НЕ ДАВАЙ МНЕ ТЕБЯ ОБМАНУТЬ
не давай лицу, которое я ношу, тебя обмануть,
ведь у меня тысячи масок, и я их боюсь снимать,
и не одна из них не есть я.
Притворство — моя вторая натура.
Не давай мне тебя обмануть, ради Бога, не давай.
Всегда спокоен, я владею собой, и никто мне не нужен.
Но не верь мне, пожалуйста.
На поверхности я кажусь спокойным, но это лишь маска.
Под ней нет довольства, под ней я в смущении и в страхе
и одинок.
Но я скрываю это. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал.
Я в панике. Вдруг мои слабости и страх проявятся.
Вот почему я надел маску.
Она помогает мне притворяться, закрывает
от пытливых взглядов,
но, может быть, такой взгляд — мое спасение,
мое единственное спасение.
И я знаю это.
Да, да, если за ним — одобрение, если за ним — любовь.
Только это заставляет меня поверить в то,
во что я не могу поверить.
Что я стою любви.
Но я тебе не могу этого сказать. Не осмеливаюсь, боюсь.
Я боюсь, что ты взглянешь — и не примешь, не полюбишь меня.
Поэтому и играю я в эту игру.
За маской уверенности — дрожащий ребенок.
Так начинается парад масок.
Моя жизнь становится полем боя.
Кто же я? — спросишь ты. Я тот, кого ты хорошо знаешь.
Я — каждая встречная женщина.
Я — каждый встречный мужчина.
Дмитрий Соколов (из книги "Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн")
— А где твои родители, змей?
— В зоопарке.
— Как? — Она замерла, застыла. — Как? В зоопарке?
— А что ты удивляешься? Змеи почти все живут в зоопарках — или в музеях. В пустыне мало кто живет.
— В музеях? В музеях мертвые змеи.
— Это вопрос согласованности, малыш. Мне не нравится об этом говорить. Ползем дальше, чего ты остановилась?
— Хорошо, пойдем. Расскажи мне про зоопарк. Мы туда сейчас идем?
— Да чего я поведу тебя к своим родителям? Я туда вообще очень редко хожу.
— А как они туда попали? Их поймали, змей?
— Нет, они сами записались туда. Прошли по конкурсу, дождались очереди. Слушай, что ты мне травишь душу? Я не люблю об этом говорить. Зачем тебе нужно знать про зоопарк?
— А зачем тебе нужно было знать, что я делала на краю ямы?
— Логично. Но если ты просто поддерживаешь таким образом светскую беседу...
— Нет. Расскажи мне. Я хочу знать, как твои родители попали в зоопарк.
— Думаешь, я это знаю? Я мало следил за процессом, мне тогда нужно было о себе заботиться. Но я потом видел много змей, переселявшихся туда. Думаю, у моих родителей всё было точно так же.
— Как?
— Видишь ли, мы, змеи, меняем кожу, несколько раз за жизнь. У нас несколько шкур. Три шкуры есть у всех, их меняют еще в детстве. Скажем так: когда меняют третью, это считается превращением во взрослого. На самом деле шкур больше. Семь, десять, может быть, это неизвестно. И неизвестно, одинаковое количество шкур у всех или нет. У некоторых их бывает 15, это точно. Но сколько их у тебя... Никогда не узнаешь, пока не сбросишь старую кожу, — есть там новая или нет.
Ну вот, и после того, как кожа меняется в третий раз, почти все начинают бояться — вдруг это всё, последняя. Скажем, так: это общая версия, что нужно бояться за шкуру, я в последнее время думаю, что здесь что-то не так. И, в общем, получается, что все как бы боятся за свою кожу — обычно четвертую или пятую. Чтобы она не поранилась, не замерзла, не вымокла, не высохла или сама собой не начала меняться. А где ее хорошо беречь? Ее хорошо беречь в зоопарке или в музее.
— Но в музее же они мертвые!
— Конечно, с ними уже не поговоришь. Но и те, что живут в зоопарке, говорят только об условиях содержания. А в музее — о господи, что ж тут непонятного! Если ты хочешь сберечь шкуру — то как ее лучше всего сберечь? Удалить остальное.
Дмитрий Соколов (из книги "Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн")