Рассвет. Туман. Река. Поляна.
Озябший мух прилип к ромашке...
Бобры сидят вокруг кальяна,
И я сижу... В цветной рубашке

Большой стрекоз, на почву рухнув,
косит окрест лиловым глазом...
Хмельной синиц, объевшись брюквы,
поёт частушки хриплым басом...

Зато кукух издал ни звука.
Он мысль свою схватил и держит...
По веточке ползет паУка
Два раза в час, а то и реже...

Бобры галдят, гудят, балдея,
На шум шиншилл пришел. С шуршаньем
Понюхал ухом орхидею
И тихо вспух, без трепыханья.

Веселый гусениц сорвался
С листа рябины... Грохнув оземь,
Он так навязчиво смеялся,
Что облетела хвоя с сосен.

А под сосной, жуя секвойю,
Угрюмый зебр сидел довольный.
В него с размаху сосен хвоя
Воткнулась. Зебру стало больно.

Завыл истошно зебр от боли
Так громко, что сосён качнулся.
И в тот же миг на минном поле
ЛисИц обкуренный очнулся

Себе на гибель. Пепел взрыва
Был горько-сладостно-солёным,
И в реку смог стекал с обрыва.
Учёный щук взмолился: Тонем!

И тут, гляди-ка, мятый устриц
Сказал комар одной: "Спокойно!"
И выпал в обморок на улиц,
Почти без шум и добровольно.

А черепах один наземный
Бобрам раздал по папиросе
И мне сказал: "Слышь, друг туземный!
Давай рубашками махнёмся!"

Закат. Поляна. Дождь и ветер.
Увял ромашк под гром оваций
Бобров, резвящихся как дети.
А я дрожу. Не греет панцирь...
[401x279]