но с двумя его музыкантами познакомился: особенно запомнился всем недовольный Ноэл Реддинг. Buffalo Springfield выступали прямо перед ними, и нам выделили одну гримерку. До этого мы долгое время провели в турне и не видели ни одного фото Experience. To есть, самого Джими я знал в лицо, но вот что касается остальных... Можешь поверить, настроения Реддингу это не улучшило.
Вечерами мы болтались по музыкальным клубам, и если ритм-секция местной группы более-менее вытягивала, вылезали к ним на сцену. Я заходил с ним в пару «черных» клубов, где он подыскивал себе новых музыкантов. Мне даже довелось поиграть на басу в его бесславной гитарной дуэли с Джонни Уинтером. Звук был очень громким, а потолок — низким, грохот стоит такой, что ничего нельзя разобрать, и тут Джими корчит мне страшную рожу, и я понимаю, что играю на четверть тона выше. Но после этого случая все было о'кей. Как-то раз он выдал такое потрясающее соло, что я позабыл про басовку, просто закрыл глаза и ловил кайф. А он мне — р-раз! — и пинка по заднице. Смотрю на него и спрашиваю: «Я опять слажал?» «Нет, — отвечает он, — просто ты забыл, что мы выступаем». Тогда я ему в отместку сыграл соло на своем Gretsch — целых три ноты...
Джими был замечательным парнем: друга лучше и пожелать нельзя. Иногда казалось, что он боится всего на свете, и в то же время бросает окружающим вызов. Назвать его «хрупким и изящным» значит лишь описать манеру ходить и танцевать. Скорее уж «вертким», но не по своей воле — уж больно неприятные личности вокруг него вертелись. А он был не в меру доверчив и охотно принимал все, чем с ними были готовы поделиться — в Англии это были довольно опасные «поднимающие дух» таблетки. Что, в конечном счете, его и сгубило.
В жизни он был скромным и всегда контролировал свои поступки, но сложившийся имидж периодически заставлял его «вставать на котурны». Джими просто не понимал, что для того, чтобы понять, кто он такой, достаточно послушать его игру. Однажды, работая в Electric Lady Studios, он решил записать весь альбом техникой наложений. Поначалу мне показалось, что это очень круто, но когда он закончил первый трек, стало ясно, что песня безнадежно испорчена. Я сказал: «Не пойму, к чему были все эти сложности?», и меня тут же наградили очень «доброжелательным» взглядом. Не Джими, а... уже и не помню, кто. Скорее всего, Реддинг.
У меня есть один наш отличный трек. Я пытаюсь набрать наших совместных записей на целый альбом. Может быть, у нас с Джонни Уинтером найдется достаточно неизданного материала. Обыкновенные «джем-сейшны». Там, конечно, полно всякого «мусора» — к примеру, когда Джими начинал забавляться с усилителем, а запись продолжалась, и всем казалось, что это гениально — ну как же, ведь это великий Хендрикс! Да, конечно, но это откровенный брак «великого Хендрикса». Стоп! Хорош ломать комедию! Ритм-секция играет ; вовсю, а кто-то в это время настраивает гитару. Знаю, что некоторые хватит и этого, но я не из таких — и он таким не был. Поэтому нико на это не пойду — просто из уважения к его памяти. Но рано или ; поздно из этого что-то получится. Та единственная песня, что у меня сохранилась — это нечто, и сейчас я в шестой раз переписываю текст к ней, никак не могу уловить нужное настроение. Когда мы начинали, у меня была лишь смутная идея того, чего нам хотелось добиться, так что сейчас мне не приходится беспокоиться насчет того, что бы он почувствовал [смеется]. Но, поверь, он бы почувствовал себя отлично.
ДЭВИД КРОСБИ Что ж... С ним меня слишком многое связывает. Про наши отношения ходит масса разных историй — как хороших, так и плохих, — поэтому скажу так: это настоящий гений, с которым у нас была долгая и плодотворная совместная карьера.
ДЖОРДЖ ХАРРИСОН Поначалу Джордж был само добродушие... пока мы не попробовали записаться вместе. Никогда этого не забуду. Ринго отыграл свою партию, а потом Джордж включил трек на воспроизведение и начал накладывать соло... ошибся, но играть так и не прекратил, хотя было ясно, что ему придется переделывать все по-новой. У меня от этого крыша поехала. В конце концов, я положил гитару и сказал: «Ладно, когда закончишь...» Уж не знаю, как он это воспринял, но, судя по всему, так: «О'кей, у каждого свой подход». Я спустил все на тормозах и не стал говорить: «Ты довел меня до ручки» — ведь это же сам Джордж, мать его так, Харрисон! — однако достал он меня крепко. Поэтому я просто-напросто дождался, пока он утихомирится и быстренько что-то пробренчал — простенькое и аккуратное.
Еще он приходил послушать нас с Дэвидом и Грэмом — мы спели ему целый альбом CSN, потому что надеялись заключить контракт с Apple. По ряду причин этого не случилось, хотя в итоге мы помирились. Все знали, какой он упрямый, но мало кто догадывался — насколько! Когда нужно, он умел проявить характер.
РИНГО СТАРР Чудесный малый и большой добряк. Ричи знает вся Англия, и я рад, что мы — приятели. Правда, все никак не пересечемся, хотя договаривались встречаться регулярно...
Он всегда готов примчаться в студию по первому зову и помочь. В свою очередь, он пригласил меня на роль продюсера (You've Got A Nice Way, 1981). Все прошло отлично. Мало того, у него есть альбом, где у него несколько продюсеров (Stop And Smell The Roses, 1981). Никаких капризов. Раз ты продюсер — продюсируй. Кроме того, Морин, его первая жена, всегда умела гасить всевозможные ссоры в зародыше. Когда я впервые приехал к нему в гости, он жил в Хемпстеде, на одной улице с Мо (Морисом) Джиббом и Клаусом Фурманом. Мы с ними джемовали и устраивали настоящие фестивали народной музыки. Все дружили и ходили друг к другу в гости.
Все это произвело на меня такое впечатление, что в итоге я перекупил у Ринго дом, ранее приобретенный им у актера Питера Селлерса («Брукфилд-Хаус» в Элстеде, графство Саррей). Вместе с ним я унаследовал садовника, ставшего прообразом героя Селлерса в фильме Chance In Being There. На самом деле эта картина — о садовнике Джоне, сейчас, наверное, уже переселившемся в лучший мир, хотя кто знает? У него уже тогда были седые волосы. Он один в один походил на парня из фильма, только одевался по-другому.
КИТ РИЧАРДЗ Люблю я Кита, право же слово! Несколько раз мы с ним поцапались, но никаких серьезных разборок у нас не было: и он, и я сейчас вспоминаем об этом со смехом. Я даже толком и не помню, из-за чего разгорелся весь сыр-бор... слово за слово, и... Он вдохновляет меня, потому что твердый, как кремень, душа рок-н-ролла нашего поколения. А на самом деле — воплощение всей нашей жизни. Кит есть Кит. Он может наорать на меня, но я и не подумаю обижаться. Все о'кей. К тому же, это было, черт знает, сколько лет назад, так какая теперь разница? У меня была гитара, которую Киту очень хотелось заполучить, но в итоге он был вынужден отказаться, потому что она весила фунтов 50. На ней были изображены пираты, змеи и так далее. Я бы напомнил ему про нее, но у него такая мощная охрана, что через этот кордон и на танке не прорвешься. Да и вообще, ходить на концерты Stones — не очень полезное для здоровья мероприятие. Их окружает целое кольцо секьюрити, причем несколько подразделений, которым запрещено даже разговаривать друг с другом. По-моему, это явный перебор.
Думаю, нынче они смотрят на мир другими глазами. Но я рад, что они продолжают свое дело. Эти парни не остановятся, пока у них хватит сил играть. У нас с Китом нет проблем. Спасибо, дружище, что ты есть.
ПИТЕР ФРЭМПТОН Обожаю этого парня. Милейший человек, с которым мне всегда было приятно играть. Не так давно, года три назад, он поучаствовал в нашем концерте, где мы, как водится, исполнили Love The One You re With. Однажды мы вместе ездили в турне. Тогда я на свой манер изображал Кита Муна, а потому не слишком хорошо помню, насколько доставал всех окружающих. Однако Питер вернулся, стало быть, все было не настолько ужасно. Несколько раз у меня случались периоды, когда я позволял себе всякие буйные выходки. Мои родители плохо переносили алкоголь, так что непонятно, с чего бы я должен воспринимать его иначе! Питер остался таким же, как был — классным гитаристом и трудоголиком, у которого хватило смелости сменить прическу. Вообще-то, именно его пример подтолкнул к этому и меня (взъерошивает свои короткие, редеющие волосы).
ПИТЕР СЕЛЛЕРС С ним мы встречались один-единственный раз, когда его детям захотелось взглянуть на старый отцовский дом. Мне позвонили из его офиса и сказали: «Мистер Селлерс хотел бы заехать к вам в гости.» Я ответил: «Никаких проблем.» Когда они приехали, мы репетировали. Они все осмотрели, а когда дети затеяли какую-то игру, Питер зашел к нам и начал играть на ударной установке — ладонями! Но, вообще-то, за весь визит мы обменялись всего несколькими фразами. То есть, такого, чтобы мы сели и о чем-то поговорили, не было...
ГРЭМ НЭШ Грэм был единственным в нашей команде (Crosby, Stills к Nash), кого нельзя упрекнуть в раздолбайстве. Он полностью сосредоточен на работе и помнит все до последней мелочи. Да хранит его Господь! Будь у нас один мозг на троих, большая часть «серого вещества», безусловно, принадлежала бы ему. Недавно я виделся с ним на Гавайях, у него все отлично. У нас были в самом разгаре гастроли, а он только собирался в турне. Я собираюсь пригласить Грэма оформить мой бокс-сет, потому что у него отличный вкус и тонкое восприятие образов. Его печатный бизнес процветает, а фотографии получаются не хуже, чем у профессионального фотографа.
ФРЭНК ЗАППА Ты знаешь, 20 лет назад я бы не стал играть в эти игры: «Расскажи о ком-нибудь что-либо интересное...».
Фрэнк всегда вел себя очень приветливо, что странно, потому он никого не любил. Я познакомился с ним еще до Buffalo Springfield — по правде сказать, мы тогда были никем. У нас обоих имелись планы насчет создания группы, и мы жили в одном уютном квартальчике на Орандж-Гроув-авеню — это неподалеку от Сансет:бульвара. Он услышал мое выступление в каком-то кафе или другой забегаловке, подошел ко мне прямо на улице и принялся декламировать текст своей Who Are The Brain Police? — причем с таким чувством, что я просто обалдел! «Да, — подумал я, — этому парню палец в рот не клади!» Для того времени это было очень круто, хотя сейчас, конечно, это выглядит шутовством. Но тогда я был в полном восторге. Я играл у него на нескольких сессиях — просто потому, что тогда все имели обыкновение заскакивать друг к Другу в гости, а в дверях не топтались 300-фунтовые громилы, которые на тебя рычали: «А ты, мать твою, что еще за фрукт?» Фрэнк дирижировал целым оркестром, и я слышал все эти треки, прежде чем он начинал вопить свои вокальные партии. Это звучало бесподобно. Он был гением. И первым из моих знакомых, кто не позволял курить в студии. По-моему, лучше не придумаешь.
APT ГАРФАНКЛ Честно говоря, я мало с ним знаком, но как-то раз, когда Дэвид лежал в больнице, он заехал и спел несколько песен. Мне понравилось. Уверен, если бы мы поработали вместе, каждый из нас упрочил бы свою репутацию. Короче, нас друг другу представили, но настолько хорошо я его не знаю. Он поет, как ангел.
PUBLIC ENEMY Они почти такие же паршивцы, как Пэт Бун и Metallica. Ты имеешь в виду то, что они сотворили с For What It's Worth, верно? (Public Enemy включили сэмпл из композиции Buffalo Springfield For What's It Worth в свой хит Не Got Game и пригласили Стиллза «погостить» на нем в качестве гитариста и вокалиста. Этот трек вошел в одноименный фильм Спайка Ли 1998 года). Ребята напели свои партии по телефону, а уж Спайк Ли свел их в одно целое. Могучий талант, как, впрочем, и парень из группы, с которым мы работали. Они вели себя, как настоящие джентльмены, но так и не смогли удержаться от того, чтобы не рассказать пару жутких историй про гангстеров, которые являются в студию и сразу выкладывают на режиссерский пульт 45-й калибр.
Затем пришла пора устраивать фотосессию. Меня привезли в черный район в моих ковбойских сапожках и посадили «на натуре» с гитарой Stratocaster 1957 года, которая даже тогда стоила уйму денег. Предполагалось щелкнуть несколько обычных снимков с противоположной стороны улицы — вот он я, спокойно играю себе на гитаре. Сижу, позирую, никого не трогаю, как вдруг возле меня тормозит «навороченная» «хонда», оттуда высыпает целая орава парней с золотыми зубами и окружает нас со всех сторон. Я спрашиваю: «Мне должно быть страшно?» Спайк Ли отвечает: «Нет, это мне должно быть страшно» (Смеется). Один из них смотрит на нас, и глаза у него лезут на лоб: «Спайк Ли? Спайк Ли! Ух ты, это круто!» А потом они залезают в машину и уезжают. И это среди бела дня, прямо на людной улице. Помнится, я тогда подумал: «Они что, хотят заснять мое убийство? Нормальный карьерный ход — умереть на экране!»
Но работать с ними было приятно. Меня принимали, как короля. Плюс у этих ребят есть одно хорошее качество — если они сэмплируют твою вещь, они платят! То есть, я об этом даже не мог и заикнуться, а уже на следующий день получил чек, поскольку голливудскую бухгалтерию они на дух не переносят. Полагаю, Public Enemy могли бы научить нынешнюю музыкальную индустрию многому.
Сама вещь (Не Got Game) мне понравилась. Почему-то все считают, что в моей песне (For What It's Worth) содержится некое особое «послание»: «Ах, сколько скрытого смысла в ней заложено!» Чушь собачья! Просто я написал ее, когда для нее настало подходящее время — потому-то она и не забывалась все эти годы. Public Enemy никак не удавалось подобрать нужный ритм, и они попросили меня приехать, чтобы помочь разобраться с этим фрагментом. Я начал петь ее в своей нынешней манере, но тут они мне говорят: «Г-м-м... а ты не мог бы спеть ее так же, как пел тогда?» «То есть, ты хочешь, чтобы я проскулил, как перепуганный 20-летний пацан?» Пришлось один в один сымитировать самого себя в молодости. Что оказалось весьма непросто.
SMALL FACES Мне нравился Стив Мэрриотт и то, при каких обстоятельствах он скончался — настоящая трагедия. Мои дети рассказывали, что как-то познакомились с одним из его ребят и сказали: «А ты в курсе, что наш отец работал с твоим?» Я удивился: «Теперь это называется «совместная работа» ? Да мы просто по чистой случайности пересеклись в Olympic Studios!» Нам было очень весело, мы славно «оторвались». Отличный парень. Мы сделали с ним несколько вещей, но сейчас это помнится смутно. Вообще, по разным причинам то время видится словно в какой-то дымке. Но, во всяком случае, я жив-здоров, и списывать меня со счетов еще рано.