Пелевин. Generation П.



 

     - Тебе заказ на разработку, - сказал Ханин.
     - От кого?

Ханин кивнул на Вовчика.

     - Вот тебе ручка и блокнот, - сказал он, - слушай его внимательно и делай пометки. Потом по ним распишешь.
     - А что тут слушать, - буркнул Вовчик. - И так все ясно. Вот ты когда за границей бываешь, унижение чувствуешь?
     - Я там не был никогда, - признался Татарский.
     - И молодец. Потому что поедешь - почувствуешь. Я тебе точно говорю - они нас там за людей не считают, как будто мы все говно и звери. То есть когда ты в каком-нибудь "Хилтоне" весь этаж снимешь, тогда к тебе, конечно, в очередь встанут минет делать. Но если на каком-нибудь фуршете окажешься или в обществе, так просто как с обезьяной говорят.

     - А почему такое отношение? - перебил Ханин. - Мнение есть?
     - Есть, - сказал Вовчик. - Все потому, что мы у них на пансионе. Их фильмы смотрим, на их тачках ездим и даже еду ихнюю едим.

Вовчик замолчал и тяжело задумался. Ханин собирался что-то вставить, но Вовчик вдруг взорвался:

     - Но они-то думают, что мы культурно опущенные! Типа как чурки из Африки, понимаешь? Словно мы животные с деньгами. Свиньи какие или быки. А ведь мы - Россия! Это ж подумать даже страшно! Великая страна!
     - Да, - сказал Ханин.
     - Просто потеряли на время корни. Где национальная идея? У нас раньше было православие, самодержавие и народность. Потом был этот коммунизм. А теперь, когда он кончился, никакой такой идеи нет вообще, кроме бабок. Нам не хватает национальной и-ден-тич-ности...

Последнее слово Вовчик выговорил по складам.

- Понял? У чеченов даже она есть, а у нас нет. Поэтому на нас как на говно и смотрят. А надо, чтобы была четкая и простая русская идея, чтоб они не думали, что мы тут в России просто денег украли и стальную дверь поставили. Чтобы такую духовность чувствовали, бляди, как в сорок пятом под Сталинградом, понял?