Вторник, 02.12.2014 14:14
Валерий Крылов, спортивный психолог

Cвершилось! Впервые вообще и в октябрьском интервью Chess-News в частности Генна Сосонко вступился за интересы шахматных болельщиков, а его мнение не без основания многие считают авторитетным.

Фишера, которого элитные шахматисты мира по заслугам называли своим профсоюзным лидером, ФИДЕ должна бы выдвинуть номинантом на Нобелевскую премию. Не только за его теоретический вклад в развитие шахмат и за непревзойденное повышение гонораров шахматистов, но и за, пожалуй, самое значительное его достижение – создание прототипа машины времени. Да, он не успел решить проблему остановки времени, но научил шахматистов замедлять его ход шахматными часами. А если бы он не ушел скоропостижно? Кто знает, кто знает...

Скорее всего, Нобелевский комитет и сам бы предложил Фишера в номинанты, но, похоже, единственное, что до сих пор не позволяет ему этого сделать – отсутствие четкого определения шахмат как рода человеческой деятельности. Уж больно нравится шахматистам называться и учеными, и деятелями искусства, и спортсменами, а сразу в трех номинациях еще никого Нобелевской премией не награждали.

Остается ждать, когда повелители времени определятся. Фишер не торопится.

Что касается замедления хода времени, то Генна Сосонко верно определил эту вольность как ущемление интересов шахматных болельщиков, а я добавил бы, что это удар серпом себе по... имиджу.

Вызывает удивление непоследовательная позиция ФИДЕ. С одной стороны, она уже много лет рвется в олимпийскую программу, а с другой – презрела в своей деятельности основные спортивные принципы. Первое понятно: МОК ежегодно оплачивает международным федерациям олимпийских видов спорта проведение календарных соревнований пропорционально количеству национальных федераций, в них входящих. Но если ФИДЕ позиционирует себя спортивной федерацией, то ей логично было бы следовать спортивным принципам в своей деятельности и ставить действующих чемпионов мира на общий старт в очередном цикле розыгрыша, упразднить группы помощников чемпионов и претендентов, лишить участников матча личных телефонов и компьютеров, не говоря уж о возврате времени тугодумам. Может, тогда люди снова поверят в исключительность чемпионов и захотят их видеть?

Сомневаюсь, что признание Ананда в том, что 24 хода его победной партии с Карлсеном стояли у него на «домашней» доске, вызовет у рядовых болельщиков восхищение его шахматным талантом. Кто знает, может, эти ходы всю предыдущую ночь в разных городах «расставляли» его вооруженные компьютерами помощники, пока сам он спал.

Шахматы – это индивидуальный вид состязания, и потому они будут интересны простым любителям только тогда, когда те будут уверены, что на доске они видят собственные мысли соперников.

Но шахматную элиту всегда волновали только свои личные интересы, и так будет до тех пор, пока она получает деньги не из рук болельщиков, а из рук олигархов, надеющихся на преференции для своего бизнеса. Уже Норвегия, Индия и Израиль отказались оплачивать даже финальные матчи своих граждан за шахматную корону. Уже второй раз их парням платили российские олигархи.

Винить в этом шахматистов непродуктивно, они – лишь порождение среды своего обитания. Они живут в другом измерении и не ведают о том, что магнитные полюса Земли уже смещаются, равно как и о том, что вектор развития шахмат в мире уже сместился.

Благодаря повсеместному внедрению шахмат во все системы образования, нынешнее поколение детей поймет, что шахматы даны человечеству как некий код к познанию законов его выживания на Земле и Земли во Вселенной. А выявление сильнейшего шахматиста Земли станет нецелесообразной тратой драгоценного человеку времени. Он и так тратит его, как бабочка-однодневка – родился, размножился и, не успев поумнеть, умер.

К тому же, история высших достижений в единоборствах доказывает, что их обладателями становятся только одиночки, мотивированные до уровня параноидального эгоцентризма – не самого достойного качества человека, часто ломающего его личную жизнь. Остальные претенденты, довольствуясь золотой серединой, пасутся в среднегорье или ломаются уже на подходе к вершине. Увы, другого не дано.

Для меня очевидно, что Кирсан Илюмжинов понимает истинную ценность шахмат для людей, и потому его усилия по их включению в школьные программы обучения разных стран мира трудно переоценить. Критиканов хватает, часто – под никами. Уровень мышления не позволяет этим лузерам представить, к примеру, что в Шамбале посвященные в состоянии сомати играют между собой в шахматы вслепую.

А без воображения невозможных вариантов больших шахматистов не бывает.