Анастасия Николаевна тоже шептала молитвы, напряженно вглядываясь в дымящуюся
расщелину.

Отец Василий поднял бутылку и начал лить святую воду прямо в щель. Камень злобно
зашипел, черная щель расширилась, потом каменные створы медленно и нехотя
поползли в стороны.- Идемте, Анастасия Николаевна! С Богом!

Увидев, что люди все-таки вошли в сид, Кромм Круах немедленно отозвал своих с
поля битвы.

- Эй, кончайте свалку, они уже вошли! - крикнул он фоморам. - Внутри сида с
человечками и без нас разберутся. Отдыхайте, мои храбрые воины!

Услышав команду, фоморы прямо посреди сражения утратили к нему интерес,
развернулись и поковыляли назад к стеклянной пирамиде.

Ангелам стратегическое отступление фоморов было очень кстати: они ринулись со
склона вниз и вошли в сид вслед за своими подопечными.

"Ох, темнотища какая! - подумал отец Василий, когда ворота за ними сомкнулись. -
Ну, Ангелы святые, на соблюдение нам от Бога с небес данные, помогайте нам,
грешным!"

- Поможем. А как же иначе? - ответил Ангел Василиус.

- Само собой, - подтвердил Ангел Анастасий. Они подняли мечи, и свет ангельских
мечей осветил мрачный гараж.

Вокруг стояли автомобили и пахло бензином, машинным маслом, но больше всего -
кислым запахом остывающей торфяной золы.

- По-моему, нам сюда, - сказал Ангел Анастасий, указывая мечом на каменные
колонны, украшенные грубой резьбой.

- Да, это их портал, - кивнул Василиус. - В бесовских капищах часто встречается
этот рисунок - переплетающиеся спирали: так древние изображали змей. Они это
делали, чтобы отпугнуть незваных гостей.

- Ну, нас-то змеями не запугаешь, - усмехнулся Анастасий.

- По-моему, нам сюда, - прошептал отец Василий, увидев массивные колонны. - Это
вход.

Внутри портала была железная дверь. Отец Василий прошептал молитву и брызнул в
замок двери святой водой.

Ангел Василиус коснулся замка своим мечом.

В замке что-то щелкнуло. Отец Василий взялся за массивную ручку в виде бронзовой
когтистой лапы, сжимающей хрустальный шар, и дверь отворилась.

Теперь они оказались в узком коридоре, который уже через пять шагов расходился
на две стороны, и в каждом новом коридоре на некотором расстоянии был виден
новый поворот.

- Это лабиринт, - предупредил Ангел Василиус.

- Вижу, - сказал Ангел Анастасий.

- По-моему, это что-то вроде лабиринта, - сказала Анастасия Николаевна,
заглядывая за ближайший поворот.

Василиус взлетел надстенами лабиринта и быстро выяснил дорогу.- Или за мной! -
сказал он Анастасию, и тот пошел вдоль одной из стен, освещая ее мечом.

Отец Василий заметил, что одна стена лабиринта заметно светлее других, и шепотом
предложил идти вдоль нее. Они осторожно двинулись вперед. Было очень тихо.
Какие-то тени клубились в темных ответвлениях лабиринта.

- Мама! Мамочка! - вдруг послышалось Анастасии Николаевне.

- Вы слышите, отец Василий? - спросила она, останавливаясь.

- Ничего не слышу, а что?

- Мне... мне послышался голос моей дочери.

- Дочери? А где она сейчас должна быть?

- В раю. Она умерла год назад.

- Ох, простите! Не знал... Не слушайте никаких голосов - это наверняка бесы!

- Мамочка! Неужели ты даже взглянуть на меня не хочешь, родная? - послышалось из
глубины коридора.

Царившая там тьма вдруг осветилась голубым светом, и в облаках тумана стала
проявляться женская фигура с протянутыми руками.

- Нина? Доченька? - Анастасия Николаевна неуверенно двинулась к ней.

- Стойте, Анастасия Николаевна, подождите! - Отец Василий схватил ее за руку, но
Анастасия Николаевна резко ее вырвала.

- Там моя дочь единственная, как вы смеете держать меня, вы, священник? - и она
решительно шагнула в туманный проход.

Отец Василий встал перед нею и загородил дорогу.

- Стойте, ни шагу дальше! Это не ваша дочь, это наваждение бесовское!

- Пустите меня, пустите! - по лицу Анастасии Николаевны бежали слезы, голос ее
срывался. - Нина, Ниночка, я иду к тебе!

- Хорошо, идите. Только прочтите сначала "Отче наш", прошу вас.

Анастасия Николаевна нерешительно остановилась.

- А это зачем?

- Для уверенности. Если это бесы - они исчезнут, а если это в самом деле ваша
дочь, то Господня молитва ее не испугает, а только обрадует. Ведь так? - спросил
он, снова беря ее за руку.

- Обрадует, конечно, обрадует! - встрепенулась Анастасия Николаевна и стала
громко читать молитву.

Призрачная женщина, так похожая на ее покойную дочь, отступила в туман, туман
померк, опустился к самому полу, а потом с тихим шипением отполз в конец,
коридора и там исчез за поворотом.

- Ну, вот и все, - сказал отец Василий, отпуская руки Анастасии Николаевны. -
Теперь мы знаем примерно, чего нам ожидать в этом лабиринте.

Ошибся отец Василий: того, что случилось через несколько минут, он никак не
ожидал и был к такому испытанию не готов.

- Папа! Сюда, сюда! Спаси меня! - раздался позади отчаянный и жалобный голос
Андрюши.

Они резко остановились и оглянулись.

Позади них, в глубине только что пройденного коридора, появился великан, чьи
плечи и голова возвышались надстенами лабиринта. Одной рукой великан держал на
весу Андрея, а в другой, занесенной над головой, у него был огромный нож из
синеватой стали.

Отец Василий рванулся на помощь сыну, но Анастасия Николаевна ухватила его прямо
за цепочку креста.

- Я не пущу вас, отец Василий!

- Папа, папочка, спаси меня! - рыдал Андрюша. Великан угрожающе шел навстречу
отцу Василию.

- Перекрестите их, отец Василий! - крикнула Анастасия Николаевна.

Отец Василий вырвал цепочку креста из рук Анастасии Николаевны и поднял свой
наперсный крест над головой.

- Во имя Отца и сына и Святаго Духа! Остановись! - крикнул он великану.

Великан зарычал и остановился, потом и он, и тот, кого отец Василий только что
принимал за сына, пошли волнами, заколебались и растаяли без следа и звука.

- Ох! - только и сказал священник, вытирая лоб.

- Идемте дальше, отец Василий, - сказала Анастасия Николаевна, ласково беря его
под руку. - И это наваждение кончилось.

Дальше они шли без новых искушений.

Вскоре свет ангельских мечей вывел их из лабиринта.

Как раз в это самое время Ангелы Иоанн и Юлиус решили, что пора будить девочек и
выводить их из Келпи.

- Аннушка, вставай, - ласково сказал Иоанн и слегка подул девочке в лицо.

- Юлия, проснись, вставать пора! - строго сказал Юлиус и посветил мечом в
закрытые глаза Юльки.

Но ни одна из сестричек даже не шелохнулась.

Ангелы сделали свет мечей ослепительным.

Девочки как по команде отвернулись к стене и натянули одеяло на головы.

- Да что это с ними такое? - удивился Юлиус.

- Не знаю. Должно быть, какое-то очередное келпинское коварство. Нас с тобой
видели фэйри: может статься, они как-то усыпили девочек? - Иоанн подошел к столу
и прикоснулся кончиком меча к остаткам ужина. - Так и есть - снотворное!

Ангелы не разбудили сестер, но зато разбудили Дару, Она села в постели, громко
зевнула, протерла глаза и сурово сказала самой себе:

- Пора, Дара О'Тара! Если ты решила уходить из Келпи, уходи сразу! - и она
спрыгнула с высоты своей постели прямо на пол.

Ангелы переглянулись.

- Вот те раз! - сказал Ангел Иоанн. - Наши спят как сурки, а этот рыжий хоббит
уже готов к побегу!

Дара раскрыла свою школьную сумку, вырвала листок из какой-то тетради, села к
столу и начала писать.

Ангелы встали у нее за спиной и стали читать.

"Дорогая Юлианна, прощай! Спасибо тебе за Бильбо и за все-все-все. Ты классная
девчонка и была мне как сестра. Жаль, что мы с тобой больше никогда не увидимся,
потому что нет моих сил терпеть всю эту колдовскую пакость, и я твердо решила
ведьмой не становиться. Не забывай меня! Твоя Дара О'Тара".

- А вот те два, - сказал Ангел Юлиус.

Дара сложила записку и сунула ее в мохнатый Аннушкин сапог. Потом она взяла
пластиковый пакет, сняла крышки с обоих подносов с ужином и сгребла с них в
пакет всю оставшуюся колбасу и сосиски.

- Там же снотворное! - ужаснулся Юлиус. - Надо девочку предупредить.

- Прежде надо помочь ей выбраться из Келпи. Тем более что мы пока поневоле
свободны от охраны сестер. Хоть это и не наше дело, но это дело доброе.

- Ты прав, брат.

Дара вытряхнула из своего рюкзака все учебники, разумеется, расшвыряв их по всей
комнате, открыла круглое окно и вылезла из него наружу.

И Ангелы отправились сопровождать Дару, оставив сестер спать до тех пор, пока не
прекратится действие снотворного.

По лозе дикого винограда Дара спустилась в сад и побежала к озеру.

Ангелы полетели за ней.

Добежав до берега, Дара не остановилась, а с разбега вбежала в воду и поплыла в
сторону труб, впадавших в озеро-бассейн.

Русалки и феечки моментально насторожились и поплыли-полетели за нею. Но Ангелы
несколькими взмахами мечей разогнали обе стайки. Струсив, русалки попрятались в
гуще лотосов у дальнего края озера, а феечки нырнули в заросли папируса и там
повисли на гибких стеблях, качаясь, дрожа и повизгивая.

Подплыв к тому месту, где из медной пасти дракона вытекал поток холодной воды,
Дара встала на ноги. Вода доходила ей до подбородка. Не оглянувшись ни разу на
покидаемый сид, Дара решительно вошла в темное жерло.

- Идем за ней? - спросил Юлиус.

- Конечно! Мы услышим, когда наши сестрички проснутся, и тогда уж нам придется
оставить эту храбрую девочку.

- Как жаль, что у нее нет своего Ангела!

- Да, брат, жаль.

И Ангелы один за другим нырнули в сырую темноту.

Анастасия Николаевна и отец Василий подошли к следующей железной двери. Здесь
повторилось то же самое, что было у входа в лабиринт: отец Василий помолился и
плеснул в замок святой воды. Но вода испарилась в горячем воздухе, даже не
коснувшись металла. Отец Василий дотронулся до него и тут же отдернул руку:
дверь была раскаленная, будто дверца топящейся печки. Тогда отец Василий набрал
в рот воды из бутылки, приблизил лицо к большой замочной скважине и струей
пустил в нее святую воду. Ему слегка опалило волосы на лбу, но дверь тут же
отворилась.

За дверью все пылало огненными сполохами, а прямо перед ними висел железный
мост, по которому бежали радужные волны, как это бывает с раскаленным железом.
Под мостом был ров, заваленный кучами гари и золы. Они не стали дожидаться
обитателя рва, а ступили на мост. И тотчас сквозь подошвы почувствовали его жар.
Но раздумывать было некогда, и они быстро этот мост перебежали.

- Снимайте ботинки! - крикнула Анастасия Николаевна, как только они сошли с
железа на камень, и первая сбросила с ног туфли с прогоревшими насквозь
подметками. Отец Василий тоже скинул обуглившиеся ботинки и кинулся к следующей
двери, видневшейся в красных сполохах света. Ноги, конечно, жгло на каменных
плитах, но все-таки не так, как на железном мосту. Да и некогда им сейчас было
заниматься своими ногами - они уже стояли перед новой дверью. От этой двери тоже
веяло жаром. Отец Василий опять набрал в рот воды и выпустил струю в замочную
скважину. На этот раз ему опалило бороду и даже ресницы и брови, но дверь
отворилась, а потом с лязгом захлопнулась за ними. Они еще успели услышать за
дверью яростный рык дракона, а затем удар, от которого дверь затряслась. "Все, -
подумал отец Василий, - назад нам теперь ходу нет". И они пошли вперед.

В лицо им пахнуло сыростью, запахом тины и гнилой рыбы. Они осторожно шагнули в
темноту. И хорошо, что осторожно!

Ангелы подняли мечи, стало чуть светлее.

Отец Василий и бабушка увидели перед собой узкий железный мост без перил, а под
ним широкий ров, полный протухшей воды.

А из воды перископами поднимались шеи чудовищно крупных белых змей. Шипя и
свистя, они поднимали свои почти человечьи головы - круглые, безволосые и
безглазые.

- Мерзость какая, Господи Боже мой... - прошептала Анастасия Николаевна. Отец
Василий сделал шаг назад и остановился. "Нет, - подумал он, - отступать нельзя:
девочки там одни и ждут помощи. Вперед, иерей Божий, только вперед!".

- Ничего не вижу! - сказала бабушка.

- Держитесь прямо за мной, - сказал отец Василий и ступил на мост; конец моста
скрывался во тьме. Он обрызгал мост святой водой и плеснул ею по обе стороны
моста.

Ламии задергались, зашипели и засвистели еще громче и бросились зарываться в
зловонную тину.

Ангелы подняли мечи, и мечи вспыхнули яркими лучами, освещая дорогу.

Бабушка с отцом Василием быстро перебежали мост и остановились перед следующей
дверью, тоже железной. "Хватило бы до самого конца святой воды", - подумал отец
Василий, крестообразно кропя дверь и вливая воду в замочную скважину. Дверь
отворилась, и они вошли в прохладу келпинского сада.

Они шли по дорожкам предрассветного сада, их босые ноги приятно холодили
известковые плиты, опаленные легкие с наслаждением вдыхали прохладный утренний
воздух. Оба невольно любовались садом и удивлялись его кажущейся обширности: сад
внутри холма, окруженный лабиринтом, двумя рвами и круглым школьным зданием,
никак не мог быть особенно большим. Но казался он огромным и был полон
таинственных уголков, поворотов, беседок и каких-то странных статуй - то ли
звероподобных людей, то ли человекообразных животных. Противоположной стены еще
не было видно в утреннем тумане, но ее уже можно было угадать, потому что в
окнах начал вспыхивать свет: это поднялись и принялись за уборку боуги. Увидев,
сколько окон в здании школы, отец Василий от удивления даже присвистнул.

- И где же мы станем искать моих девочек? - спросила Анастасия Николаевна.

- Прежде всего разыщем хозяев, а уж от них потребуем ответа.

Их заметил павлин, сидевший на суку большого дерева. Трижды по-собачьи пролаяв,
он слетел на траву и веером развернул свой роскошный хвост. Потом с другого
дерева спустилась пара белых синеглазых мартышек, но, не дождавшись подачки, они
сердито зацокали и скрылись в кустах.

Заметил их и попугай. Он подлетел и начал выкрикивать разные нехорошие слова.
Отец Василий покосился на Анастасию Николаевну, потом поглядел на бутылку в
своих руках, вздохнул и все-таки брызнул в попугая святой водой, хотя ее
оставалось в бутылке совсем на донышке. Попугай смутился, закашлялся, начал
мямлить, заикаться, а потом и вовсе замолчал и убрался в густую розовую крону
цветущего миндального деревца.

Обнаружили пришельцев и феи. Стрекоча и повизгивая, они налетели на отца Василия
и бабушку, как стая летучих мышей, и начали виться вокруг, норовя вцепиться в
волосы, а свяшеннику еще и в бороду.

- Кыш, кыш, проклятые! - крикнул отец Василий и брызнул в стаю феечек святой
водой.

Стая рванулась прочь и с негодующим визгом скрылась в кустах.

Они пошли дальше по дорожке.