Затирается кожа, осыпаются перья,
жизнь становится глаже и тоньше,
и хотелось бы верить (хоть в малейшей-то мере!),
что сама не стану такой же.
Я цепляю сучками и любыми углами
остальных (да и всё время тоже),
чешуей обрастаю, зацепляя местами
и листву. Мне становится проще —
я под каждой чешуйкой крепко-крепко храню
чьи-то речи, и радость, и горе,
давно сникший закат, золотую зарю.
Я уже не теряюсь, и кроме —
не жаровня теперь, но в себе сберегла
очаг пламени, больший чем море.
Я есть вечная осень. Не грянет зима
в моём крае драконьих историй.
298. 11.11.11
