Проснулась Аннушка от стука в окно. Она поглядела в его сторону и ужаснулась:
страшная черная рука с неимоверно длинными узловатыми пальцами настойчиво
скребла и колотила по стеклу. Ей почему-то сразу вспомнилось мертвое дерево на
вершине холма с двумя руками-сучьями.

- Ошкрой окно! Вшушши меня! - приглушенно прозвучал за окном глухой и мрачный
голос. - Шейшаш же ошкрой окно!

Сразу начинать кричать и звать на помощь или сначала подойти к окну и
взглянуть? - в страхе размышляла Аннушка. Вдруг она завизжит, позовет на помощь,
а девочки прибегут и станут над ней смеяться? Нет уж, лучше сначала все выяснить
самой. Она глубоко вздохнула, сосчитала до трех и подошла к окну на резиновых от
страха ногах.

За окном, держась одной рукой за плющ, висела девчонка. В другой руке у нее была
ветка, которой она колотила по стеклу: эту сухую ветку Аннушка и приняла за
костлявую черную руку. Во рту девчонка держала веревку - она-то и мешала ей
говорить.

- Сейчас, сейчас я открою! - крикнула Аннушка.

Пока она возилась с запором, девчонка бросила свою ветку, выхватила изо рта
веревку и начала с такой скоростью и с такой злостью браниться по-английски, что
Аннушка почти ничего не поняла, а потому и не обиделась. "Это и есть Дара
О'Тара", - догадалась она.

- Давай руку! - сказала Аннушка.

- Держи лучше веревку и тяни понемногу. Да не дергай ты так - на том конце
персики!

Дара мигом забралась в комнату и стала помогать Аннушке тянуть веревку: через
несколько секунд они вытянули наверх довольно большую корзину, наполненную
отборными персиками.

- Ставь корзинку на пол и закрывай скорей окно, я совсем замерзла из-за тебя!
Кто тебя просил его закрывать?

- В комнате стало холодно.

- Вздор! Как только в комнате становится холодно, в очаге сам собой загорается
огонь.

- Он и загорелся. Но я хотела поберечь тепло, не отапливать сад.

- Еще один вздор: сад тоже обогревается. Мы тут, видишь ли, на отоплении не
экономим. - Дара плюхнулась на медвежью шкуру перед очагом и хлопнула по ней. -
Садись.

На вид Дара была года на два-три старше Аннушки, она была крепкого сложения,
жутко рыжая и усыпанная веснушками до самых пяток: Аннушке еще никогда не
приходилось видеть, чтобы у человека ноги и руки были настолько покрыты
веснушками, что казались загорелыми. Но вблизи было видно, что на свободных от
веснушек местах кожа у Дары, как раз наоборот, ослепительно белая.

Дара тоже с минуту оценивающе разглядывала Аннушку, а потом приказала:

- Рассказывай!

- Что рассказывать?