О романе Пушкина "Евгений Онегин" сказано уже довольно много. Кажется, разобрана каждая строчка, и что может добавить моя работа? Евгений Онегин, Татьяна и Ольга Ларины, Владимир Ленский - об этих героях написано множество статей. О них размышляли Ю. Лотман, А. Непомнящий, В. Брюсов... . Среди главных героев романа многие критики отмечали и автора как главное действующее лицо произведения.

Мне тоже кажется это верным. В каждой главе присутствует Пушкин не только как автор произведения, но и как его герой. Через лирические отступления он говорит читателю о себе и своих чувствах, о своих пристрастиях. И происходят удивительные вещи: пространство романа расширяется, время приобретает свойство бесконечности. И мы погружаемся в век 19-ый с его модами, с его образованием, где "все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь". Перед нами открываются двери театров:

Волшебный край! Там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переменчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слёз, рукоплесканий
С младой Семёновой делил.



Пушкин смело вводит в повествование темы, которые, казалось бы, вовсе не относятся к сюжету. Ну зачем, например, этот спор с французским писателем и философом Руссо?

Руссо (замечу мимоходом)
Не мог понять, как важный Грим
Смел чистить ногти перед ним,
Красноречивым сумасбродом.
Защитник вольности и прав
В сём случае совсем не прав.
Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей.




Но именно благодаря таким отступлениям роман приобретает энциклопедическую наполненность. И лёгкое «собранье пёстрых глав» не просто рассказывает о судьбах Онегина, Татьяны, Ленского, а открывает нам душу Пушкина, знакомит нас с его друзьями, с его недругами, погружает нас в глубину пушкинских воспоминаний. И мы вместе с поэтом замираем от восторга перед его любовным чувством, когда он

… завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к её ногам!




Волшебник Пушкин показал в романе не только Россию, но и другие страны. И всё это в лирических отступлениях!

Ночей Италии златой
Я негой наслажусь на воле
С венецианкою младой,
То говорливой, то немой,
Плывя в таинственной гондоле;
С ней обретут уста мои
Язык Петрарки и любви.

Поэт вводит нас не только в свои мечты, но и в святая святых – в свой рабочий кабинет, в лабораторию своего творчества, где он думает … о форме плана, о героях романа, о критиках, готовых растерзать творца. Поэт благословляет свой труд:

Иди же к невским берегам,
Новорождённое творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань.





Я пою славу поэту, гению, Пушкину! Я воздаю ему должное за его мудрость, за душевную щедрость, за безграничность знаний своей эпохи и предшествующих. Автор скромно предполагал, что его не забудут:
Быть может (лестная надежда)
Укажет будущий невежда
На мой прославленный портрет
И молвит: то-то был поэт!
Пушкин делает невозможное, он разговаривает с нами, людьми 21-го века!
Прими ж мои благодаренья,
Поклонник мирных Аонид,
О ты, чья память сохранит
Мои летучие творенья…
Пушкин побеждает смерть. Вот поэтому он мой главный герой романа.


[700x528]